Верни мне мое настоящее

      Холодный ноябрь подобрался к проклятому портовому городку. А мы с Ареем вновь не разговаривали друг с другом. Я все это время занималась ничегонеделаньем. Больше не рисовала, книги так же продолжили покрываться плесенью в подвале маяка.       Я просто гуляла по городку и знакомилась с людьми.       Не знаю зачем… Просто так. Хотелось понять, как они тут очутились; и страж Света, кем я являлась, несмотря ни на что, сопереживал им. Я все-таки не так безнадежна, как мне думалось раньше. Однажды даже спасла какого-то бедолагу, попавшего под колеса: использовала несколько ведьмовских заговоров, не рискуя расчехлять флейту, которая после моей истерики, еще не пришла в норму. За мою доброту этот несчастный вручил мне бочонок медовухи.       Только зачем он мне?       — Отдашь своему… этому, — он махнул в сторону маяка. — Может, подобреет, глядя на тебя, с таким подарком в руке.       — Ага, подобреет он, — я усмехнулась, разглядывая неподъемную тару.       Местные мужики помогли мне донести бочонок до мостика, ведущего к маяку. Дальше идти они не осмелились, объяснив это дурным предчувствием.       — Арей! — уже внутри здания громко крикнула я, левитируя за собой медовуху. — Тут по твоей части…       Но ответа не было. Тогда я поднялась по лестнице к комнате Арея и тихонько постучала. За дверью тут же послышалась возня, а затем она отворилась.       — Чего тебе? — явно спросонья спросил мечник, а затем его лицо разгладилось, взгляд стал мягче.       — Я тут принесла тебе… — я указала рукой на бочонок, который послушно завис за моей спиной.       — Откуда это?       — Местные подарили, — я пожала плечами. — А ты же знаешь, что я не употребляю алкогольные напитки.       Хоть что-то существенное осталось от прежней Дафны.       Арей кивнул, а когда я направила бочонок в его комнату, ехидно поинтересовался:       — И за что тебе такое счастье привалило?       — Помогла нуждающемуся, — равнодушно ответила я, внимательно разглядывая лицо барона.       Его удивление мне не очень-то понравилось.       — Откуда такие душевные порывы? — прищурившись, поинтересовался Арей.       — Я все-таки страж Света, как ни как, — усмехнулась я.       — Ну да, конечно… Ты уж определись, кто ты.       Я пропустила его замечание мимо ушей.       Молчание затягивалось, и почему-то, меня смущало. Я провела рукой по волосам и нахмурилась: до сих пор не привыкла к тому, что они теперь всегда будут короткими. Не знаю, почему, но с того дня, как я их обрезала в начале Войны, они больше не отрасли ни на сантиметр.       — Ну, я, пожалуй, пойду, — неопределенно махнув рукой в сторону.       Арей молча кивнул, но с места не сдвинулся, продолжая пристально всматриваться в меня. Что творилось у него в голове, я даже не представляла.       — Да, — я кивнула будто сама себе и, медленно развернувшись, спустилась вниз. Бочонок остался возле двери.       «Дура», — единственная мысль, которая пришла мне в голову.       * * *       Вечером этого же дня я вдруг ощутила знакомый запах. Мимолетный, но очень запоминающийся.       Это был запах Танатоса. Но вряд ли Повелитель Смерти пришел бы на маяк в своем человеческом или каком-либо другом виде.       А еще этот запах отчетливо смешивался с запахом медовухи…       — Неужели Аида пожаловала? — сама себя спросила я, поднимаясь по лестнице.       И как в воду глядела.       Арей и старший манагер сидели за столом и распивали подаренный мне напиток. Оба уже были навеселе и вспоминали общее бурное прошлое.       — А мне место найдется? — громко спросила я, чтобы сразу привлечь к себе внимание.       Мечник икнул и повернулся ко мне, сделав призывный жест рукой. А вот с Аидой что-то произошло. Она резко на меня посмотрела, и вдруг в ее руке появилась коса. В чехле, что несколько радовало, но я все равно инстинктивно дернулась.       — Как это возможно? — ошарашено проговорила Мамзелькина, а затем кинулась на меня, освобождая свое оружие…       Я даже не успела отреагировать на это.       * * *       — Танатос! — громко кричала я, кружа по его кабинету. — Где ты, сукин сын?!       Я уже около часа тут находилась и ничего не добилась кроме того, что мое горло заболело еще сильнее. Наконец, окончательно охрипнув, я плюхнулась в кресло и, сложив ноги на стол, постаралась расслабиться.       Когда прозвучал голос Повелителя Смерти, я почти дремала:       — Ну да, каюсь. То, что произошло с Аидой, — моя вина.       — Она мне голову отрубила, — не открывая глаз, произнесла я.       — Ага, — я практически ощущала усмешку Танатоса. — Лия — манагер, которая должна была забрать тебя после комичной дуэли с Ареем, оставила на тебе метку: так многие развлекаются, ведя подсчет жертв. После воскрешения метка сохранилась. Аида тут же почувствовала промах и незамедлительно попыталась все исправить.       — Но я же тогда не умерла… Точнее…       — Все верно, — перебил Повелитель Смерти. — Есть определенная грань, когда манагер может считать человека мертвым, чтобы закончить свое дело. Согласись, что отрубленная голова — это стопроцентная смерть, — на мгновенье задумался, а затем добавил, — во многих случаях.       — И что, теперь на меня все манагеры будут с косами кидаться? — недовольно спросила я, открывая глаза.       — Нет, конечно, — Танатос покачал головой, подходя ближе ко мне. По одному его взгляду я поняла, что мне лучше освободить место.       Я встала и отошла в сторону, пропуская Повелителя Смерти к его креслу.       — И сколько мне тут торчать? — недовольно спросила я.       Танатос пожал плечами.       — Может, минут пять.       * * *       Когда я открыла глаза, я увидела Арея, уходящего из комнаты. Но мой вопрос заставил остановиться его:       — Какое сегодня число?       Мечник замер, а затем обернулся.       — У тебя синяки исчезли, — сказал он.       — Наверно, это Танатос уговорил Эроса исправить, решил так загладить свою вину, — я усмехнулась.       — Ты давай, поправляйся, светлая…