О чём играет пианистка?!

Сейчас уже полдевятого, поэтому всех посетителей выгнали. И слава богу, потому что, во-первых, я хочу спать, во-вторых, Никита уже затыкал меня пальцами. Придя с ужина, я легла на постель и укрылась одеялом. Завтра рано утром мне на перевязку и, вроде как, на укол. Фу, не люблю шприцы. Только мне удалось коснуться подушки, как голову будто током ударило. Постепенно, я начала вспоминать всё. Вспомнила моменты с Егором из музыкальной школы. Вспомнила свою любимую воспитательницу Елену из детского дома. Начала вспоминать то, как мы гуляли с Егором Кридом в парке, как бросали камни в воду. Но обидно то, что никакого воспоминания о том сумасшедшем парне не было. Мне очень хотелось вспомнить его, чтобы он не злился.

***

-ПОДЪЕМ,- ор ворвался в мою палату и стал эхом отдаваться от стен. Как на войне. Почему-то я вскочила с кровати, запуталась в одеяле, но устояла. Напялила кеды и вышла из палаты. Пожилая женщина, в медицинской одежде, ходила по коридору и орала. Я зевнула и потерев кулачком глаз, направилась в столовую. Как ни странно, но люди не выходили из своих палат. Либо их крик не разбудил, либо есть не хотят. Поднявшись по безлюдной лестнице, как ни странно, столовая на третьем этаже. Мою руку снова схватила боль, когда кто-то вцепился в мою больную руку. -Ай, эй,- закричала я, когда увидела человека, который схватил меня. -Ай, эй, ой, ый, как дела, сестрёнка?- он ядовито улыбнулся мне, и поставил одну руку сбоку от моей головы, а другой сжимал моё запястье. -Больно же. -Ой, точно, прости,- он резко стал серьезным и отпустил руку. -Зачем ты пришел? -Соскучился,- он широко улыбнулся, оголяя свои зубы. -Не ври. -Ладно, хотя я и не вру. -Почему ты здесь, а не в Лондоне?- спросила я и начала тереть своё запястье. -У меня к тебе тот же вопрос. -Не хочу, хочу жить с парнями, а не с этими родителями. -Понимаю,- он тяжело вздохнул и опустил голову. -Ты ведь не скажешь им где я? -Нет. Я спокойно выдохнула. -Но... -Что "но"? Всегда у всех есть условие,- проныла я. -Сестрёнка, не волнуйся, не зря же я свою кровь сдавал для тебя. Я просто хочу, чтобы ты так резко не пропадала. Дай мне свой номер и я буду звонить. -Ты...ты сдал кровь?....Ради меня? -Ясно, а всё остальное ты услышала? Я кивнула и крепко обняла братца. Ну, кто, кто, а он никогда бы не сделал это ради меня. Хотя, может я ошибалась? Может он не такой и плохой? Но с чего это вдруг он проявляет такие чувства? -Так, хватит, пусти. Я делаю это ещё и ради себя, в какой-то части. -Ну, конечно же,- я закатила глаза и открыла дверь в коридор. -Твой телефон,- строгим голосом сказал Влад. Я не поворачиваясь, продиктовала ему номер и пошла по коридору прямо, попутно разыскивая столовую. Я взяла свой поднос с едой и села за самый дальний столик. Надеюсь, до сюда никто не дойдет. Смотря на кашу, я вспомнила свой детский дом, когда нам давали кашу, которая даже если перевернуть тарелку, она не выпадет. А может и здесь каша такая? Я взял тарелку и перевернула её. Но вот, видимо, здесь не в детском доме, поэтому каша плюхнулась на поднос. Поела называется. Так, это срочно нужно прикрыть. Я накрыла выплюнутую кашу тарелкой и начала тихо пить свой час с хлебом. Ну прям точно как в детском доме. Столовая начала потихоньку наполняться, из-за чего тишина улетучилась. В основном здесь были пожилые люди, моих ровесников было три-четыре, хотя, остальные могут сидеть у себя в палате. Допив чай, я взяла поднос в руку и пошла через всю столовую обратно. Не очень-то и удобно нести поднос одной рукой, который для руки казался гигантским тяжеловесом. Мне было как-то стыдно из-за каши на подносе. Быстро поставив поднос, можно сказать, выбросив его на стол, я вышла из столовой. -Уф, повезло,- выдохнула я. Из столовой послышались крики, я подумала, что это из-за моего подноса, поэтому начала удирать оттуда. Спустившись на этаж вниз, я зашла на перевязку, которую мне делал мужчина. Ладно хоть это рука, иначе бы я начала краснеть от стыда. А потом зашла в кабинет за уколом, который мне сделала женщина, видимо она была не опытная, раз несколько минут тыкала меня иголкой в руку, из-за того, что кровь не шла. Посещение здесь открыто с четырех до семи. А сейчас полдевятого утра.

10:00

-Эй, слышь, эта карта покрывает эту,- начала возмущаться я. Хотят мне мозги запудрить. Они и так ничего вспомнить не могут.

11:30

-А когда тут обед?- обратилась я к пожилой даме, которая, по всему видимому, меня не слышит. -Женщина,- более громко сказала я. Мы сидим в общей комнате. Я сижу возле этой леди. Ещё тут сидят два дедушки, играющие в шахматы, попутно кашляя. Ещё две тётеньки, болтающие о чём-то. Ещё пожилые мужчины и женщины на инвалидных колясках. Весело. Женщина и глазом не повела. -Простите,- обратилась я к мимо проходящему врачу,- во сколько тут обед? -Где-то в два,- он улыбнулся мне и прошел к глухой пациентке. Вот черт, ещё так долго. Мой живот устраивает мировую внутри. Не надо было так с кашей поступать.

13:00

Да, ещё час и я смогу поесть. Съем всё, что мне только не дадут.

14:00

-Что это вообще? На это не вредно смотреть, я уже не говорю о том, чтобы есть это?! -Это у нас каждый день, такая вкуснятина,- пожилая женщина сзади меня улыбнулась и весело задергала рукой. Я приподняла одну бровь и снова посмотрела на эту "еду". Голодать или съесть это? Этот вопрос не долго стоял в моей голове, так как очередь, видимо, очень хотела есть, поэтому я положила обратно тарелку, ложку и поднос, выходя из столовой.

15:40

Умру сейчас. Есть хочу, невозможно просто. Я уже готова съесть то, что давали в столовой. Мой живот вибрировал, рвал и метал. Ещё двадцать минут и я увижу парней. Ещё только двадцать минут. Как же есть охота. Вот бы кто-нибудь из них додумался принести еды.

16:00

О, да. Я бегу по лестнице вниз, в ожидании встречи с парнями. Не знала, что могу так соскучится по ним за один день. Внизу уже запускали родных больных. Толпа народу начала заваливаться во внутрь больницы. Помещение наполнилось криком, визгом, смехом, слезами. Я начала вставать на носочки, чтобы отыскать парней в толпе. Но их не было. Я села на скамейку и стала ждать знакомые лица в толпе. Прошло полтора часа, но они так и не появились. Время на больших часах 17:40. Многие уже попрощались со своими родными, которые лежат здесь и ушли, а многие наоборот только пришли. Спустя час я совсем отчаялась. Их нет. Может у них дела и поэтом они задерживаются? Но ведь осталось тридцать минут до конца посещения. Мой живот уже без стыда урчал, но его звуки перекрывали веселые разговоры. Сейчас 19:30. Я всё ещё сижу на скамейке и просто жду, что, мало ли, дверь откроется и они вбегут во внутрь. Они бы это смогли. Но я остаюсь в комнате одна, дверь запирают и охранник уходит к лестнице.

***

На следующий день парни снова не появились. Как и на следующий, и на после следующий, и через три дня. Моё настроение было хуже некуда. Я волновалась о том, что с ними могло что-то случится, а я об этом не знаю. Почему они не приходят? В палату очередной раз заходит медсестра с подносом и с улыбкой на лице предлагает поесть. И в очередной раз я мотаю головой, сжимаюсь под одеялом в комок и отворачиваюсь лицом к окну. Она вздыхает, ставит поднос на тумбочку возле меня, меняет бинт на руке и уходит, оставляя еду рядом со мной. За окном идет дождь, который добавляет ещё большего уныния. Я не хочу ничего. Не хочу есть, спать, пить, дышать. Хочу знать, что случилось с парнями и почему они не приходят, но у меня нет такой возможности. Из-за моего настроения мне кажется, что моя палата ужасно серая, погода за окном - серая и сама я - серая. Через три дня меня выпустят отсюда. Есть надежда, совсем крошечная надежда, что парни заберут меня. Что же с ними всё таки случилось? Если бы я знала, что тогда вижу их последний раз, обняла бы крепко-крепко и никуда не отпускала бы...