Как изменить прошлое и остаться при этом собой

      Гермиона       В день Х Гермиона проснулась просто в ужасном настроении. То, что она собиралась сделать, — являлось преступлением. И девушка прекрасно это понимала! Да, теоретически, если Лаванда, даже выйдя замуж по залету, в итоге сделала своего мужчину счастливым, то, значит, она хорошая жена. Однако из-за собственных чувств менять чью-то судьбу… Но и нельзя же не попытаться? Ей одной выпал такой шанс — изменить прошлое! Каждый мечтает что-то изменить, и любой бы изменил, будь он на ее месте. Но почему тогда ее так ест совесть? Почему мораль висит тяжелым камнем именно сейчас, когда осталось всего ничего? Надо собраться с силами и все сделать правильно. Так, чтобы не жалеть об этом потом.       Выпив очередную порцию зелья, к чьему вкусу Гермиона уже давно привыкла, и, ощутив изменения в своем теле, девушка спустилась в гостиную. Там ее уже ждал друг, от которого именно сегодня нужно было как-то отвязаться. И даже было придумано как.       — Эй, Джастин! Доброе утро, — поздоровалась Гермиона-Синистр.       — Привет, — зевнул парень. — Везет тебе, в отдельной комнате живешь! Мне бы так!       Девушка взяла под локоть товарища и отвела в сторону.       — Слушай. Я прошу тебя о помощи! Я хотел бы сегодня поговорить с Лавандой, ну ты понимаешь, о чем я… Не мог бы ты каким-нибудь образом загнать ее в пустой кабинет на шестом этаже? Сегодня, перед квиддичем? Я хочу устроить ей сюрприз!       — Я хотел посмотреть игру, слизни же играют с грифами, — задумчиво протянул парень, но, заметив, как погрустнел Синистр, он улыбнулся и хлопнул друга по плечу, — однако, я помогу тебе!       — Спасибо!       Гермиона спустилась с другом в Большой зал на завтрак и поздоровалась с Джинни, которая ей премило улыбнулась, игнорируя Поттера при этом. За пятнадцать минут до окончания срока действия зелья девушка поспешила на поле для квиддича. Около раздевалки гриффиндорцев она спряталась, дождалась окончания действия оборотного, достала новую порцию и волосы Лаванды. Завидев издалека рыжую макушку Рона, Гермиона залпом выпила зелье и наскоро заколдовала форму, сменив эмблему факультета и цвета одежды. Напоследок девушка выпила зелье удачи, которое украла у Слизнорта.       — Рон! — крикнула она, как это делала Лаванда, и помахала рукой.       Парень смутился, что-то сказал Гарри и подошел к ней.       — Чего тебе? — несколько грубо буркнул он.       — Рон, удачи тебе на игре! — и девушка с разбегу бросилась на шею рыжему парню, жарко поцеловав его. Гермиона знала, как он любит, знала, как обнять, чтобы ему понравиться. Он был ее единственным мужчиной, поэтому по-другому девушка просто не умела.       Растерявшийся же Уизли не сразу отреагировал, но потом неловко обнял девушку и ответил на свой первый поцелуй. У него не было шансов, не могло не понравиться. А невдалеке застыли члены гриффиндорской команды. Когда воздуха неопытному Рону стало не хватать, он оторвался от девушки. Раскрасневшаяся Лаванда вывернулась из объятий, смущенно улыбнулась и убежала на трибуны.       Затерявшись в толпе детей, Гермиона поспешила в замок. Насколько она помнила, именно на этой игре Лаванда будет громко подбадривать Рона, а после победы девушка должна была в гостиной Гриффиндора поцеловать его.       Зелье ли это помогло или план сработал, но на следующий день в Большой зал Лаванда уже заходила под ручку с Уизли. Он раздулся от гордости, пересказывая подробности вчерашнего матча, на котором он был ну просто звездой! Вратарь грифов отбил множество мячей слизеринцев, принеся своей команде победу с разгромным счетом. Лаванда просто цвела рядом со своим новым парнем. Гермиона хотела бы, чтобы все у них было прекрасно, но она помнила, что отношения эти были недолгими из-за отсутствия у Рона чувств к девушке и невозможности разговаривать с Лавандой о чем-либо. Так как подарить мозг гриффиндорке не представлялось возможным, нужно было сделать так, чтобы Рону не особо хотелось разговаривать в присутствии мисс Браун. Единственное, что упорно игнорировала Гермиона, так это свои собственные чувства. Уж она-то помнила, что тогда очень ревновала Рона. Но все же сейчас в ее сердце яркой звездой горели чувства к Гарри, и они были гораздо сильнее, гораздо глубже, заставляя ее делать то, о чем раньше она даже не смогла бы подумать.       Грейнджер долго изучала украденное зелье, рылась в старых талмудах в Особой секции библиотеки и в спрятанных книгах Выручай-комнаты, но поиски были тщетными. Гермиона не представляла, как сделать действие амортенции долговечным! Любое лекарство или зелье оставалось в тканях органов, но постепенно выводилось. Даже с учетом великолепных ингредиентов, которые были использованы для этой амортенции, с учетом силы и опыта преподавателя, который ее варил, Гермиона не могла быть уверена, что жидкой любви хватит хотя бы на год! А ей нужна была хотя бы семидесятипроцентная уверенность в успехе применяемого зелья.       Гермиона бродила по Хогвартсу, размышляя, что же ей делать в такой ситуации. Она забрела в Зал трофеев, ходила мимо разных кубков, когда натолкнулась на кубок, выданный когда-то Джеймсу Поттеру.       «Джеймс Поттер… Он был женат на Лили Эванс… Лили… ИДЕЯ!» — Гермиона чуть не подпрыгнула от радости. Стоило ей переключится, как тут же в голову пришла гениальная мысль! Снейп же был влюблен в Лили, а на шестом курсе в руки Гарри попал учебник профессора! Там точно должно быть приворотное зелье, исправленное рукой Снейпа. Эти данные могли очень помочь Гермионе, единственной проблемой был Гарри, который не выпускал дневник из своих рук. Как хорошо, что у нее есть волосы Рона. Нужно отправить Рона гулять с Лавандой, а самой в это время попросить у Гарри учебник.       Гермиона не отложила исполнение идеи в долгий ящик, она дождалась похода в Хогсмид, когда Рон и Лаванда пошли на свидание вместе. Гарри в этот день остался в Хогвартсе, вроде бы он там что-то хотел выяснить насчет Малфоя… Или это было потом? Гермиона не помнила, это было так… давно? Честно, в этот момент волшебнице стало страшно. Она не привыкла что-то забывать. Она привыкла помнить все детали!       Превратившись в Рона, волшебница побежала в гостиную Гриффиндора. Хотя бы пароль Грейнджер вспомнила с первого раза. Гарри, конечно, таскал везде с собой книжку, но сегодня был выходной день. Ему не было нужды носить учебники именно сегодня.       — Рон! А что ты тут делаешь? Разве ты не ушел с Лавандой? — в кресле, читая книгу, одиноко сидела… Гермиона.       «Ну что за жизнь? Я уже сама себе мешаю!» — накатило раздражение на волшебницу под оборотным. Оно отразилось и на лице Рона.       — Что-то случилось? — Грейнджер встала из кресла. — Ты поссорился с Лавандой? — осторожно поинтересовалась она.       «Ой, точно, мы же поссоримся еще из-за Лаванды! А хотя… Почему бы не ускорить этот процесс искусственно?»       Гермиона вздохнула и приняла позу уставшего, раздраженного человека.       — Слушай, Гермиона, а какая тебе вообще разница? Может, прекратишь думать, что я лох, у которого не может быть девушки? У нас с Лавандой все просто радужно, поэтому отвяжись от меня уже. Ты мой друг, но и только. Я не знал, как тебе сказать об этом раньше, но сейчас ты просто уже совсем выбесила. Честно.       Гермиона застыла. Ее глаза покраснели, было прекрасно видно внимательному человеку, что девушка вот-вот разрыдается. Тем более, что Гермиона говорила это самой себе и прекрасно могла понять, что топчет свое влюбленное сердце.       — Оппуньо! — а вот и птички, прямо как в прошлом. Только вот на саму себя.       Гермиона не отбивалась, дождалась, пока девушка развернется и скроется в комнатах девочек, потом отменила заклятие и пошла в комнату Гарри и Рона. К счастью, там не было никого. Гермиона аккуратно залезла рукой под матрас Гарри и нашла там книгу. Она раскрыла учебник на содержании, нашла то, что ей нужно и просто выдрала страницу, не особо церемонясь. Вернув учебник Снейпа на место, волшебница резво поспешила покинуть гостиную грифов.

***

      Если доверять записям Снейпа, то он явно изучал приворотное зелье, но ни разу им не пользовался. Зельевар лишь делал предположения, но Гермиона могла опираться только на них. Выходило, что ей нужно заставить выпить зелье обоих, чуть ли не в момент наивысшего наслаждения, причем зелье Лаванды должно содержать генный материал Рона, а у Рона, соответственно, Лаванды. Хорошо, что она волосы про запас украла!       Гермиона направилась на восьмой этаж и пожелала комнату из приличного борделя в красных тонах. Внутри она обнаружила огромную кровать с балдахином, небольшой диванчик и столик рядом с ним. На столике стояли пирожные и чай. Грейнджер вылила в чайник приличную порцию зелья «Подави стыд», которое купила еще в будущем. Для определенных целей. Не ожидала, что понадобится именно тут. Девушка быстро настрочила записки с приглашением вечером увидеться и магически отправила их в комнаты ребятам. Пароль был — «комната для свидания».       Девушка вышла из помещения и отправилась по своим делам. До вечера она успела пообедать с Джинни в школе и провести приятно с ней время, как в старые добрые времена, когда они были лучшими подругами. Это помогло ей отвлечься от предстоящего, поэтому Гермиона правда была благодарна своей рыжей подруге. За некоторое время до часа Х Гермиона опять выпила Феликс Фелицис, разбрызгала в комнате афродизиак, ну просто на всякий случай, и спряталась в нише возле статуй.       Как и было намечено в записке, Рон пришел первым и зашел в комнату. Ему явно было неловко, но он выпил чаю и расслабился. Гермиона следила за ним под дезиллюминационным заклинанием и отводом глаз. Так что она не боялась, что ее заметят. Скоро этим двоим должно было быть не до того.       Через пятнадцать минут подошла Лаванда. Она была сильно смущена, увидев подобную обстановку. Гриффиндорка неловко присела рядом со своим парнем и тоже вцепилась в кружку. Когда и она выпила «волшебного» чаю, обстановка сразу изменилась. Ребят прямо потянуло друг другу. Довольно скоро они уже жадно целовались, блуждая руками по телам и чуть ли не стягивая одежду друг с друга. Гермиона отвела взгляд от парочки, но обнаружила, что вместо отвращения испытывает легкий интерес и… возбуждение. «Твою мать! Афродизиак и на меня подействовал! Скорее бы они уже закончили, отлевитировать им амортенцию и уйти на свежий воздух!»       Гермиона зажимала уши себе, пытаясь ничего не слышать. Подслушивать за другими было неимоверно стыдно. «Как хорошо, что никто не знает! И никогда не узнает! Пусть никто никогда не узнает, что Гермиона Грейнджер подслушивала за соитием Рона Уизли и Лаванды Браун!» — просто сходила с ума девушка. Однако, как бы ей не хотелось, она все равно прислушивалась. Нет-нет, а глаза скользили по обнаженным телам, вылавливали и разбросанные по простыни волосы Лаванды, и ладонь Рона на ее груди. Гермиона слышала сначала несмелые тихие стоны молодой гриффиндорки, которая все больше и больше распалялась, переставая скрывать испытываемое. Гермиона стыдилась, что видела в ней себя. Стыдилась и ждала. Ей нужен был сигнал к действию. Получив его, даже почти слаженный, волшебница мигом откупорила колбы с зельями и вылила их в бокалы. Добавив волосы, Гермиона отлевитировала амортенцию. Ребятам было вообще не до того, что происходит вокруг, они даже не заметили летающие бокалы, которые опустились по разные стороны от них.       — Каусаситис! — буквально выдохнула Гермиона, направив палочку на гриффиндорцев.       — Это и правда Выручай-комната, я захотела пить и здесь появился бокал! — весело воскликнула Лаванда.       Она схватила нужный бокал и залпом выпила его. Рон, недолго думая, повторил ее действия.       — Рон, ты такой… — прошептала Лаванда, глядя в глаза парня.       — Лаванда… — он навис над ее голой фигуркой.       «Ой все, мне пора уходить!»— Гермиона тихо попятилась и выползла из комнаты на коленях. «Нужно срочно продышаться, скорее на воздух!»       Волшебница буквально бежала по коридорам, не замечая ничего. Ее разум был затуманен диким желанием, в отличие от школьников, она все-таки была взрослой женщиной и четко понимала, чего хочет в данный момент.       — Син, стой! — Гермиона не успела затормозить и прямо-таки влетела со всего размаху в Джинни. Чтобы она не упала, волшебница поддержала ее рукой за талию, как успела схватить.       Пара оказалась довольно в тесном и компрометирующем положении. Синистр тяжело дышал, его зрачки были расширены, грудь вздымалась, а жар ладоней на своей талии Джинни чувствовала и через одежду. К тому же кое-что недвусмысленно так упиралось ей в бедро.       — Что случилось? — Джинни потянулась к щеке своего друга.       — Ох, Джин!       И тут случилось то, о чем Гермиона одновременно будет и жалеть, и осознавать неотвратимость этого поступка. Они с Джинни поцеловались долгим, далеко не целомудренным поцелуем. Самое смешное, что это было именно то, что нужно Гермионе. Разрядка. Выпуск своего желания. Даже не столь своего, потому что в этот момент она ощущала, что тело управляло ей больше, чем разум. Гермиона вряд ли стала бы так бесстыдно прижиматься к подруге, пытаясь почувствовать нечто большее от жара в паху, вряд ли бы скользила руками по ее бедрам, прижимая к себе. Она бы не пила чужое дыхание в глубоком поцелуе. Да, прикосновения чужого языка были приятными, а чьими они были — дело последнее. Сейчас Гермиона целовала не свою подругу Джинни, а человека, с которым было приятно.       После этого они оба молчали, так и застыв в объятиях друг друга. Джинни уткнулась в грудь «парня», а Гермиона не смела опустить на нее взгляд. Ей было стыдно. И страшно. Ее ужасало то, что творило ее тело, затуманенное страстью, под оборотным зельем. И хуже всего, что у нее таки промелькнула идея, что это был бы очень интересный опыт, который возможно никто раньше не проводил… Но эту мысль она поспешно оборвала.       Друзья, которые теперь уже и не воспринимались как друзья, попрощались и разошлись по гостиным своих факультетов. Гермиона еще долго думала, что же она натворила. Да, у нее получилось свести Рона и Лаванду, похоже, они будут счастливы. Осталось только подождать три недели и заклинанием проверить Лаванду на беременность. Но вот Джинни… она же может влюбиться в Синистра! А он… он склеенный лежит в Мунго. Дерьмовая ситуация.