Небо, море, облака. (Земфира).

Отгремели последние аккорды. Их сменил рев возбужденной толпы. Глеб улыбнулся, чувствуя себя хозяином всего мира. Он знал, что стоит ему шагнуть за кулисы, как эйфория канет в небытие, поэтому позволил себе насладиться этой приятной частью вечера. Когда основная масса народа из зала схлынула, а внизу остались только самые верные и преданные фанаты, готовые ждать его хоть год, хоть десятки или даже тысячи лет, музыкант лихо спрыгнул со сцены, словно забыл, что ему уже пятый десяток. Тут же сотни умоляющих глаз уставились на него, вытянув вперед билеты. Глеб понимающе улыбнулся толпе и вытащил из кармана брюк ручку. Приятно чувствовать, что ты кому-то нужен, подумал Самойлов-младший. В клубе было жарко, даже сейчас, под вечер. Только с моря дул легкий ветер, затерянный, как и его собственная душа. Фанаты, довольные и собой и жизнью, постепенно убывали. Глеб смотрел на их разноцветные спины и удивлялся про себя тому, что иногда вид сзади говорит о большем, чем глупые, раскрашенные физиономии. И тут же ругался сам на себя. Кто бы ни были эти люди, они покинули свои дома ради его концерта. Они его любили. -Ну что, сегодня отмечаем закрытие очередного тура? - скорее поторопил, нежели спросил Костя. Ему в предвкушении улыбнулся Снейк. Глеб осторожно стирал с лица черные пятна, не вникая в суть разговора. -Вот и начинается самая приятная часть вечера, - Бекрев хлопнул музыканта по плечу, - Да, Глеб? -Не, ребят. Вы идите, я сегодня в этом не участвую. Несколько пар удивленных глаз посмотрели на него в полном недоумении. Ну да, чтобы он, да в пьянке не принял активного участия, такого еще никогда не случалось, но все всегда бывает впервые. Глеб даже толком сам не знал, чем обусловлен его отказ. Может, слишком жарко, может, слишком устал, а, может, настроения нет. -Я пойду прогуляюсь по берегу. Может, напишу пару строк, которые могли бы помочь нам вернуться в этот прекрасный город на берегу моря... - он мечтательно закатил глаза, но остальные только у виска покрутили. -Романтик, мать твою, - уверенно озвучил общее мнение Костя, - Ты море-то это видел? Нет, если тебя влечет мутная вода и ветер, задувающий в рожу тучу мелких брызг, то гуляй себе на здоровье. Можешь отсюда прямо по косе пойти, там дальше вообще скалистая местность начинается. Если сломаешь себе что-нибудь в темноте, искать не будем. -Дурак ты, Костя, - Глеба захватила одному ему понятная меланхолия, - Любое море - красиво. И у ветра есть свои плюсы. Я сегодня перед концертом слышал, как две девушки переговаривались. Одна, вроде как, местная, вторая - ее знакомая, приезжая. Так вот, обитательница этих краев, рассказывала своей подруге, что этот ветродуй, который доставляет приезжим столько недовольства, по поверию, считается ветром вечного очищения. Вроде как он выдувает из человека все плохое, а так же все, что его беспокоит, оставляя только безмятежность и легкость. -Самойлов, чтобы из тебя выдуть все плохое, не хватит и сотни ураганов, - Бекрев, как всегда, в своем репертуаре. Ему ехидно поддакивает Хакимов. Эх вы, думает Глеб и, махнув рукой, покидает клуб. На улице стемнело. Красивый курортный городок, пусть маленький, зато уютный и ухоженный, заполнен стрекотом цикад, умопомрачительным запахом насаженных везде цветов. К морю ведет извилистая дорога, обрамленная бордюром из природных булыжников, среди которых, словно грибы на замшелой поляне, повыростали фонари. Их холодный, металлический свет пятнами освещает предстоящий путь. Тишина и благодать, подумал Глеб и уверенно, но не спеша двинулся вперед. Его окружало прекрасное таинство этого края, наталкивая на мысли, в которых скандальный музыкант с трудом узнавал себя. Сейчас ему было легко и спокойно. Будто в жизни никогда не было ни ссор, ни скандалов, а его плечи в последнее время не ломились от проблем, будто в Москве его не ждала сплошная суета. Всего этого не существовало здесь. Плохое - потом, хорошее - сейчас. Наступили короткие мгновения, подходящие для того, чтобы побыть хоть немного счастливым. Легкая прогулка в пределах каменной тропинки плавно закончилась. Музыкант и сам не заметил, как. Просто сначала пропали фонари, потом сошли на нет булыжные барьеры, а затем и ровная поверхность под ногами сменилась мелкой галькой. Вдали замелькали отблески ночного моря. Вот и пришли, подумал Глеб и медленно продолжил путь. У самого берега действительно было ветрено и холодно, но мужчине не захотелось укрываться. Наоборот, завороженный атмосферой музыкант медленно расстегнул черную рубашку и отпустил ее развеваться победным флагом за одинокой, гуляющей по пляжу фигурой. Пусть уйдет все плохое с этими холодными порывами ночного ветра. На небе появилась луна. Большая и бледная, как само готическое естество. Самойлов улыбнулся ей, как давней знакомой, как единственной вечной спутнице, сопровождающей его всегда и везде. -Неправда ли сегодня волшебный вечер? - спросил он ее и улыбнулся, когда та слегка блеснула. Если бы кто-нибудь увидел эту сцену, решил бы, что музыкант просто спятил. Самого Глеба же происходящее не пугало. Он привык к безумию в любом проявлении. Спустя несколько минут, мужчина убедился в том, что Костя не соврал. Сначала на пляже начали появляться одинокие брылы, своими острыми вершинами, рассекающими пространство, а затем показались и сами бивни черных скал. И, о чудо! Свет, прямо среди самих нагромождений. Любой другой человек бросился бы прочь, но Самойлова сердцем потянуло именно туда. Свет вблизи оказался небольшим шатровым ресторанчиком, в котором стояли деревянные столики и пластиковые стулья с рекламными логотипами, демонстрирующими названия известных пивных напитков. Там сидели разодетые по-летнему люди. Девушки в цветастых сарафанах или коротких топах и юбках улыбались молодым людям в шортах и майках. Атмосферное местечко, решил Глеб, почему бы и не посидеть? С возвышенности всегда красивее кажется водная гладь. В самом дальнем уголке ресторанчика примостилась широкая барная стойка, за которой стояла взрослая женщина лет пятидесяти. У нее были выкрашенные хной волосы, забранные в высокую прическу, чтобы открыть большие серьги, раскрашенные в цвете павлиньего пера. -Чего желаете? - спросила она музыканта. -Бокал шампанского, - улыбнулся ей Глеб и отправился за свободный столик, откуда открывалась необыкновенная панорама на ночной пляж. Несмотря на легкую джазовую музыку, приятным бальзамом проливающуюся на уши посетителей, мужчине было слышно, как шумит вода. Белые и легкие барашки волн нежно ласкали скалистый берег. Вдали колыхались буйки. Над водой носились черные силуэты чаек. -Здесь свободно? Глеб поднял глаза. Рядом с ним стояла девушка лет восемнадцати в персикового цвета сарафане на двух тонких лямочках. У нее были золотистого цвета волосы и веселые серые глаза с шальными искрами голубого по краям радужки. В руках она держала плетенную пляжную сумку из которой выглядывало полотенце. -Присаживайтесь, - улыбнулся музыкант. Тут же к столику прошагала женщина из-за барной стойки. В руках у нее был круглый поднос, на котором возвышались стаканы с различными напитками. Она подмигнула Глебу и поставила перед ним длинный бокал с тонкой стеклянной ручкой. Из бездны фужера на стол выпрыгивали веселые искорки алкоголя. -Спасибо, - кивнул мужчина. -А вы, - спросила официантка, а по совместительству, скорее всего, хозяйка заведения незнакомку, - Что-то будете заказывать? -Белого вина, пожалуйста, - приветливо улыбнулась девчонка. -За мой счет, - неожиданно вспомнил Глеб о галантности. Женщина - официантка удалилась. Девчонка же посмотрела на открывшуюся ночную панораму. Ее глаза серебрились в свете танцующих огоньков бара и холодного блеска полной луны. -Прекрасный вечер, - сорвалось с ее тонких алых губ, - Не находите? Музыкант кивнул. -Самое время для прогулки. Вот и решил проветриться. Не хотите представиться? Он протянул девчонке руку. -Валерия, - она сунула ему свою худенькую ладонь, на запястье которой красовалась тоненькая цепочка с покачивающейся на ней подвеской - корабликом. Было видно, что вещица - безделушка, но странно, что оно находится на запястье. -Глеб, - в свою очередь ответил музыкант и задал волнующий его вопрос, - Мне всегда казалось, что вы, девушки, больше любите на шее подвески носить... -Увы, я слишком часто теряю цепочки, если ношу их на шее, - в больших глазах незнакомки блеснула грусть, - А эта вещь - подарок. Он мне слишком дорог. Не хочу его терять. -Подарок любимого человека? - продолжил напирать Самойлов, которому вдруг стала безумно любопытна история этой вещички. -Нет, отца, - Лера смешно тряхнула головой, - Родители развелись, когда мне исполнился год. А папа живет далеко отсюда. Мы видимся очень редко. В последнюю нашу встречу он подарил мне вот этот сувенир. Купил его в сувенирной лавке на отдыхе. Вот и берегу. Подошла официантка, на этот раз, с бокалом вина. -Предлагаю тост за необычный вечер и случайные встречи, - разошелся Глеб, с интересом поглядывая на новую знакомую. -А вы знаете, Глеб, я не верю в случайности, - в тон ему, шутливо, ответила Лера. Так вечер и прошел. Разговор не о чем, любование пейзажами, ощущение беззаботности и счастья. Но, все хорошее рано или поздно заканчивается, к сожалению. -Позволишь проводить тебя? - спросил мужчина, и девушка кивнула. -Только подожди меня на выходе, пожалуйста. Глеб понимающе улыбнулся и отправился к лестнице, ведущей из бара. Но, видимо, жизнь распорядилась иначе. Лера так и не появилась в течении часа. Что же, видимо не судьба, пожал плечами музыкант и, ничуть не расстроившись, отправился обратно, в гостиницу, где уже во всю орудовали пьяные согруппники. -Где был? - пьяно спросил Костя, стараясь связать хотя бы эти два слова. -Завтра проспишься - расскажу, - улыбнулся ему Самойлов и отправился спать. -Ну бывай, - крикнул ему относительно трезвый Хакимов. Не помня себя от счастья, Глеб забрался в постель и провалился в объятия Морфея. Утро оказалось гораздо хуже вечера. Пришлось собираться в обратный путь, что всегда было затруднительно. Груда аппаратуры, музыкальные инструменты, расчет по контракту и прочие сложности, от которых голова шла кругом. Одно успокаивало Самойлова-младшего - ему сейчас явно было лучше, чем всем остальным, вместе взятым. -Глеб, - подошел к нему измотанный Костя и сверкнул своими алыми глазами, - Пошли покурим хоть, подышим? -Пошли, пошли, опохмел ходячий, приободрил его Самойлов, уносясь мыслями куда-то далеко отсюда. Веранда старого клуба с видом на море приятно напоминала о вчерашнем. На лице музыканта появилась такая блаженная улыбка, что Бекрев сразу напрягся, всерьез задумавшись, все ли с его приятелем в порядке, или все-таки упал и повредился головой? -Ты обещал рассказать, что вчера произошло, - ухмыльнулся он, осматривая Глеба, - А то светишься как-то странно, расцвел прям. -Да я вчера в баре с такой девчонкой познакомился... - начал Самойлов, но был грубо и бестактно перебит. -Ясно все с тобой. С нами тебе бухать, значит, не нравится, пошел один? А врал-то как проникновенно! Море ему нравится, ветер все плохое сдует, - обиженно выдохнул Костя. -Да не, ты не понял. Я на бар случайно набрел. Даже не на бар, на ресторанчик шатровый. Помнишь, ты мне вчера про скалы рассказывал? Так вон там, среди этих же самых скал, если прямо идти, есть бар... -Глебсон... Голос друга дрогнул, а лицо, вдруг, в одночасье побледнело и осунулось. Казалось, Бекрев сразу забыл про тяжелое похмелье. -Что-то не так? - не понял Самойлов. -Пошли, прогуляемся? Ты мне покажешь этот бар. Через пол часа, две одинокие фигуры уже на полных парах подступали к скалам. И с каждым преодоленным сантиметром, Костя бледнел все сильнее и сильнее, но упорно молчал. Его губы шептали какие-то слова, которые у Глеба не получалось разобрать. Он уже грешным делом подумал, а не шепчет ли его друг молитву. Вскоре, голубое небо без единой тучки разрезали бивни черных скал. На том месте, где вчера довольный Самойлов потягивал шампанское, образовалась пустота, словно не было никакого бара. У музыканта заболела голова. Он опустился на гальку и проговорил, поднимая глаза на Бекрева. -Костя, я ничего не понимаю! -Знаешь... - друг опустился рядом с ним и положил руку на плечо, - Хочу тебе кое-что рассказать, только ты не паникуй, ладно? Дождавшись утвердительного кивка, мужчина начал, уставившись вдаль. -Бывал я в этом городе когда-то. В детстве мама путевку в лагерь принесла с работы. Тогда здесь все было иначе. Чище, уютнее, время года больше подходило для визита - поздний август. Не то, что сейчас. Ранний июнь - это бесконечные ветра, как ты уже успел заметить. Так вот, лагерь располагался на месте гостиницы, где мы остановились. А здесь, - Костя ткнул пальцем в равнину меж скал, - Действительно был бар. Его не стало, когда моя смена подходила к концу. Тогда вечер был жаркий и спокойный, да еще и выходные дни. Эта кафешка считалась излюбленным местом для молодежи. Тут никогда не придирались к возрасту, можно было в пятнадцать лет спокойно заказать пиво. Я и сам так делал. Неожиданно, с моря налетел ураган и просто стер с лица земли этот шатровый ресторанчик. Быть может, если бы он стоял просто на берегу, люди могли бы спастись, но, как видишь, там скалы. Все посетители погибли. Кто остался под завалами, а кто разбился на смерть, собираясь подороже продать свою жизнь. Так-то, Глеб. Судьба - штука страшная... -Не может быть! - у Самойлова на лбу выступила испарина, - Нет, нет, это просто невозможно! Я видел этот бар! Я был в нем! Там деревянные столы, пластиковые стулья! Я видел официантку, такую полную женщину в возрасте с волосами цвета пламени! Клянусь тебе, они принесла мне шампанское, и я его пил! Я видел девушку! Леру! Это невозможно! С каждым словом Костя все сильнее мрачнел. -Эту женщину, официантку, звали Татьяной. Она была женой покойному хозяину ресторана. И много о нем рассказывала, любила, видимо. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но она погибла в ту самую ночь. Если хочешь, мы можем подняться туда, сам посмотришь. Уверен, с тех пор, мы - единственные, кто туда поднимался. Как ни странно, Бекрев оказался прав. Равнину замело песком, на котором - ни единого упоминания о вчерашнем торжестве. -Но как... - слетели еле слышные слова с дрожащих губ. Глебу вдруг стало так страшно, что захотелось поскорее убраться прочь отсюда. -Прости, дружище, но, я боюсь, мы никогда не сможем узнать, что с тобой случилось вчера, - вздохнул Костя, - Зато, будешь вспоминать и внукам рассказывать. А теперь, пойдем отсюда. Бекрев стал медленно спускаться назад, но вдруг споткнулся обо что-то и полетел вниз, громко матерясь. Глеб бросился к другу и поймал его за рукав. Вовремя, потому что падение вниз грозило бы Косте, как минимум, десятком переломов. -Спасибо. Черт возьми, у меня жизнь перед глазами пронеслась! - севшим от волнения голосом, выдал музыкант, - И вроде бы ровная тропинка... Мужчины внимательно посмотрели на дорожку. Вдруг, глаза Глеба уловили едва заметный блеск. Он осторожно наклонился и поднял то, что приковало его взгляд среди песка и гальки. Тоненькая цепочка и непонятный проржавевший предмет на ней, смутно напоминающий кораблик. -Не может быть!!! -Глеб ты чего?! Костя осторожно наклонился к музыканту и присвистнул. -Кто же носит бижутерию на настоящем серебре? -Думаешь, цепочка серебрянная? - спросил Глеб, осторожно оттирая предмет. -Конечно. Годы прошли, а она - просто потемнела. А вот это, - небрежный тычок в ржавым комок, - Проржавело и окислилось. Теперь и не узнаешь, что это было. Сердечко, наверное, какое-нибудь, или котенок. Девушки любят такое... -Это был кораблик, - поправил Глеб и, ничего не сказав на удивленный взгляд друга, поплелся назад. Тем же вечером его счастливо встретила столица, взорвавшись тысячей огней. Как же красиво смотреть на Москву с самолета, в который раз подумал музыкант. Правда укачало немного, и в сон клонило страшно, но внутреннее волнение никак не позволяло ему прикорнуть. Оставив ребят ожидать багажа, Самойлов отправился курить, и сам не заметил, как набрал номер брата. -Привет, прилетел уже? - спросил полусонный Вадим. -Привет, да вот только сел, и решил позвонить. Знаешь, со мной тут случилось кое-что невероятное. Я бы очень хотел записать с тобой песню. -Это действительно невероятно, - съязвил старший, но тут же взял себя в руки, - Ладно, валяй, чего у тебя там стряслось... И Глеб все рассказал, оставив Вадима сидеть в полном ступоре и смотреть в одну точку напротив кровати, поскольку больше он ничего не мог сказать. -Я думаю, это очень похоже на одну из наших мрачных сказок, - закончил младший. -А знаешь, почему бы и нет? Приезжай ко мне прямо сейчас, я очень хотел бы увидеть этот кораблик на цепочке...