Часть 1
8 апреля 2015 г. в 18:52
Бывают такие моменты, когда вся жизнь проносится перед глазами и перемешанные воспоминания, то отчетливые и яркие, а то смутные и размытые, вспыхивают перед глазами, стремительно возвращая к началу.
С чего началась ее история? Наверное, с того, что одному из пленников каким-то непостижимым образом удалось выбраться из Кокона и ранить Королеву. Вроде бы, ничего страшного, но человек использовал какую-то дрянь, с которой не смогла справиться даже хваленая регенерация рейфов. Королева умирала, и весь Улей замер в напряженном ожидании неизбежной трагедии. Во всех отсеках сгустилась гнетущая, настороженная тишина.
Тем удивительнее Камилле было узнать, что грозная правительница пожелала видеть именно ее. И даже шествуя по погруженным в сумрак коридорам, пронизывающим рассекающую межзвездное пространство громаду, ее шаги гулко отдавались под скругленными сводами, и почитательница чувствовала, как с каждым пройденным метром в ней нарастало беспокойство, готовое превратиться в настоящий страх. Конечно, многие жители этого Улья знали Камиллу в лицо и доверяли ей, но все же… все же, она оставалась лишь человеком.
А человек для рейфа, в лучшем случае – младший товарищ, а в худшем – вообще еда. Ею дорожили, но когда речь заходила о Королеве, большинство обитателей Улья готовы были отдать свои жизни, ради ее спасения. И если бы дело было лишь в этом, любой из них с радостью пошел бы на корм, только бы поддержать угасающую жизнь. Но простого вливания жизненной энергии на этот раз, похоже, было недостаточно и Камилла начала подозревать, что им просто нужна женская особь. А она была здесь единственной почитательницей.
«Неужели меня собираются... съесть?» – подумала девушка и тут же отогнала эту мысль, запрятав ее в глубинах своего разума. Думать подобным образом в такой ситуации было не самым разумным занятием. Ведь ее мысли легко могли прочесть. Бросив осторожный взгляд на Советника, Камилла вздохнула украдкой. Не заметил. Его лицо оставалось таким же бесстрастным, а чуть светящиеся глаза смотрели прямо перед собой.
Стоило отметить, что Советник был довольно красив. Белоснежные, как у всех рейфов волосы, собранные в прическу, открывающую лоб и виски, струились до самой талии. Их мягкая белизна гармонировала с бледной восковой кожей с зеленоватым оттенком и желто-золотистыми глазами с вертикальными зрачками. Его худое лицо обладало притягательными, характеризующимися симметрией чертами: высокими скулами, четко очерченной линией волевого подбородка, украшенного аккуратной двойной бородкой. Его не портили ни острые полупрозрачные зубы, ни свойственные рейфам дыхательные щели на щеках. Советник как всегда был аккуратно одет, подтянут и собран. Стандартная черная кожаная форма подчеркивала его атлетическую фигуру, отличавшуюся великолепно развитой мускулатурой и присущей рейфам стройностью.
Поймав себя на том, что она что любуется точеным профилем Советника Камилла поспешила отвернуться, пока он не заметил этого. Она, конечно, слышала, что рейфы заводят отношения с почитательницами, но это были в основном слухи, распускаемые самими рейфами о своих сородичах с чужих Ульев. Здесь же это, было не принято, а потому девушка не могла знать, как Советник отреагирует на пристальное внимание с ее стороны.
Они быстро приближались к покоям Королевы, и Камилла бросила взгляд на одну из зеркальных пленок, обтягивающих рельеф на стенах коридора. Почему-то, в этой части Улья этих импровизированных «зеркал» было особенно много. Длинные, опускавшиеся чуть ниже талии и слегка вьющиеся волосы темно-русого оттенка упорядоченным хаосом окружали лицо с глубокими серыми глазами. Белое платье, отливавшее голубоватым цветом в сумрачном свете корабля, мягкими волнами струилось до самого пола, облегая стройную фигуру.
Пытаясь расправить несколько выбившихся из общей картины складок и при этом не сбиться с шага, Камилла не заметила, как они оказались перед костяной аркой, обрамлявшей вход в покои Королевы и перегороженной пульсирующей, кожистой мембраной, сквозь которую просвечивали толстые жгуты сосудов. После короткого препирательства с грозными стражниками, сопровождавшегося приглушенным рычанием, Советник коснулся рукой выступа на стене, открывавшего дверь, и, не особенно церемонясь, втолкнул девушку внутрь.
Полумрак окутывал покои дымкой, похожей на какой-то потусторонний отсвет. Она словно искажала видение в результате чего все казалось каким-то далеким и нереальным. В воздухе висел тяжелый, приторно-сладкий аромат, напоминавший об умирающих цветах. Единственным звуком, нарушившим бархатную тишину, окутывавшую это потаенное место, было чуть слышное, дыхание. Хриплое и немного прерывистое.
Судорожные вдохи раздавались со стороны кровати, стоявшей у дальней стены и окруженной непонятной полу-органической аппаратурой и призрачным трепетом мерцающих бликов. Хотя, это сооружение правильнее было бы называть ложем, уж слишком необъятным и монументальным оно выглядело. На нем, завернутая в кокон из драгоценных шелков, лежала женщина-рейф. Болезненная бледность ее голубоватой кожи резко контрастировала с черными простынями и покрывалами, как бы подчеркивая, как хрупка затерянная в складках шелка фигура. Насколько исхудала, насколько далеко успела отойти от жизни обладательница некогда сильного, здорового, лучащегося ослепительной красотой тела.
Некоторое время тишину покоев нарушало лишь судорожное дыхание больной женщины. Затем Камилла все же осмелилась приблизиться и с каждым пройденным метром ей открывалось все больше деталей. Словно отрицая смерть и слабость, малиновые волосы Королевы непослушным живым каскадом разбегались по простыням, окутывая тающее болью тело, мерцая собственным, непонятно откуда взявшимся светом.
Камилла ощутила, как в горле образуется тугой, чуть ли не рельефный комок, а к глазам подступает что-то подозрительно напоминающее слезы. Сглотнув и то и другое, девушка опустилась на колени, прижавшись щекой к ее руке. Когти, когда-то бывшие светлыми и блестящими, сейчас имели нездоровый оттенок. Камилла прикусила губу, чтобы не заплакать и не унизить последние мгновения этой великолепной, царственной женщины своей человеческой истерикой.
Окутанная малиновыми локонами голова повернулась в сторону вошедшей, а пальцы чуть вздрогнули, ласкающим движением скользнув по лицу. Королева была слаба, но глаза, встретившие затравленный взгляд почитательницы светились все той же силой, умом и бездонным золотистым цветом. Даже на пороге смерти она оставалась собой, Королевой, воплощенной богиней, одушевляющей силу и мудрость. До самого конца она оставалась самым потрясающим созданием, с каким Камилле когда-либо приходилось сталкиваться.
У лежащей на смертном одре женщины уже не оставалось сил, чтобы отдать распоряжение словами, потому она заговорила мысленно. Камилле и раньше приходилось ощущать на себе прикосновение чужого разума, но ментальная мощь умирающей Королевы ошеломила ее. Глядя в ярко-желтые глаза, она вдруг заметила как тонкие вертикальные зрачки, обычные для всех рейфов, вдруг вздрогнули и сжались в две узкие полоски…
Затягивающие, манящие, гипнотизирующие. Мягко, но безапелляционно отодвинув почитательницу от контроля над собственным телом, Королева потянула ее на себя, заставив склониться еще ниже. Вновь ощутив приторный запах умирания, исходящий от такого хрупкого тела, Камилла задумалась о том, какие гормоны и катализаторы проникали в ее организм вместе со сложными молекулами этого пьянящего аромата?
Какие изменения они могли вызвать? Но ей очень быстро стало не до того. Вторая рука Королевы легла на ее лоб, и сознание еще глубже провалилось в какой-то полусон-полуявь, наполненный теплом и темнотой. И вот тут мысль завибрировала в глубинах разума девушки вместе со странными потоками энергии, которые, казалось, пронизывали ее насквозь, заставляя раствориться в потоке чужого сознания. Она плыла куда-то в сладковатой дымке предсмертной сладости и холоде ночи, наблюдая, запоминая и не понимая ничего. Лишь чужие мысли с бешеной скоростью проносились в голове. Затем ее глаза и вовсе закрылись и мир провалился в бездонную тьму.
Проснулась Камилла резко, как от толчка. Тело вздрогнуло, глаза раскрылись, голова запульсировала легкой болью. С минуту она лежала неподвижно под рукой королевы, пытаясь понять, что же произошло, но смогла вспомнить лишь то, что именно на нее Королева возложила исполнение своей последней воли. Улей не должен оставаться без Королевы, и она, смертная самка, единственная почитательница, должна будет занять пустующий трон. Стать новой Королевой, чтобы выжил весь экипаж. Спасти Улей любой ценой.
Приподнявшись на локте, Камилла склонилась над бледным лицом Королевы и посмотрела на нее сверху вниз, захваченная немым восхищением. Эта женщина умирала, уже почти умерла, она была слаба, но не беспомощна. Даже сейчас, одним своим взглядом, она могла сломить кого угодно. Королева до самого конца.
— Почему?.. Почему именно я? – лицом к лицу, все же осмелилась спросить Камилла.
— Ты все поймешь в свое время. А сейчас уходи...я устала… – с этими словами она закрыла глаза и...умерла. Угасла как свеча на ветру. Жизнь покинула ее высохшее тело и на кровати осталась лишь пустая оболочка.
Что было потом? Рыдание над телом той, кто ушла в вечность несломленной и непобежденной несмотря ни на что. Метание по враз опустевшей комнате. Властное, но осторожное прикосновение Советника, бережно поднявшего ее с пола и препроводившего в лабораторию. Настороженные, исполненные ответственности взгляды ученых, укладывающих ее на некое подобие хирургического стола, представлявшего плоскую, и как будто костяную пластину, обтянутую по краям жгутами нервных волокон и энергетических кабелей. Была легкая боль от укола, сделанного в предплечье и разливающаяся по телу слабость. Затем Камилла провалилась в сон...
...а когда проснулась мир вокруг нее уже заиграл новыми красками. Как описать мир, открывающийся глазам рейфа? Как передать словами те ароматы, те образы и чувства? Камилла с удивлением вспоминала удивительное многообразие человеческого запаха. Страх, вызов, поражение, отвращение. И каждая эмоция имела свой оттенок. Эти бесконечно волнующие ароматы поначалу делали ее слишком голодной и Камилла пировала жизнями своих бывших сородичей, смакуя мускусно-сладкие оттенки человеческих вкусов.
Как описать ту связь, что объединяет всех рейфов одного Улья? Ту сложнейшую, ментальную сеть, что охватывает каждого из них, смыкаясь на Королеве? Как передать то чувство, что охватывало ее, когда сотни-тысяч сигналов от подчиненных приходили к ней по тончайшим, невидимым простому глазу, информационным каналам… со временем Камилла научилась узнавать каждого из обитателя Улья, весь экипаж стал ей по-настоящему родным. Она ощущала на себе их привязанность, почтение и нечто похожее на теплоту... То же самое чувствовала и сама Королева по отношению ко всему Улью. Такая же сильнейшая привязанность к каждому своему подчиненному и любовь. Искренняя, постоянная, полная понимания и доверия. И особенно это касалось теперь уже ее Советника, который помогал ей справляться с новым статусом. Всегда и в любой момент, когда новой Королеве была нужна помощь или поддержка, он был рядом. Даже в те минуты, когда она вспоминала свое человеческое прошлое, когда ей было сложно принять новые правила и порядки, царившие веками среди рейфов, Советник снова был с ней, никогда не оставляя Камиллу одну наедине со своими проблемами. Впервые за всю свою жизнь, девушка, теперь уже ставшая рейфом, впервые почувствовала себя счастливой. Нужной, любимой и не одинокой.
И вот теперь все должно было закончится из-за подлого предательства. Вывернувшись в жестком захвате когтистых рук, сжавшихся на ее предплечьях, Камилла вскинула голову и взглянула в лицо противника погибшей Королевы, а теперь и ее врага. Об этой женщине трудно было сказать хоть что-то определенное. Она выглядела молодой, но при этом была стара как мир. Она казалась слабой, но в ее хрупком теле была сокрыта чудовищная сила. Ее черты принадлежали совершенной хищнице, но при этом едва ли хоть кто-то в галактике Пегас мог превзойти ее в умении жестко удерживать ситуацию под своим контролем. И мало кто осмеливался бросить ей вызов.
Подобная противоречивость сочеталась с потрясающе-элегантным, продуманным до мелочей образом. Сухое, стройное тело женщины плотно облекало переливчато-мерцающее платье темно-фиолетового, почти черного шелка. Рукава, приталенные в области предплечий, расширялись к локтям, а у запястий ниспадали чуть ли не до подола. Некое подобие корсета, снабженного целой системой шнуровки, утягивало талию, делая ее неправдоподобно тонкой и одновременно поддерживал аккуратную грудь, обнаженную глубоким треугольным вырезом до половины. Длинная юбка мягкими складками окутывала изящные женские бедра, мягко струилась, ниспадая до ступней. На хрупкие плечи был накинут изящный шелковый плащ, отделанный по вороту и краям серебряным тиснением. Образ дополняли остроносые сапоги из глянцевой черной кожи на высоком каблуке.
Переливающаяся, полночная ткань хорошо гармонировала с бархатистой, зеленовато-коричневой кожей, перечерченной темными извилистыми венами, и угольно-черными, лишенными даже намека на блеск, волосами, убранными в прихотливую прическу. Сзади часть жестких, чуть вьющихся локонов была схвачена серебряными заколками и превращена в длинные ленты, струящиеся до талии. Черты женщины легко было назвать жесткими, даже грубыми, – четкие скулы, тяжелая нижняя челюсть, тонкогубый рот, таящий острые клиновидные зубы, желтые глаза с вертикальными зрачками, чуть светящиеся в полумраке – жутковатое выходило впечатление.
Королева, правительница вражеского Улья, сумевшего заманить ее в эту ловушку, подошла и склонилась над Камиллой, обдавая ее холодом своего презрения. Чуть опустила ментальный заслон и приоткрыла свои мысли, позволив пленнице ощутить свою радость. Торжество своей победы. Удовольствие от страданий ее врага. Она собиралась насладиться поражением молодой Королевы сполна, с упоением наблюдая, как та сходит с ума от боли, страдания и унижения...Затем чуть отступила в сторону, прекратив загораживать иллюминатор, из которого открывался вид на Улей Камиллы, и сделала по-королевски небрежный жест.
Рейф с гладко выбритой головой нажал на какую-то кнопку и за бортом вспыхнул огромный огненный шар... Ее Улей...ставший таким родным, таким дорогим, ее домом. Тысячи подчиненных, с восхищением и трепетом смотрящие на нее, свою Королеву. Ее Советник...друг, помощник и любимый. Клятва, данная ушедшей Королеве...Спасти, сберечь Улей и экипаж. Любой ценой...
Боль. Чудовищной силы боль пронзила все тело Камиллы, каждую из тысячей смертей она ощутила, как свою. Эмоции и чувства захлестнули ее разум, страх и отчаяние оглушили, лишили воли и рассудка...Что значит для Королевы гибель родного Улья и экипажа? Это означает ее собственную смерть. Сотни крепких связей, оборванные в одно мгновение — и пустота...холод, тишина и больше ничего. Ничего не осталось. Лишь ледяная пустота космического пространства, вечная и бесконечная.
— Не-е-е-ет!!! – резко пробудившись с воплем отчаяния, Камилла лишь через пару минут смогла осознать, что это был всего лишь очередной кошмар. Воспоминание о событии, которого никогда не было, ведь его удалось избежать благодаря слаженной работе экипажа. Облегченно откинувшись на шелковые простыни, она попыталась заснуть, обнимая Советника и его первого помощника, которые даже пошевелиться не потрудились. На ее вопли, привыкшие к ночным кошмарам своей Королевы рейфы, никак не отреагировали.