Кусака

Собака выла. Её бросила "семья", которой она так доверяла, променяв её на какую-то вредную породистую собаку, которая только и умеет хвастаться своей породистостью. Кусака снова взошла на террасу, посмотрела в окно. Дом был пуст, стояла гробовая тишина. Переночевав во дворе, на следущее утро Кусака снова прибежала на ту станцию, ожидая хозяина. Долгие часы ожидания текли медленно. Не приехала Лёля, не приехал никто. Всякий раз, когда кто-то пытался приютить собаку, она огрызалась, выставляя напоказ свои острые белые клыки. Кусака продолжала ждать. Тут заморосил осенний угрюмый дождик. Посерело небо, стало будто свинцовым, а промокшая, озябшая, грязная собака продолжала ждать, не подавая никаких признаков жизни. Станция начинала пустовать. День клонился к вечеру. Кусака всё также преданно ждала. Люди, оставшиеся на вокзале, подкармливали собаку, но та будто не замечала, и в голове прохожих возникал вопрос: "Кого же она ждёт так преданно и верно?". Позже Кусака вернулась на дачу, взошла на террасу, чтобы убедиться, не вернулась ли её "семья", и посмотрела сквозь запотевшее стекло. Дом был опустошён. В нём было не слышно ни звука, ни шороха, будто их заглушал осенний холодный ветер или шуршание листьев. И так проходили два дня Кусачки без "семьи"...

***

Лучи яркого заходящего солнца освещали дом, около которого спала изнеможенная донельзя собака во дворе, до сих пор не поевшая. Кусака открыла глаза и медленно встала, с трудом. Она вновь побежала на станцию, несмотря на голод и усталость, и снова села на свой "пост". Наступила ночь, покрывшая безмятежной тьмой всю округу, и сквозь неё осколком эха был слышен слабый жалобный вой, резко разрезавший тишину. Глаза Кусачки, казалось, теперь не излучали надежды, а искорка в них всё угасала поминутно. На следующее утро Кусаку больше никто не видел. Она исчезла бесследно.