Тетрадка по алгебре.

      Легкий порыв ветра толкнул воздушную белую тюль и скользнул в комнату. Нежные лунные блики отражались на белой поверхности подоконника, а так же небольшими светлыми пятнами застыли на стенах комнаты, выхватывая часть обстановки из полутьмы.       Светлые волосы рассыпались по подушке, словно лучики солнца, которое мирно посапывало и явно что-то видело во сне.       Люси перевернулась на бочок и, натянув на себя одеяло, что-то протянула, а затем, сладко позевав, медленно раскрыла ещё слипавшиеся ото сна глаза.       Первое, на что она обратила свое внимание, так это на открытое окно, за которым, как казалось Люси, происходила магия: ночная… непонятная…       Откинув одеяло, девушка опустила ноги на прохладный пол и в недоумении уставилась на то, что на ней было одето: какая-то белая рубашка, отстроченная алой лентой, слегка уже помятая ото сна.       Хартфилия все еще не могла сообразить, где она находится, и первое, что пришло ей в голову, так это найти сотовый телефон.       Свои поиски блондинка начала с невысокой резной прикроватной тумбочки из красного дерева с массивными коваными ручками. На гладкой столешнице мирно покоился светильник с багровым абажуром. Люси нажала на маленькую круглую кнопочку и комната, словно по мановению волшебной палочки, озарилась приятным нежно-золотистым светом, мягко ложащимся на тёмную мебель и совершенно не режущим глаза.       Хартфилия принялась рассматривать содержимое, лежащее на гладкой поверхности тумбочки; электронные часы показывали полтретьего ночи. Недалеко от светильника стояла фоторамка с какой-то неясной фотографией, и рядом лежал какой-то альбом или же дневник, скрытые тенью от абажура буквы словно смазывались, и при слабом освещении девушка совершенно не могла разобрать, что там написано, ну да ладно…       Взяв в руки фоторамку, блондинка поднесла ее под самую лампу и удивилась: там были две фотографии – косо обрезанные, с кучей криво нарисованных сердечек, но с такой душой и теплотой. На левой части была недовольная Люси – еще в форме средней школы и с двумя косичками, а справа Игнил – в костюме и с коробочкой, по-видимому, в которой было кольцо или какое-то ювелирное украшение.       – Кто же это чудо сделал? – шепотом произнесла Люси и тихонько засмеялась.       – Люсь, чего проснулась? – послышался голос, хозяин которого сидел в темном, дальнем углу комнаты.       Девушка вздрогнула и, отставив фотографию, повернулась к источнику звука.       Из-за темноты она смогла рассмотреть лишь силуэт, но и кенгуру было бы понятно, что это сидит Игнил, а она в его комнате.       – Что я делаю у тебя дома? – шепотом спросила блондинка, пробегая глазами в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы в случае чего зарядить в него и удрать, даже если придется побегать в одной рубашке.       – Ну, ты упала в обморок, поэтому я решил привезти тебя к себе домой. Нет-нет, ничего не было, ты не подумай, – он вскочил на ноги и отрицательно замотал головой, – я не стал бы приставать к тебе или еще какие-нибудь извращенные штучки выкидывать.       – Я об этом пока что не спрашивала, но молодец – сразу понял, – Люси ничего не нашла и решила медленно продолжать диалог, неторопливо двигаясь к подушке. – А что Стинг сказал: ну, на счет этой идеи?       – Ну, – парень на секунду замолчал, а затем продолжил с ноткой задора: – Он сказал, что ляжет в твою кровать и прикинется тобой, дабы никто не узнал.       – Мдя, у него это отлично получится, – блондинка засмеялась, не отводя настороженного взгляда от Драгнила, который продолжал, между прочим, медленно приближаться к ней.       – Игнил, не подходи ко мне, – прошипела Хартфилия и, ухватившись за подушку, приготовилась ударить его.       – Хорошо, – ответил дракон и, отступив на шаг от нее, выдохнул. – Ложись спать, завтра, вернее уже сегодня, нужно будет все равно идти в школу. Стинг сказал, что привезет твою одежду и сумку, а мне придется приготовить что-нибудь, дабы угодить тебе, – он засмеялся.       – Тихо, вдруг кто-нибудь услышит? – прошептала Люси.       – Кто? – удивился Драгнил. – Отец, наверное, у очередной девицы, а может с мужиками в баре, мама – она… наверное, в Париже или еще где-нибудь, не знаю… Она уехала пару лет назад, напоследок кинув фразу: "Мне предложили хорошую работу во Франции – в Париже, и я должна воспользоваться этим шансом", – а братьев и сестер у меня нет, ты же знаешь...       – Если честно, я ничего не знала о тебе, – немного виновато прошептала девушка.       – Правда? Жаль… – с легким сожалением в голосе произнёс парень. – Слушай, я сейчас отдам тебе ключ, которым можно открыть дверь снаружи, и уйду, дабы ты могла спокойно спать, а ты можешь закрыться, – он положил ключик на кровать и молниеносно покинул комнату.       Хартфилия тут же поспешила к двери и, закрыв её, выдохнула. Она почувствовала спокойствие, но и легкое одиночество...       И тут девушка вспомнила о блокноте, который лежал на тумбе, но походу об этом вспомнила не только она.       – Люси, не читай блокнот!       – А я прочитаю, – блондинка усмехнулась.       – Не-е-ет! Открой! – канючил, как девчонка, парень, прося отдать ему блокнот.       Люси выдохнула и, взяв в руки блокнот, выключила свет и, прижав его к себе, тихо засопела, при этом думая:"Если он не хочет, чтобы я читала его, значит, не буду".       Утро.       Люси открыла глаза и, позевав, принялась осматривать комнату: огромная, резная, двуспальная кровать с головами драконов, которые словно тихо посапывали на её изголовье. Она была застелена хлопковым постельным бельем, цвета высушенного шафрана. Тяжелые шторы держались на мощных гардинах и были подвязаны импровизированными прихватами, в виде косы из соломы.       Возле окна стоял резной стол, на котором все было по-простому: ноутбук, стопка книг и стаканчик с ручками, карандашами и всякой мелочью.       В придачу к нему шел стул, на удивление пластиковый, но по цветовой гамме он удивительно подходил под интерьер.       Комната была очень интересной и по цвету, и по архитектуре...       Но Хартфилия не могла долго всё это рассматривать и, взяв ключ от комнаты, отворила дверь и медленно зашагала по пустому коридору.       Дойдя до ведущей вниз лестницы, она улыбнулась... Лестница была винтовая, такая же необычная и озорная, как и сам Игнил, но больше девушку поразило то, что по правой её стороне, была горка. Да-да... лакированная и, видимо, если бы Люси решила съехать вниз, то занозу она бы точно не получила... Соблазнившись, Хартфилия решила прокатиться и, усевшись на эту горку, оттолкнулась и поехала вниз.       Детский смех наполнил весь дом, от чего Люси сама покраснела, все-таки не вежливо хохотать так громко...       И тут она почувствовала дивный аромат: пахло шоколадом, ванилью, клубникой и… медом. Она решила побыстрее найти источник этих потрясающих запахов.       И вскоре она дошла до огромной кухни, на которой возился Игнил и уже вовсю готовил завтрак.       – Доброе утро, – произнесла девушка и уселась за барную стойку, посмотрев на слегка напрягшегося парня.       – Доброе, – немного нервно произнес тот.       – Я не читала твой дневник и, кстати, вот он, – она положила блокнот на барную стойку и немного отодвинула его от себя.       – Правда?       – Да, он ведь не мой: не буду я чужое читать, – Люси улыбнулась.       – Спасибо, – парень расслабился. – Лестница тебе понравилась?       – Да, это так здорово, – вновь улыбнулась Хартфилия.       Драгнил достал тарелку и что-то сделал с ней, а после повернулся и поставил ее перед девушкой, положив рядом вилку.       На тарелочке лежали панкейки, политые свеже-сваренным шоколадом, медом и украшенные клубникой.       – Я не очень хорошо умею готовить, но надеюсь, тебе понравится, – он смущенно взглянул на блондинку и приготовился.       Люси взяла в руки вилку и, попробовав кусочек, просто потеряла дар речи.       – Игнил, да ты просто великолепно готовишь, – Хартфилия тут же принялась трапезничать, а парень отправился готовить кофе.       Вскоре, когда одежда и учебники были доставлены, все отправились в школу... Только никто не знал, какой сюрприз ждал их там.