Тетрадка по алгебре.

      Люси медленно брела по коридору. Ее плечи легонько подрагивали, а из глаз до сих пор лились слезы. Она не понимала, почему Игнил так груб с ней, почему он так ненавидит ее? Может она зря тогда вернула ему тетрадку, может зря она бежала с ним и вообще зря с ним общалась? Лучше бы она не переводилась и училась там, где раньше: терпела колкие шуточки в свой адрес, вечные приставания одного парня...       Хартфилия завернула за угол и тут же с кем-то столкнулась.       Подняв глаза, она снова начала кукситься, но голос того препятствия, в какое она врезалась, тут же стал упрашивать ее не реветь.       – Привет, Люська. Подожди, не хнычь, я случайно, – произнес ни кто иной, как Акнология, и подал девушке руку.       Хартфилия протянула ему свою ручку и тут же слегка взвизгнула от неожиданности, ведь Акнология с такой легкостью поднял ее на ноги.       Девушка удивленно посмотрела на Драгона и тихонько спросила:       – Я могу поинтересоваться... Ну, насчет Игнила?       В глазах парня появились искорки, и он лукаво улыбнулся.       – Спрашивай, коли хотела...       Люси набрала побольше воздуха в легкие и произнесла:       – Почему он такой грубый и злой, неужели ему неведомо чувство, которое называется доброта? Почему он всегда такой наглый?       Акнология засмеялся и с застывшей на губах лёгкой улыбкой произнёс лишь одно слово:       – Жизнь, – но блондинка не поняла его ответа и с удивлением смотрела на парня, – она меняет каждого: кого-то в лучшую сторону, ну, а кого-то в худшую, – пояснил тот. – Если человек выдержит натиск и не сломается, то он останется таким, каким он был, а ежели он не смог... Ну, ты поняла. А сейчас, прошу простить, мне пора... До встречи, Люси, – Драгон обошёл её и направился по одному из коридоров.       Девушка в недоумении смотрела ему вслед, при этом пытаясь осмыслить его слова.       "Что же могло произойти с Игнилом, раз он стал таким? Нужно разузнать, но как? Может Стинг сможет его разговорить? Нет, не стоит втягивать сюда и Стинга..."       Солнце потихоньку двигалось к горизонту, и ученики активно зашевелились, ведь уже все явно хотели домой. Ведь впереди два дня выходных.       Стинг стоял возле автомобиля и глазами выслеживал две личности в потоке учеников, и первая показалась довольно-таки скоро.       Люси уверенно шагала к машине и почему-то нервно накручивала на палец одну прядь своих золотистых волос.       Стинг выдохнул и, оперевшись спиной о черный метал, прикрыл глаза. На мгновенье он представил завтрашнюю гонку, но тут перед его глазами вдруг полыхнул огонь: он видит, что машина Люси в огне, девушка лежит на руле, а с ее виска стекает тонкой струйкой кровь.       – Стинг! – донеслось до него, будто сквозь толстый слой ваты. Парень открыл глаза и увидел перед собой живую и здоровую Люсеньку. – С тобой все хорошо? – с тревогой поинтересовалась девушка.       – Да, просто задремал чуток, – улыбнулся блондин.       – Стоя? – удивленно произнесла Хартфилия и вскинула брови.       – Эм... Я устал.       Люси пожала плечами, и уже было собралась садиться в машину, как вдруг увидела Игнила Драгнила... И почему-то эта зараза приближалась к ним.       – Стинг, сорян, задержался... – протянул тот и перевел взгляд на нахмурившуюся блондинку. – Привет, – грубо бросил он и отвернулся от девушки, будто не он ее недавно ранил словами, а она его...       На моське Хартфилии застыло удивление вперемешку с неуловимой злостью.       "Что-то я дала волю эмоциям, нужно брать себя в руки..."       Она выдохнула и, приняв невинный вид, открыла дверь автомобиля и уселась на мягкое сиденье. Стинг сел вперед, а Игнил плюхнулся назад.       Дорога была относительно тихая, и Эвклиф решил завести беседу.       – Игнил, – в ответ дракон лишь промычал, делая вид, якобы он его слушает. – Когда мы подъедем к дому, не выскакивай сразу на улицу, сиди и жди в машине. Люська сама тебя позовет, понял?       Парень кивнул и перевел взгляд на блондинку, та взамен лишь одарила его холодным взглядом и отвернулась к окну.       Вскоре они подъехали к поместью Хартфилиев. Огромные кованые ворота отворились после того, как водитель вставил пропуск в специальное углубление в каменной стене. Машина не спеша проехала по дорожке, посыпанной щебнем и гравием.       Вскоре, когда звук мотора не был слышен, Стинг вышел из авто и, подойдя к дверце Люси, открыл её.       – Сиди, – произнесла девушка и, глянув на Драгнила, вышла.       Поместье Хартфилиев было двухэтажным и выложенным из белого кирпича. Крыша, окна и даже двери – весь стиль напоминал викторианскую эпоху. Все поместье было спроектировано в этом стиле.       Огромная дверь отворилась и на встречу к двум блондинам выскочила служанка, ну или горничная, как вам удобно...       Она подбежала к Люси и, взяв у нее сумку, мило улыбнулась, видимо, поприветствовав ее.       – Хм, а я думал, мой отец самый богатый человек в нашей школе, а оказывается... – протянул Драгнил и посмотрел на водителя. – Я могу кое-что у вас спросить?       – Да, – ответил тот, не сводя взгляда со Стинга и Люси.       – Это правда, что у Люси умерла мать?       – Да. До смерти матери госпожи Хартфилии и отца господина Эвклифа, они были самыми счастливыми детьми на планете. Эти две семьи всегда были вместе, держались друг за дружку, встречали праздники вместе, грубо говоря, были одной большой крепкой семьей. Но после смерти своей матери, Люси помрачнела: в ее глазах исчез лучик какого-то тепла, надежды на лучшее. Ее оболочка всегда улыбается и играет роль милой и счастливой девочки, только вот душа... – водитель умолк и вновь посмотрел на девушку, которая сейчас подходила к автомобилю.       Открыв дверь, блондинка взглянула на Игнила совершенно безразлично, но этот взгляд скрыла лучезарная улыбка.       – Ты можешь выйти. Отца и мисс Стилл на данный момент нет дома, а вернутся они завтра вечером, – она сделала пару шагов назад.       Игнил поправил ремешок сумки и, оттолкнувшись рукой от сиденья, выбрался из машины. Прохладный ветерок тут же пробежал по его волосам и, коснувшись одежды, убежал куда-то дальше.       Стинг уже скрылся в поместье, а Люси вела Игнила ко входу.       – Люсь, – неожиданно, даже для себя, обратился Игнилушка к блондинке. – Мне очень жаль… жаль, что я так грубо повел себя сегодня в зале...       – Ничего, – протянула Хартфилия, но по ее поведению можно было подумать, что она была будто не здесь, а где-то очень далеко. – Послушай, – она тут же ожила, – а что с тобой случилось, раз ты стал таким грубым и наглым?       Конечно, этот вопрос ошарашил Игнила. Он смотрел то на Люси, то ещё куда-нибудь, но от ответа ему всё равно не сбежать, и на его лице появилась снова наглая улыбка.       – Деньги – они портят любого, – конечно, парень прятался за этим щитом.       Все ссылались на то, что он сынок бизнесмена и вот такой весь избалованный, вот и все... Да и его извращенные замашки, тоже отсюда... Но на самом деле, в прошлом он потерял один объект насмешек, да и свою любовь. Да-да... В средней школе парень был влюблен в одну красивую девушку.       Вскоре наша компашка сидела в огромной гостиной и попивала чай. Интерьер был выполнен в духе Англии и чем-то напоминал Екатерининский дворец – весь в золоте и уставлен резной мебелью.       Блондинка сидела и смотрела на Стинга, и тот понял, что нужно разрядить обстановку.       – Люсь, тебе, наверное, интересно, что тут делает Игнил, не так ли?       – Да, – сухо ответила та и зыркнула на парня. Ну, обиделась девушка...       Стинг усмехнулся и произнес:       – Ну, я тут подумал… – он перевел взгляд на Драгнила, – скоро экзамен, а у нас у всех туго с алгеброй, ну кроме тебя... Так вот, мы с дракончиком мозгами пораскинули и решили, что ты нам поможешь или...       Хартфилия посмотрела сначала на сводного брата, а после на одноклассника и, вздохнув, произнесла:       – Хорошо, но я сделаю это только ради тебя, Стинг, – она встала с нагретого места и направилась к выходу.       Как только ее фигурка скрылась за огромной дверью, Эвклиф ослабил галстук и откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу так, что косточка на стопе касалась колена.       – То есть, если я тебя правильно понял, ты хочешь узнать, почему я так беспокоюсь за Люси?       – Да. Вы ведь не родные, – конечно, Драгнила это поражало, ведь в его семье это было непринято – стоять горой друг за друга, ведь там каждый был сам по себе, вот он так и воспринимал мир.       – Она вытащила меня из очень глубокой ямы. Когда умер мой отец, я впал в депрессию, пару раз хотел покончить жизнь самоубийством, даже не раз хотел спрыгнуть с крыши собственного дома, но она спасала меня, не смотря ни на что. А ведь я столько боли причинил ей. Когда я пришел в себя, то понял, что должен отплатить, но как, на тот момент я не знал... Сейчас я защищаю ее – так я смогу вернуть долг, хотя, конечно, сомневаюсь, что Люси меня когда-нибудь поймет...       Парни замолчали, потому что в комнату вошла девушка с учебниками, тетрадками, ноутбуком и всякими мелкими канцелярскими принадлежностями.       – Может, поможете? – произнесла она.       – Мдя. Нас ждет веселый вечер, – протянул Стинг и, встав с дивана, направился помогать Люси, а Игнил принялся убирать чашки и блюдца.