Афера

      – Знаешь, — тихо сказала Молли, глядя на дрожащие оранжевые блики на стене, — иногда мне кажется, что мы никогда не раскроем наш секрет. Просто потому, что они нас убьют. Все они: Джон, Мэри, твой брат, Грэг… не говоря уж о той женщине… Если честно, мне даже представить страшно, что будет, когда они узнают.       – Напрасно, — спокойно ответил Шерлок. — Если обставить дело так, будто на меня вдруг снизошло озарение, ни у кого не возникнет подозрений. Им не обязательно знать, как долго длятся наши… хм… отношения.       – Если тебе не нравится это слово, можешь называть их аферой, — она быстро улыбнулась. — Да уж… афера длиной почти в пять лет… На месте Джона я бы перестала с тобой разговаривать. Причём навсегда.       – Именно поэтому никто не должен узнать правду, — в его серо-стальных глазах блеснула лёгкая искорка. — Ты ведь умеешь отлично хранить секреты, Молли.       – О да! — мрачновато кивнула она. — В этом мне просто нет равных!       – Ты чем-то недовольна? — он снова напрягся, слегка нахмурившись. — Мне казалось, тебя всё устраивает.       – Конечно, — сделав преувеличенно серьёзную мину, произнесла Молли. — А как же иначе? Разве меня могут не устроить отношения с тобой? Правда, тайные. И эпизодические. И с очень туманной перспективой когда-нибудь стать явными. И да, чертовски опасные! Но, — под конец она так и не смогла удержаться от улыбки, — поскольку выбирать всё равно не приходится, будем радоваться и этому.       – Брось! Всегда есть альтернативы, — фыркнул Шерлок, точно так же не сумев сдержать улыбку в ответ.       – Для меня? Не смеши! — кисло отмахнулась она. — Если бы у меня действительно были альтернативы, уж я бы, наверное, их использовала, а не умирала бы пять лет то от стыда, то от страха. Нет… ты мне явно послан в наказание. Уж не знаю, за что. Видимо, в прошлой жизни я перед кем-то здорово провинилась… Но мне всё равно это нравится!       – Не сомневался в наличии у тебя склонностей к мазохизму, — снова фыркнул он, мягко проведя ладонью по рыжеватым волосам.       – Ну нет! — рассмеялась Молли, на миг ткнувшись носом ему в плечо. — Это не мазохизм. Это «сбои в работе здравого смысла». Как ты выражаешься. Потому что, если бы я действовала по твоей логике, я бы ни за что не написала ту записку.       – Если бы я сам действовал по своей логике, то не дал бы тебе второй шанс, — проворчал Шерлок, привычным движением заправляя ей за ухо тонкую прядь. — Чёртовы сантименты! Всегда знал, что от них одни сложности.       – Ты чем-то недоволен? — в точности скопировав его недавний тон, произнесла Молли. — Я думала, тебя всё устраивает.       – Разумеется, — хмыкнул он, немедленно включаясь в игру. — Сама подумай, как меня может не устраивать наличие рядом преданной, смелой, толковой, достаточно сдержанной, но при этом весьма темпераментной женщины?       – О Боже… — на её щеках вспыхнул румянец, отчётливо заметный даже в тусклом свете ночника. — Ты только что сказал мне комплиментов больше, чем за все эти пять лет…       – Комплимент — одна из форм лести, — в его глазах снова сверкнула искорка. — Я же изложил факты. Но если уж тебя так тянет на сравнения: за эту ночь я произнёс больше слов, чем за последние полмесяца.       – Серьёзно?! — от удивления Молли даже приподнялась на локте. — Ты шутишь!       – Ни капли, — несколько секунд Шерлок внимательно изучал её лицо, а потом хмыкнул. — И это ты сейчас тоже расценила как комплимент.       – Нет, всё-таки это ужасно — любить человека, от которого ничего нельзя скрыть! — тихо засмеялась она.       – Ты себя недооцениваешь, — его тон был серьёзен, но в глазах вовсю плескалось веселье. — Некоторые вещи ты скрываешь даже чересчур успешно. Я уже говорил, что не всегда могу верно тебя прочитать.       – Вообще-то я ненавижу ложь, — вздохнула Молли. — Всегда ненавидела. Но с твоей профессией иначе нельзя, я понимаю… — она ненадолго замолчала, опустив взгляд, а затем добавила очень тихо и робко. — И всё-таки, может быть, мы когда-нибудь… Вряд ли, конечно, это случится, но… Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы однажды мы перестали скрываться. И смогли бы всё рассказать друзьям. Это вечное притворство ужасно выматывает…       На несколько мгновений пальцы Шерлока замерли, так и не коснувшись рыжеватых локонов. И вдруг — совершенно неожиданно для него самого — откуда-то из дальних глубин души, где всё ещё жил наивный мальчишка, мечтавший когда-то с любимым псом бороздить океаны, вырвалось уверенное, но очень мягкое:       – Всё меняется, Молли. Абсолютно всё — к счастью или к сожалению. В любой игре рано или поздно все игроки сходят с поля. Ресурс человеческого организма не бесконечен. Когда-нибудь в нашей тайне уже не будет смысла. И, надеюсь, к этому времени мы ещё будем живы и в состоянии хоть чему-то радоваться.       – М-да, звучит не очень-то оптимистично, — коротко улыбнулась она. — Даже не знаю, что лучше: наше настоящее или вот такое будущее.       – Настоящее всегда лучше, — его длинные пальцы бережно скользнули по её щеке. — Будущее слишком непредсказуемо. Хотя лично я надеюсь на благоприятный исход. У меня даже есть пара мыслей насчёт того, чем бы я мог заняться, когда отойду от дел.       – Интересно, а для меня там место есть? — на её губах снова мелькнула быстрая и немного печальная улыбка.       – Ты удивишься, но даже ведущее, — усмехнулся он. — В этих исследованиях мне обязательно понадобится грамотный помощник. Джон и Билли не подойдут: они специалисты другого профиля. Так что твоя кандидатура почти идеальна. Это то, что касается дела. Если же тебя интересует область отношений, то мы будем их продолжать, пока нас обоих всё устраивает. Думаю, в тех обстоятельствах — уже открыто. Формат определим позже. Неизвестно, как изменятся к тому времени наши взгляды на жизнь.       – А вот это мне уже нравится! — улыбка Молли стала гораздо шире и веселее. — Звучит ужасно заманчиво. Ради такого будущего, честное слово, можно и потерпеть.

-----------------------

Апрель 2010г. | Брикстон, окрестности Тилсон-Гарденс. | Квартира Молли Хупер.       Разумеется, это было не ново, но, тем не менее, очень непривычно — ощущать рядом чьё-то тепло. Более того, не просто ощущать, но ещё и получать от этого удовольствие, хотя никаких объективных причин для этого нет.       Глядя, как первые лучи ослепительно яркого весеннего солнца скользят по русым с лёгкой рыжиной волосам мирно спящей рядом девушки, Шерлок кропотливо и методично раскладывал по полочкам сознания всё произошедшее накануне и размышлял, что теперь с этим делать.       Мысли текли непривычно вяло: то ли потому, что он проснулся всего пару минут назад, то ли как следствие бурной ночи. Но — странное дело! — почему-то сейчас это ни капли не раздражало.       Впервые за много лет бездействие дарило не изматывающую скуку, а полный, почти целебный покой.       И это было странно. Чертовски странно…       Настолько, что при более детальном рассмотрении даже пугало.       Но в то же время было во всём этом нечто неуловимо притягательное. Тепло её маленького тела, звук её лёгкого, ровного дыхания, размеренный стук её сердца, да даже сам факт того, что Молли Хупер спит, устроившись на его плече и положив узкую ладонь ему на грудь, почему-то невероятно успокаивали.       С каждой новой секундой Шерлок чувствовал, как понемногу к нему возвращается прежняя холодная уверенность, а липкая, саднящая как рана тревога последних дней отступает и рассеивается.       Возможно, ещё несколько минут, и ему уже не придётся каждую ночь вскакивать в холодном поту…       Вопреки расхожим убеждениям, сильным людям часто снятся кошмары. Днём у них хватает воли и здравого смысла не поддаваться страху и унынию, но ночью, когда разум ненадолго расслабляется, вся эта гремучая смесь из предчувствий, обрывков прошлого и мрачных мыслей набрасывается на них с двойной силой, терзая незащищённое сознание. И чем сильнее человек, чем ярче, насыщенней и опасней его жизнь, тем страшнее его кошмары. И тем больше они изматывают, не давая полноценно отдохнуть.       Пока рядом был Джон, справляться с кошмарами и приступами тревоги было хоть как-то возможно. Их совместные дела, разговоры и даже просто сознание того, что в радиусе десяти ярдов есть преданный человек, служили пусть и слабым, но, всё же, щитом. Однако когда доктор уехал со своей очередной подружкой в Новую Зеландию, защита рухнула, и каждая ночь для Шерлока без преувеличения превратилась в пытку.       В жутких, одуряюще мутных снах он постоянно видел проклятый бассейн. И всякий раз столкновение с Мориарти заканчивалось далеко не так радужно, как в реальности.       После недели ночных мучений, бесчисленного количества кофе и полудюжины сигарет Шерлок понял, что дальше так продолжаться не может.       Выхода из ситуации виделось три: снотворное, морфий или присутствие рядом верного человека. Но первое средство не дало ни малейшего эффекта, наоборот искусственно продлевая кошмар, а идти на второе следовало лишь в самом крайнем случае. Поэтому в конце концов он отправился к единственному человеку, которому абсолютно доверял и который смог бы его понять без лишних слов — Молли Хупер.       Самое поразительное, что истинную причину его появления она поняла практически сразу: вероятно, его выдал измождённый вид и уже слегка обозначившиеся тёмные круги под глазами.       Ни на йоту не поверив в придуманную им на ходу легенду и не слушая никаких возражений, она набрала ему ванну с лавандовым маслом, а затем сделала чай с мелиссой и мятой, вручила единственный в этом доме не шерстяной плед и провела во вторую спальню, окна которой выходили в мирный закрытый дворик с крохотным подобием парка.       – Если что-то понадобится, зови, — сказала Молли тихо, но твёрдо, остановившись тогда перед дверью.       – Ладно, — кивнул Шерлок, у которого уже почти не осталось душевных сил, чтобы возражать.       – Доброй ночи! — улыбнулась она — впервые за это время не робко и вымученно, а как-то очень светло, ясно и даже немного лукаво, будто бы точно знала секрет крепкого и спокойного сна.       И в этот миг произошло что-то странное, абсолютно нелогичное, нелепое, непостижимое… и совершенно не поддающееся хоть сколько-нибудь внятному описанию.       Сердце словно бы на секунду сбилось с привычного ритма. Воздух вокруг стал густым и горячим — так, что сложно было вдохнуть. Блестящий взгляд больших карих глаз, казавшихся в полумраке темнее обычного, приковал к себе намертво, без единого шанса на спасение. И почему-то в памяти мгновенно всплыл обрывок недавнего разговора с Джоном, в котором тот делился «самым верным способом снять напряжение».       На просчёт возможных рисков у Шерлока ушло меньше двух секунд.       «Эксперимент. Просто эксперимент», — пронеслось в голове, прежде чем он шагнул к Молли и, не говоря ни слова, притянул её к себе.       То, что произошло потом, невероятно поразило его самого, почти в буквальном смысле перевернув вверх дном все его представления о ней… да и о себе, как оказалось, тоже.       До того момента он и представить не мог, что тепло её маленького тела, запах её волос, вкус её губ и прикосновения тонких пальцев могут быть настолько приятны. И уж точно не мог вообразить, что она окажется настолько темпераментной и готовой с таким абсолютным, безоговорочным энтузиазмом принимать каждое касание, каждое движение, каждую смелую попытку её изучить.       Но окончательно его ошеломило внезапное осознание того, что Молли и сама его изучает. Он уловил это далеко не сразу и поначалу даже не поверил, но потом, присмотревшись внимательней, понял, что не ошибся. Несмотря на пыл, который она явно не хотела, да и не могла сдерживать, до конца она голову не теряла. И едва ли не каждое её прикосновение было вызвано не только желанием доставить удовольствие, но и жаждой познания — той самой, которая была их общей чертой и которая изначально так его привлекла.       Шерлок не мог точно сказать, как долго длилось это маленькое безумие. Но в ту ночь он спал как убитый, без всяких сновидений.       Он понял, что во сне ни на секунду не выпускал Молли из объятий, только утром, когда, открыв глаза, обнаружил, как крепко всё ещё прижимает её к себе.       И сейчас, глядя на её подрагивающие ресницы, он размышлял над вопросом, который ещё вчера казался сущим пустяком, а теперь стал одним из важнейших: что со всем этим делать дальше.       Самым простым решением было сделать вид, будто ничего не случилось, и вернуть их отношения в прежнее русло. Вот только Шерлок совсем не был уверен, как воспримет такой вариант Молли, и не исключал, что после этой ночи ему придётся искать нового помощника.       Кроме того, он не был уверен даже в том, что сам хочет возврата.       Совершенно неожиданно с ней оказалось чертовски хорошо.       Настолько, что хотелось когда-нибудь это повторить.       Конечно, завязывать так называемые «романтические отношения» в общепринятом виде он позволить себе не мог: это было бы слишком опасно как для него самого, так и для потенциального партнёра. Но тайная связь со встречами не более двух-трёх раз в месяц казалась вполне приемлемой и даже по-своему привлекательной.       Этот вариант вполне можно было предложить Молли. И, судя по тому, с какой готовностью и страстью она вчера отозвалась на его внезапный порыв, вряд ли бы с её стороны последовали какие-то возражения.       «Отлично! — вынес вердикт Шерлок, коротко усмехнувшись собственным мыслям. — Когда она проснётся, мы детально обсудим этот вариант и решим, где и как будут происходить встречи».

-----------------------

      Тогда он ещё не знал, что на это единственно возможное при его образе жизни предложение Молли ответит отказом, и пройдёт немало месяцев, прежде чем они заговорят об этом снова.       За это время произойдёт немало событий, которые заставят их обоих многое переосмыслить и на многое взглянуть под совершенно другим углом.       И, возможно, если бы не её отказ, эти события и вовсе бы не случились, а их история пошла бы по совсем иному пути, неизвестно к чему приведя их в итоге.       Однако спустя неполных пять лет с той апрельской ночи, несмотря на все сожаления и бессмысленно растраченные дни, оба они могли сказать без тени сомнений: за эти годы их связь не разрушилась, а только закалилась, став по-настоящему проверенной и прочной.       И, пожалуй, все испытания и чёртовы эмоции, что им пришлось пережить, в конечном счёте стоили того.