Дай мне немного времени или сожги всё это, Мы сыграем в прятки, чтобы исправить всё, Я хочу одного – ощутить вкус твоих губ. Дорогая, подари мне любовь. Ed Sheeran — Give Me Love
Несколько секунд пробежали, словно песок сквозь пальцы, позволяя мне взглянуть в до боли родные глаза. Как я могла забыть, насколько он прекрасен? — Луи видел, как ты с чемоданом заходила в этот дом, — проведя рукой по шее, ответил Зейн. — И я решил заехать за тобой, а не сидеть в кафе. — замолчав, парень посмотрел на меня. Вздохнув, я мягко улыбнулась и отошла от двери, пропуская темноволосого внутрь. — Входи. Как только Малик оказался в коридоре, Марс тут же начал радостно прыгать и повизгивать, как будто бы увидел старого друга. Удивлённо приподняв брови, я наблюдала за тем, как пёс прыгает на парня, ставя передние лапы ему на грудь и счастливо виляя хвостом. — Какой ты стал большой, — Зейн потрепал белоснежного Марса по голове, вызывая у пса новый прилив восторга. — Много времени прошло, — тихо ответила я, зачарованно смотря на открывшуюся передо мной картину. Малик оторвался от пса и, спустив его на пол, задумчиво посмотрел на меня. Чуть закусив губу, я смотрела на него и воспоминания мелькали в моей голове. А помнишь, как тогда, в ноябре, мы любили? Как сердце сжималось от нежности, как руки тряслись от неуверенности, как глаза горели пламенем? Как нас тянуло друг к другу? — С лёгким паром, — голос Зейна донёсся до меня, заставив вздрогнуть. — Да, спасибо, — кивнула я, в тщетных попытках оттянуть полотенце как можно ниже. — Я схожу переоденусь, а ты пока можешь посидеть с Марсом. Тем более он так рад тебе, — с этими словами я чуть приподняла губы в улыбке и поспешила подняться на второй этаж, к себе в комнату. Быстро вытеревшись полотенцем, я надела белое кружевное бельё, а потом подбежала к шкафу, выбирая одежду. Остановившись на молочного цвета платье с немного пышной юбкой, я высушила волосы феном, уложив их мягкими волнами. Сердце билось как бешеное, когда я спускалась вниз по лестнице. Внизу стоял Малик, неотрывно смотря на меня, даже не обращая внимание на игриво лающего Марса. Вздохнув, я нервно улыбнулась, вставая рядом. — Не хочешь прогуляться? — Зейн всё ещё смотрел на меня. От его взгляда по коже бежали мурашки. — Хочу, — честно ответила я. Решив, что не хорошо помолвленной девушке пялиться на своего бывшего, я моргнула несколько раз, прогоняя волшебный момент. Обувшись в мега удобные кремовые босоножки на широком каблуке, накинула на плечи светло - голубую джинсовку, закатав рукава. Всё это время Малик следил за моими действиями, стоя рядом с входной дверью. Выходя из дома, я быстро написала маме, сообщая, что отправляюсь гулять. — Ты прекрасно выглядишь, — нарушил тишину Зейн. Мы шли по аллее, любуясь деревьями, и от слов парня на губах снова заиграла улыбка. — Разве раньше я плохо выглядела? — усмехнувшись, я посмотрела ему в глаза. На секунду в глазах парня отразилось замешательство, которое тут же исчезло, стоило словам сорваться с его губ: — Ты всегда была лучше всех. — И всё же, ты променял меня на других, — с холодком в голосе заметила я, опустив глаза на асфальт под ногами.можно закрыть глаза на то, что видишь но нельзя закрыть сердце на то, что ты чувствуешь
— Я не делал этого, — парень, как мне показалось, нахмурился. — Ты бросил меня одну в Германии, — резко остановившись, я заставила Зейна сделать тоже самое. — Ты даже не пытался бороться за меня. Малик молчал, напряжённо вглядываясь в мои глаза. О чём он сейчас думает? Придумывает очередную ложь, чтобы скормить её мне? Я была так зла на него. Внутри меня бурлило возмущение и обида, которые до этого я успешно прятала в себе. — Почему ты молчишь? Придумываешь оправдание? — едко спросила я, гневно сверкая глазами. — Думаю о том, каким был придурком, отпустив тебя, — мне показалось или в его голосе проскользнули печальные нотки? — Но твои слова причиняют мне боль. — Боль? — не веря, переспросила я. — Да что ты знаешь о боли? — выкрикнула я, полностью потеряв контроль над собой. Чувства захватили меня, отключая здравый смысл, я пошла в разнос. — Разве это ты страдал ночами от того, что твои внутренности выворачивает наизнанку после аварии? Разве это ты пол года был на реабилитации? Разве это ты боишься сесть за руль и снова почувствовать ощущение свободы? Малик, ты ни черта не знаешь о боли. Там, в Германии, Хоран лично вымаливал у моих родителей разрешение общаться нам, каждый день приходя ко мне. Представляешь, его не пускали в дом, а он всё равно стоял под окнами в надежде увидеть меня. Он помог мне встать на ноги, снова почувствовать вкус жизни, Найл заново научил меня смеяться. А что в это время делал ты? Вероятно, трахал очередную шлюху, — грязное ругательство сорвалось с моих губ. Выдохнув, поняла, что всё это время даже не дышала. Покачав головой, я отвернулась, но крепкая мужская рука с силой развернула меня обратно, прижимая к мускулистому телу.никогда не стыдись того, что чувствуешь никогда
— А теперь послушай меня, — рыкнул Малик, заставив меня вздрогнуть. — Если ты думаешь, что мне было абсолютно наплевать, то ты жестоко ошибаешься, — его руки сильно сжали мои запястья, но я не чувствовала боли. — Когда после аварии тебя привезли в больницу, я всё это время находился рядом, всю ночь, а на утро прилетели твои родители и мистер Эдвардс избил меня. Он не верил мне, что именно ты решила участвовать в гонках и искал причину бед во мне. В то же утро тебя перевезли в элитную клинику Германии, а вся информация о твоём местоположении считалась конфиденциальной. На следующий день я начал искать хоть что — нибудь, что привело бы меня к тебе. Любую зацепку, любую ниточку, которая указала бы мне твоё местонахождение. И каждый раз, когда я находился на верном пути, люди твоего отца находили меня и старались сделать так, чтобы я обо всём забыл. Несколько раз я попадал в больницу, но всё равно не переставал искать тебя. Тогда у моего отца в бизнесе начали появляться серьёзное проблемы, и надеюсь ты понимаешь, кто их устроил. Мистер Эдвардс как — то раз сам приехал в Лондон, — я помнила, как однажды он уехал на некоторое время в этот город. — И нашёл меня. Как думаешь, что он сделал? — он был так зол, что не заметил, как встряхнул меня, вглядываясь в мои испуганные глаза. — Сначала он сделал вот это, — Малик задрал футболку, тыкая пальцем в ярко - розовый шрам, тянущийся по его рёбрам и прессу. — А потом начал угрожать моей семьей расправой. Понимаешь, моей семьей! Она — единственное, что я берегу в жизни. Он добился того, чего хотел, и я оставил попытки найти тебя. Вместо этого я всё отдал Найлу, — при упоминании имени блондина губы парня скривились. — Всё — всё — всё, что могло бы помочь найти тебя, отдал ему. Я знал, что когда — то вы были в хороших отношениях, а твои родители не винили его в той аварии. Он любил тебя так сильно, так искренне, что не причинил бы своей любимой вреда. Ты думаешь, я обрёл спокойствие, отдав тебя ему? — громко воскликнул Зейн. Его руки переместились на моё лицо, осторожно поднимая голову. — Если бы ты знала, как сильно я страдал, — прошептал он, проникновенно смотря в глаза. — И знаешь, что самое дерьмовое? За все свои мучения я получил вот это, — он схватил мою руку, с ненавистью смотря на обручальное кольцо, ярко переливающееся на солнце. В голове создался вакуум, вся ярость и злость в миг отступила, стоило Малику замолчать. Я не заметила, что слёзы оставляют мокрые шрамы на моих щеках, пока рыдания не сотрясли моё тело. Все эти два с половиной года я считала Зейна чудовищем, который просто играл со мной, пыталась его ненавидеть, но не могла. И когда мы с Найлом веселились, влюблялись, когда он делал мне предложение, всё это время Зейн мучился. Мой отец — вот кто настоящее чудовище, вот кто искалечил наши с Маликом сердца и души.внутри меня раздается непонятная боль. боль прошлого. такая боль возникает именно тогда, когда очень хочется что - то вернуть, но время оказывается намного сильнее нас и оно нам неподвластно.
— Ш — ш — ш, — прошептал Зейн, прижимая меня к себе и нежно гладя по спине. — Я... Я и ты... — сквозь слёзы я пыталась что — то сказать, но парень ласково приложил палец к моим губам, заставляя вздрогнуть. — Не надо ничего говорить, хорошо? — он улыбнулся, но я видела в его глазах нескончаемый поток боли. — Уже поздно что — то менять и ты выходишь замуж, помнишь? — Малик не переставал улыбаться, но мне казалось, что он сейчас расплачется. Зейн пытался держаться, хотел быть сильным в моих глазах, и, кажется, не понимал, что я слишком хорошо его знаю. — Просто проведи этот день со мной, хорошо? Всего один день, больше ты меня никогда не увидишь, я не хочу мешать вашему с Найлом счастью. И пообещай, что через время, когда у вас появятся дети, внуки, ты не будешь по мне скучать, не будешь вспоминать, хорошо? Обещай, — с нажимом повторил Малик, а его голос сорвался. Моё сердце разрывалось от боли и сочувствия, от ощущения, что я завишу от обстоятельств и ничего не могу изменить. В глаза Зейна появилась влага и его глаза цвета корицы заблестели. Он так сильно переживал за меня, что, не смотря на свои страдания, желал для меня только счастья. Малик не хотел, чтобы воспоминания о нас терзали меня на протяжении всей жизни. Но, чёрт возьми, как я не буду по нему скучать? От одной мысли о разлуке сердце разлетается на миллиарды кусочков. — Я не хочу больше гулять, — никак не отвечая на слова Зейна, предприняла тщетную попытку сменить тему. Печально улыбнувшись, он провёл кончиками пальцев по моей щеке и от этой простой ласки внизу живота заныло. — Тут недалеко моя квартира, пойдём? Посмотрим фильм, попьём чаю, — Зейн задумчиво закусил губу. — А у тебя есть вкусные печеньки? — глупо улыбнулась я, размазывая слёзы по щекам. — Ну, недавно ко мне приезжала моя мама и оставила мне целую кучу вкусных блинчиков, — широко и искренне улыбнулся Малик. — Знаешь, она считает, что я недоедаю, — я хихикнула. Рука парня уверенно лежала на моей талии, пока мы добирались до квартиры, подшучивая. Казалось, не было того потока искренности, что свалился на нас. Казалось, мы не были разбиты изнутри, чувствуя неминуемую разлуку. Слишком много "казалось", неправда ли? И нам совсем не мешало обручальное кольцо, расположившееся на моём пальце.