Софист, часть 1. Песочница

      Софист, непривычный к всеобщему вниманию, поблагодарил самого себя за задержку в доме травника – в трактире, да и во всей деревне, только они втроем и остались не позавтракавшие. Фаргану очень польстило быть на людях уже не просто травником, а практически состоявшимся мастером, заведшим подмастерья – это круто повышало самооценку и общественный статус. И пусть слушателей всего раз, два и обчелся, а один и вовсе язвит, но друид чувствовал себя важным и полезным, рассказывая ученику и хозяину Терва о ранах волшебного животного и составах, способных вернуть его в строй с тем или иным успехом. Правда, Гавин его мало слушал, волком смотря на тощего пятифутового шкета, вокруг которого Мара так и вилась, не обращая внимания на чернявого грубияна, собственно, и убившего гнолла-полудемона, но вся слава бесстрашного героя почему-то досталась Софисту. Рядом Барт неустанно ёрзал, пытаясь не только услышать, но и расспросить о приключениях из первых уст, но субординацию соблюдал и со смешенными эмоциями слушал, как наставляют его кумира, внимавшего учителю-травнику и часто шикающего на мелкого, которого при встрече поблагодарил за лыжи, им самим напрочь забытые вчера вечером.       - Барт, чем бестолково сидеть и мешать, сделай лучше доброе дело – смажь мне лыжи, - сказал Софист, когда Мара забирала котелок, опустошенный оголодавшими посетителями.       - Ах, Софист, какие лыжи? У тебя же вся спина изуродована, тебе нельзя двигаться… - запричитала девушка под зубовный скрип смуглого, который был совершенно не во вкусе солнечной блондинки. Рейнджер заметил, как зарделась молодка, и сам достроил картину вчерашних ухаживаний и омовений.       - Не волнуйся, Мара, - хитро улыбнулся Софист, радующийся, что исчезло «вы» и «господин». – Фарган поможет мне справиться, вот увидишь, - пообещал он, уловив взгляд упомянутого мужчины, все еще не избавившегося от существенной доли снисхождения к юнцу, резво и дерзко самоутверждающегося в обществе тертых изгоев.       - Но как же…       - Все будет хорошо, верь, - убедил парень, взяв ее руку в свои. Скрежетнувший зубами Гавин не решился сквернословить, зная, как плохо к этому относится та, которую он безуспешно и коряво пытался добиться. Ну, букетик подснежников он насобирал ей вчера – кувшинчик с ними на кухне красовался. Смутившаяся девушка на лишний удар сердца не вынимала руку. – Барт, ты еще здесь?       - Ага! Ой, уже бегу, Софист, я мигом все сделаю, - схватив баночку, отрок умчался.       - Принеси к Фаргану их, пожалуйста, - бросил он во след.       - Узнаю, что ё*** – нахрен оторву х***, я тебя предупредил, - сквозь зубы прорычал вскипяченный Гавин, когда Мара убежала на кухню.       - Кровь. Четверть ее солнечной эльфийской чует осьмушку дроу. И лучше не испытывай мою фантазию, Гавин, - быстро и тихо ответил он, присовокупив толику магии. Вскочивший из-за стола как на стенку наткнулся. – Спасибо, Мара, все было вкусно и сытно! Попроси Барта занести и посуду, хорошо?       - Во имя богов, береги себя, Софист! Пусть Илматер заберет твои страдания…       Проявивший волчий аппетит Фарган предпочел не встревать в перепалку. Хиллтопский друид знал о факте существования темного предка Гавина, снасильничавшего его бабку, неосторожно заночевавшую со спутниками близь пещер в Подземье. Травник по-приятельски похлопал чернявого по плечу:       - Софист - сильный друид, - несколько виновато оправдался Фарган, проходя мимо ошеломленно остолбеневшего Гавина и огибая парочку молодых: заботливая девушка принесла парню выстиранную одежду, пропахшую медовыми пряниками и всякими кухонными запахами, а так же медово-ореховые коврижки с несколькими яблоками, «подгнившие страдания» которых забрал себе жрец Илматера, еще в прошлом месяце обработавший несколько ящиков прошлогоднего урожая.       Как и рассчитывал Софист, Барт примчался в подходящий момент и сунул-таки голову в незапертую дверь, увидев изувеченную спину. Отроку было не дано понять происходящее. Он лишь видел, что сильно сконцентрировавшийся и не ответивший на стук Фарган начал мять ужасные кожные бугры и ямы светящимися руками, испускающими переливающийся золотисто-зеленоватый туман, медленно впитывавшийся в изувеченное тело. Болтливый десятилетний пацан засвидетельствовал чудесное исцеление от и до, догадавшись полностью юркнуть внутрь дома и закрыть дверь, чтоб не выпускать ценное тепло. Потративший много сил Фарган не успел прийти в себя и стребовать обещание молчать – хитрый пациент ловко спровадил «случайного» свидетеля. Далее Софист поспешил отремонтировать тельняшку с рубахой, убрав нитки и заплаты Мары. Уже через десять минут он, одолжив и впрягшись в сани, выехал за ворота Хиллтопа, физическими нагрузками разгоняя кровь по молодому телу.       В полной магии роще синелистов, занявшей распадок с западной стороны отрога левее Хиллтопа, Софист обнаружил слабенький зачаток земляного узла низшего первого класса, скрытый под поверхностью примерно в полутора десятках футах. Подобный небольшой клубок нитей Пряжи Мистры имелся и под баронским огородом – Софист помнил видение с башней мага и подземным залом. Там был примерно такой же земляной узел нулевого уровня, только окольцованный магическим кругом для: удобства, стабилизации, защиты, а главное - усиления. Само по себе волшебное земляное образование нулевого уровня слишком слабо для осуществления мгновенных перемещений к другим таким же точкам посредством узловой двери из третьего заклинательного круга, хотя прекрасно служит в качестве идеально точного ориентира для арканной телепортации из пятого и выше. Арканный иерофант около часа медитировал среди деревьев над местом выхода земной магии, в итоге так и не определившись с нужностью на среднесрочную перспективу, зато обновив в голове набор заклинаний и собрав на них сил, словно только что выспался.       Стелющийся по земле шлемошип щетинился крупными черными иглами. Близость источника природной магии с выраженным оттенком стихии земли делала кусты хелмторна мощными и длинными – в самый раз для живой изгороди. Только понадобится поднять с трех до восьми футов, распрямив и срастив несколько веток-лиан в один ствол. Один участок Софист обработал еще до медитации, намучившись вдосталь: сперва разгладил по земле и пригладил ветки, размягчил каменистую почву, выдернул у самого корня несколько штук и потом за раз сумел уменьшить целый пучок, обманув волшебство и свое сознание сращенными корешками – одно ведь дерево получилось! После медитации Софист перекусил, добрым словом помянув Мару, и повторил операцию, навалив на сани с парой толстоствольных синелистов с себя ростом еще один колючий ворох из шести кустарников (столько он, из-за скорости исколовшись, успел достать из размягченной земли, одновременно складывая корни морковкой).       Вместе с диким хелмторном и синелистом Софист захватил еще пару деревцев, вызывавших смешанные чувства. Фелсул – один из символов церкви Илматера. Сучковатое кустарниковое дерево с хрупким стволом кривилось и выворачивалось, как заправский жрец, а кора крошилась и кусками отваливалась, будучи сильно подверженной гниению. Зато фелсул цветет красиво ярко желтым с фиолетовым и пахнет травой на лугу, за что его цветы ценятся в парфюмерных лавках на вес серебра. Однако более важным моментом являлась удивительная корневая система, волшебные свойства которой помогали корням проникать в камень и сверхнадежно закрепляться в скалах. Корни фелсула – это лучший выбор для резьбы по дереву, игрушек и святых символов.       Обвязав все веревкой, Софист без проблем договорился с ближайшим сохатым, которого подозвал и впряг в сани. Из-за колючек прицепившись в хвост, друид дал команду на старт, легко управляя животным одним голосом.       Высоко поднимался дым из трубы бани, пристроенной к отвесной стене у запруды. Но, несмотря на условный выходной день, на улице и во дворах было пустынно - Хиллтоп гудел в Общем Зале. Софист предполагал нечто подобное, потому и спешил смотаться подальше. Но увы, без него уладить дело не могли. Подросток внял настойчивому приглашению присоединиться лишь после двух заходов с высаживанием светящихся по ночам деревьев, замкнувших пчелиную соту, с тремя кустарниками шлемошипа по бокам каждого. Хотя вокруг брошенного дома росли свои шипастые кусты, за ними мало ухаживали, а главное, они не были выращены в земле, пропитанной магией и удобренной перегноем из обновляющихся крон синелистов, под которыми росла симбиотическая грибница с причудливыми плодовыми телами.       Хотя парень действительно вернулся примерно к часу дня, как показывали солнечные часы у Общего Зала, собравшиеся ждали одного его. Неприкрытое внимание все же смутило подростка, пока он разрезал толпу, расступавшуюся перед ним. Кресло-трон с мэром, стойки с аккуратно размещенным трофейным оружие и броней гноллов. За столом устроившийся маг разложил добытые в рейде магические предметы, за представительным дварфом в очках со скошенным верхом и парадной малиновой мантии с золотой окантовкой собралось четверо учеников: высокий человек Калеб, Бимвока из гномов и по бокам от нее два тощих брата-халфлинга, старший Ринкин и младший погодок Киниен. По правую руку от мэра у края помоста выстроилась пятерка Топера, отошедший от жены с двумя детьми Беранс, Гавин, напротив семерки встали Малрик и Фарган. Ну и Софист наконец-то занял свое место вблизи от барона Шаттлкомба. Конфликт интересов был налицо, так сказать.       - Тишина в Зале! – Скомандовал мэр, начав официальную часть собрания в душном Общем Зале: - Мы собрались здесь честно разделить трофеи, добытые в ходе поездки в Высокий Лес за древесиной. Я, мэр Хиллтопа, выделил транспорт и один штатный взвод для охраны участников и груза. Я, барон Вераунт Шаттлкомб, включил в состав двух служащих мне охотников в обеспечение управы над упряжками и стрелковой поддержки. Школа мастера Дрогана выделила своего первого ученика для наложения чар легкого веса на древесину и обеспечения магической поддержки. Деревенский друид Фарган взялся уменьшить выбранное для транспортировки дерево и обеспечить медицинскую помощь. Заезжий друид Софист отправился проводником и попутчиком, - вещал мужик, в угоду себе перевернув факт. Ведь это все остальные являлись «попутчиками» Софиста! - Хания Дейлз, зачитай собранию выжимку из рапортов от взвода сержанта Топера, - произнеся столь длинную речь, престарелый мэр с облегчением устроился в кресло, оторвав взгляд от свитка с речью и вперив его в стол с тремя комками, бьющимися в стеклянных банках с формалином, шесть глаз на шпажках и аккуратно разложенной на зачарованной скатерке с дюжиной магических вещей, часть из которых пострадала от взрыва эльфийского черепа на посохе шамана, по долгу «службы» разбиравшегося в некромантии, по крайней мере, в некоторых разделах этой повсеместно запрещаемой школы.       Помощница кратко и сухо пересказала вчерашние события, приведя статистику, обозначив, кто, сколько, как и каких гноллов убил.       - …объявив чары Малрика и Фаргана слабыми, Софист сбросил зачарованное ими сумеречное дерево на стаю ужасных волков в количестве…       - …свою атаку на бугор с врагами Софист пояснил позже словами: шаман, посох, рассеяние магии, дуб…       Скучное зачитывание завершилось озвучиванием суммарной рыночной стоимости древесины и захваченных сокровищ: некоторые барышни схватились за сердце, а мужики присвистнули или вставили красное словцо – кому не грозила звонкая пощечина от супруги. Приводился и список с количеством засчитанных каждому трупов. Первой строкой шел Софист – за счет ужасных волков. Последнее место занимал Малрик с нулевым счетчиком убийств, поскольку тролли сдохли от склянки друидического алхимического огня, брошенного уже после того, как волшебник применил заклятье огненных рук, запалив костер конусом огня. Такая вот математика подсуетившегося барона.       Софист внимательно ловил все взгляды на свою персону. Особливо взор из-за волшебного пенсне, тяжелый и многозначительный. Софист быстро разложил его на основные составляющие, в изобилии присутствующие у простолюдинов: любопытство, насмешка, восхищение, оценка, недоверие, пренебрежение, неприятие… Но больше всего юного заклинателя бесило взрослое снисхождение к подростку.       - Уважаемое собрание. Мы здесь слушали мнение всеми уважаемого эксперта и версии всех участников, кроме друида Софиста, благодаря которому рейд вообще состоялся. На этом я все сказала, - завершила свою речь Хания, оставив ясную недосказанность, кому бы она сейчас передала слово. Софист отметил про себя, что позавчерашняя трапеза сыграла в его пользу.       - Спасибо, Хания, - произнес мэр, сурово глянув на помощницу, посягнувшую на его прерогативы. – Спор возник на почве трофейной доли приезжего Софиста, бросившего чужой груз и не убившего ни одного гнолла, - расставил акценты жадный барон. – Клирик Илматера Гилфорд. Я передаю вам слово как независимому судье.       - Приветствую собрание от имени нашего небесного покровителя добрейшего Илматера! Пусть все ваши страдания облегчатся, – отбил скрюченный жрец поясной поклон. Скрытая заколка удержала его тюбетейку с искусно вышитым символом Плачущего Бога, как и на торжественном табарде из дорогого шелка. – Справедливость требует выслушать юного Софиста. Слуга Илматера передает ему слово.       У Вераунта дернулся уголок глаза, но больше он ничем не выдал своего негодования. Обычно выступавший судьей умный маг сам оказался в числе заинтересованных сторон и не мог быть беспристрастным, потому судил жрец. Софист без труда по нескольким переглядываниям двух стариков выявил их предварительный сговор. Поддавшись импульсу, подросток решил блеснуть умом и сообразительностью:       - Приветствую уважаемое собрание Хиллтопа. Скажу по существу. Я направлялся за сумеречным деревом – оно целиком и полностью мое. Второй ствол спас жизни участникам экспедиции – точка. Хиллтоп просил великий дуб – Хиллтоп получил великий дуб. По части его древесины в оплату моего вклада в общее дело я удовлетворюсь парой нижних веток с парой верхних корней плюс уже выбранный участок под дом в мою полную собственность вместо ранее заключенной двухгодовой аренды. С оставшегося дерева листья, желуди, кору – деревенскому травнику, а магической школе стоит предоставить центральный корень и от ствола сердцевину диаметром в фут: под волшебные факелы, посохи, жезлы и прочие палочки; в оплату реставрации пострадавших в сражении волшебных изделий и в обмен на серьезные скидки для всех селян сроком до нового года. Остальной дуб - каждому жителю Хиллтопа в равной доле. Думаю, школа мастера Дрогана честно и бескорыстно разделит дуб и никого не обвесит дровами, палками, брусками, досками, брусьями и прочей древесиной. По боевым трофеям скажу так: шли командой – в команде и делим, раз иное заранее не оговорено со всеми участниками. Кольцо совиной мудрости хорошо, но лучше подойдет рейнджеру с птицей, а я бы подождал наручей проворства. Браслет природной чувствительности хорош, у Фаргана как раз нет ничего подобного. Малрику стоит передать все магию содержащие составы и одно вырезанное сердце троллей – остальные ингредиенты продать для уплаты налога. Кольцо вострых когтей из рога единорога целесообразнее бы смотрелось во втором ухе волшебного морозного волка Терва, а кулон естественной защиты в ошейнике элкхаунда Дирго. Серьга орлиного зрения проявит весь свой потенциал у профессионального стрелка, я бы отдал ее Берансу, поскольку Гавин уже прикарманил себе приглянувшуюся цацку. Доблестной страже больше подойдут магически усиленное оружие, доспехи и амулеты от страха, сглаза и порчи. Пропитанный некротикой обломок шаманского посоха выгоднее продать в общаг на ремонт стены или колодец, но полный чужих страданий предмет правильнее пожертвовать, передав благому слуге божьему. Прочий хлам, возможно, пригодится прелестнице Фионе, и она даст мужикам на выпивку с закусем, - улыбнулся Софист под нарастающий гомон толпы. Его намеки и юмор большинство поняло правильно.       - Хватит и того, что она даст мужикам! – Под общий гул хихикающего одобрения воскликнул Топер, громче всех хохотнув и пукнув - явно в нарушение приказа.       - Ох, ну конечно я дам… - с приторной улыбочкой, на весь Зал промурлыкала одетая по-мужски женщина впечатляющих габаритов. - Всем по яйцам! Во-он тем шипованным наколенником, а похотливому пердуну по гланды засажу в зад ту шипастую палицу…       - Тишина в Зале! Гилфорд! Спасибо Илматеру за страдания наши неявленные, - воздал барон молитву богу, когда его клирик с готовностью опустил в зал магическую тишину – ему не впервой. При этом, исключение составлял пятачок со всеми участниками, мэром с помощницей и мастером Дроганом, одобрительно мурыжившим плетеные косы густой бороды. (иллюстрация 079)       Софист, медитацией очистивший ауру и впрок набравшийся природных сил, стойко и практически молча вытерпел весь последующий час споров о вершках и корешках, отбрыкиваясь от дележки и тихо радуясь, что все шло в заданном им ключе и ставки на его сумеречное дерево дико возросли – многим хотелось прочные, долговечные и негорючие балки или опорные столбы для своих хижин. В итоге мэр захапал себе два шаманских амулета со слабеньким кулоном гнолла-полудемона, а не захотевшая батрачить школа магии обязалась поставить в каждый дом по негасимому дубовому факелу с простым голосовым управлением яркости волшебного пламени и сроком службы в восемь лет. Ну и Фарган отбрехался от половины коры и листьев, заявив, что даже с подмастерьем физически не сможет успеть обработать такой объем до начала посевной и прочих полевых работ.       Все это время Софист ловил на себе злобно ненавистнические взгляды Гавина и заинтересованно оценивающие блики зачарованных стекол пенсне Дрогана, которого нельзя было застать врасплох, подкрадываясь сзади: плетеный пучок седых волос скрепляла заколка с уменьшенным глазом синего дракона, дающего носителю магическое видение сродни круговому зрению перманентных друидических чар взгляда Тоджанида, изначально наложенного на заговоренное кольцо Уллю. А в бороду волшебника был любовно вплетен святой символ, выдававший в мастере Дрогане клирика богини магии Мистры – маленький стилизованный сюрикэн в виде круга с крупной восьми лучевой звездой мог окружать носителя защитным барьером клинков. (иллюстрации 080 и 081) В свою очередь, престарелый дварф дивился искусно наговоренным ложным аурам Нистула, надежно прикрывавшим оба артефакта на средних пальцах молодого человека: не разобрать истину без изъятия и внимательного изучения этих двух мощных колец, о которых в деревне уже втихомолку судачили, как ни старался юнец не афишировать их до хитрого трюка при отважном нападении на вожака гноллов.       - Софист Вершинный? – Мило вскинула бровь уставшая Хания, когда юноша натренировано поставил каллиграфичную подпись под только что согласованным документом, для скорости и верности напечатанном магией Дрогана, проведшего огрубевшей за годы ладонью по пергаментному листу со свежей чернильной кляксой.       - Здорово звучит, да? – Во все тридцать два улыбнулся Софист, подмигнув.       - Какой претенциозный мальчик, - с хитрым (и снисходительным!!!) взглядом поверх очков заметил дварф, заверяя оригинал и копию для мэрии. Оформление собственности - это не какая-то там аренда. Благо деревня с одной миловидной чиновницей не город с сотнями жиреющих чинуш. – Новая жизнь под новой фамилией. Небось, специально подбирал звучное захолустье для «регистрации»? – Еще и тон снисходительный!!!       - Не звучное, а профессиональное, мастер Дроган, - сдерживая негодование, серьезно поправил Софист, отдавая должное меткой фразе и тону, призванным прощупать его. – Бездари громко брешут, сиднем сидя, а в изгои идут что-то умеющие делать, но оступившиеся или не ужившиеся на прежнем месте. В том же Эверлунде подмастерьев закабаляют, а тут проще устроиться перенимать знания и опыт.       - Так все же ты пришел записываться в мою школу, - важно огладил свою плетеную бороду мастер Дроган, чтобы затем этой же рукой сделать еще один магически составленный документ. Привычный жест канцелярского волшебства выдал его богатевшую практику работы с документами и прочими бумагами.       Софист успокоился, увидев очевидное - снисходительность профессионального учителя к нерадивому ученику. Заскорузлый и стереотипный. Дварф сам заслуживал снисхождения…       - Простите мою неучтивость, но вы себе льстите - я не врал сэру Ганману. Надеялся встретить здесь умелого рейнджера для ученичества и лазанья по завораживающим горам, но мне повезло куда сильнее. Мастер Дроган, я уже умею выживать, однако, буду рад научиться творить иллюзии, если вы примите меня на заочное отделение, - поклонился Софист, то и дело поглядывавший на приподнятую грудь симпатичной помощницы мэра, погрязшей в бумажной волоките. Если бы не стоявшие за плечами солдаты, пользовавшиеся привилегией и глазевшие на видневшуюся в открытом вороте блузы ложбинку, то там бы утонули многие простолюдины, наседавшие на бедную Ханию.       Маг с некоторым удивлением воззрился на юношу, заподозрив в нем беглого студента из Университета Серебристой Луны, знаменитого на весь Фаэрун объединения нескольких школ и колледжей, раздельно основанных на территории процветающей жемчужины Севера – Сильверимуне.       - Грамотей, а, грамотей, чего тады поцапался и сдал нашего лучшего охотника? – Воспользовавшись заминкой, включился в разговор гревший уши сержант, ждавший своей очереди перетереть с парнем. Дварф поморщился. А Софист воспрял духом – мужчина его признал, не считая пеленочным сосунком.       - А как еще убедиться, что он лучший? – Нашелся Софист, почесав затылок левой. – Если охотник легко отступается от своей добычи, то он плохой охотник.       - Буаха-ха! И все же не пацанский это поступок, - осудил Топер, но на людях не стал настаивать и учить «школяра» уму разуму. И этот тоже…       - Простите, меня. Мисс Хания, извините, что отвлекаю, но вы помните про обещание вместе пообедать сегодня? – Софист вновь протиснулся к столу. Подавившийся воздухом Топер, как всегда, издал непристойный звук. – Работа не волк, в лес не убежит.       - Эй! Отвали, бабник! - А ты рамсы не попутал, паря?!       Сразу же и закономерно возмутилась вся очередь селян, уже позабывших, кто обломал барона, хотевшего за просто так захапать весь дуб в пользу «мэрии» и единолично нажиться на нем. Но в итоге Вераунт компромиссно согласился с Холом Халастормом и установил доле древесины заниженный, но большинством приемлемый денежный эквивалент – способ борьбы с халявной раздачей ресурса. Вот и выстроились простолюдины, кто желал за себя и семью заранее заплатить часть оброка или списать долги фермерам, решившим позже собраться и основательно покумекать, как лучше и прибыльнее использовать громадный ствол, поскольку мастер Дроган вполне удовлетворился качествами и свойствами корней и веток великого дуба. Маг имел свои соображения, как распорядиться громадным деревом, чтоб не получалось как в поучительных виршах про уличного воришку, тырившего медяшки и угодившего в канаву, когда в руки злотый привалил.       - Спустись с небес на землю, Звездочет ты наш Вершинный, пока от добрых людей не огреб звездюлей, - раздраженно обломала его взвинченная работой Хания, на которую наседали со всех сторон. – Сержант Топер! Вместо ржача и пердежа постройте уже всех в очередь по одному!?       - Так точно, мэм!       Отшитый Софист не унывал – ему только что выдали ксиву на постельные отношения с Марой. Когда-то в прошлой жизни он всячески подавлял гормоны и сдерживался, но сейчас начинал понимать, сколько упустил сладкого и бесшабашного веселья, кружащего голову похлеще крепкого рисового алкоголя. Но все в меру, пускаться во все тяжкие рассудительный парень не намеревался, вроде бы…       - Идемте, ученики. Вот вам задание: бегите и подберите себе свежий материал под собственный магический посох и палочки… Живо! - Изрек мастер Дроган, отправив пятерых учеников. Его видный посох, кстати, раньше был веткой великого дуба. – А ты, мальчик, - обратился он к Софисту, тоже покидающему Общий Зал, - заслужил отдельное вознаграждение. О твоем приеме в школу я еще подумаю, а что бы ты хотел сейчас? – Любезно осведомился почтенный старик, желающий оценить и составить непредвзятое мнение о незаурядной личности. Дроган предпочел не услышать голодного урчания в животе парня, не шибко желавшего общаться с проницательным стариком, уязвлявшим его своей снисходительностью.       - Помощи с домом, мастер, - насколько сумел, вежливо ответил Софист, подстроившийся под шаг низкорослого ширококостного дварфа, не доходящего ему до плеча, но раза в три более кряжистого. Софист не стал подражать степенности походки и пользованию посохом – это уже прямой вызов и оскорбление.       - Ба, судя по задаткам, ты и сам прекрасно справишься, мальчик. К тому же, я не ведаю твой план строительства, чтобы соглашаться на что-либо абстрактное, - произнес маг, читавший много научных трудов и обладающий большим словарным запасом. Вновь прощупывал, прикидывая курс и вспоминая списки абитуриентов.       - Я действительно сам со многим справлюсь, однако это займет время, мастер. Сейчас загвоздка в том, что для выкладки многофункциональной печи с духовкой, кухонной плитой и камином нужно много хорошего и хотя бы частично обработанного камня. Я буду признателен, мастер Дроган, если вы договоритесь с бароном и ваши призванные земляные элементалы перенесут к моему дому оставшиеся блоки и плиты с и так всеми растаскиваемых развалин башни.       - Всех оставшихся там блоков и плит, мальчик, помимо очага хватит на стены в два твоих роста, весь пол и еще останется на дорожку к дому, - огладил бороду дварф, подняв лицо к собеседнику. Софист увидел неодобрение в глазах, гораздо более живых, чем толстокожее чеканное лицо.       - Конструктивно внутренние перегородки дома будут связаны с печью, зимой сохраняя тепло, а летом прохладу. И еще я хочу башенку с винтовой лестницей и обзорной площадкой, - поделился Софист некоторыми планами, останавливаясь вслед за магом, поправившим волшебный предмет на носу, чтобы взгляд получился строже. Софист надеялся впечатлить и что-нибудь эдакое крутое получить за неизбежное «случайное» открытие тайной комнаты, которой сам прямо пользоваться не сможет.       - Охо-хо-хо! – Не удержался Дроган, вызвав легкое замешательство у своих учеников, уже лазающих в кроне лежащего дерева в поисках подходящих веток. От Общего Зала до дерева за внутренними воротами было всего ничего пройти.       - В дополнение предлагаю за это свою помощь по изыманию осевого корня и подбору наиболее подходящих веток на посохи и палочки для Вас и Ваших учеников.       - Пусть учатся самостоятельности. Если бы выбирали на всю жизнь, мальчик, тогда имела бы смысл тщательность подхода, а так ведь пойдут по весям искать приключения на свои задницы и через три-пять лет сменят эти посохи, - пояснил дварф свой отказ, вновь огладив плетеную бороду. От похвалы ученики активнее взялись за поиски. Малрик, судя по всему, провалил свой выпускной экзамен, а потому больше всех старался угодить Дрогану, вместо него назначившей первой ученицей Бимвоку. А может тут в другом дело – Софист об ином сейчас думал.       - Ну, тогда не извольте беспокоиться о камнях, мастер, - отмахнулся Софист, легко забраковав проект, в противоположность первому, имевшего каменную ось-башню и деревянные стены. Стоя радом с великим дубом, юный друид резко передумал отправлять полубогу Арахору душу усыпленного дерева – самому пригодится. - Отвечая на первый вопрос, скажу, что более насущная потребность заключается в отличном колдовском котле. Сейчас он крайне актуален в связи с необходимостью обработки больших объемов листвы и коры, - прокомментировал он, в подражание магу, отколупав кусочек дубовой коры.       - Вот это правильный ответ, Софист. Будет тебе колдовской котел на ярмарку, - покивал дварф. – Иди уж, обедай, мальчик, - из-под пенсне улыбнулся он на второе урчание из живота юного собеседника. И вновь снисхождение!       Несмотря на голод, Софист поел скромно - в преддверии бани и вечернего застолья. Семья трактирщика была слишком занята приготовлениями, потому парень неторопливо посидел в одиночестве у мутного витражного окна из слюды меж слоев бычьего пузыря. К тому времени, как он закончил трапезу и пошел гулять, уже истопили баню.       Дымок поднимался с северо-востока Хиллтопа. Внизу, у обрывчатой северной стороны огромного холма с деревней, разлеглось озерцо, у крутых берегов которого и стояла пристроенная к скале большая общественная деревенская баня с раздельными раздевалками, но совместной мойней и парилкой по белому с двумя большими баками под горячую воду – для попеременного использования. Мужики сразу после собрания сделали прорубь и пристроили деревянные поручни с лесенкой, ступени и перила которой когда-то отделали какой-то шершавой шкурой, чтобы голые стопы и ладони не оскальзывались и не занозились.       В лучший первый и самый жаркий заход общей деревенской бани парились старики-фермеры со служивыми - охотники за них несли вахту. Сбоку к бане была пристроена прачечная, где бабы уже принимали заказы, пользуя для стирки теплую и мыльную воду, поступающую по желобам из мойни. С ними старалась и Куадка, которой Софист отправил с ветерком короткое сообщение подходить в дом к травнику, когда он с ним вернется с помывки.       Во второй заход шли другие видные жители Хиллтопа: молодая чета Нора и Адам, помощница мэра Хания, клирик Гилфорд, травник Фарган, занимавшийся кожей портной и башмачник Томан, трактирщик Лодар с дочерью Марой, сыном Бартом и любовницей Перл, оружейница Фиона с племянником Глендиром, маг Дроган со своими пятью учениками. И вот к этой пестрой компании в качестве подмастерья травника и примкнул Софист, сразу распознавший в Глендире полуорка с амулетом, делающим его более человечным. Все, кто видел в нем истинное клыкастенькое лицо, вполне толерантно относились к этому обстоятельству.       Отсутствие полового разделения никого особо не смущало. Бесстыдные взгляды имели место быть, как и вызываемые ими конфузы, но для стыдливых существовали веники, снег и ледяная вода в проруби. Подогретое желание распалялось потом выпивкой с танцами. И как горячие пирожки по медяку разлетались продаваемые клириком семичасовые детские пузыри тишины - вместе с противозачаточными средствами от травника.       Парящийся Софист сразу раскусил, что обучающиеся у Дрогана халфлинги чисто по-братски поделили гномку – ну чисто дети. Расслабившийся подросток решил повеселиться, но не зло нашкодить, а насладиться тонким юмором, петушась перед девушками. На потеху себе и публике, Софист начал ловить каверзные моменты и задавать невинно звучащие вопросы, с весьма прозрачным двойным дном:       - Братья, а вы колдуны, да? Вам уже известно заклятье Альтер? А вы о нем вообще знаете, да? А в колдуны пошли ради него? Братаны, а со свитка пробовали заклятье Альтер? Вообще свитки не пробовали?.. А волшебные палочки?.. И даже не применяли фигурные статуэтки? А чем и как вы тогда занимаетесь?.. О, понятно, одно «это» на уме… Мастер Дроган, они у вас только этим занимаются?.. А как вы оцениваете их прилежание в этом?.. Ну, скучно же, мастер Дроган, с нами два менестреля, а еще не показали ни одной сценки… Вот, Мара, учись правильно парить.       Не только один Софист был уверен, что устами Барта весь Хиллтоп вскоре в подробностях узнает, чем и как занимаются колдуны.       Развлечение развлечениями, однако и о деле Софист не забывал. Колдовать не колдовал, но диагностические наблюдения произвел, когда, отлично зная акупунктуру, еще в самый первый заход в парную сделал вызов и отлично пропарил скептичную мужичку Фиону, потом Ханию, Перл, Мару, хохотушку Нору… Успешно устроившаяся в Хиллтопе молодая чета и не скрывала, что готовится завести ребенка. От травника не скрывала, разумеется, а остальным не афишировала – зачем вспугивать удачу? Не сложно догадаться, что зачать они хотели на праздник пробуждения земли от зимней спячки. Имевший вельможное воспитание Адам загодя все прекрасно спланировал – и очень удачно для Софиста…       - Ах, обожаю распаренных мальчиков, - с порога заявила Куадка, на санях привезшая и припершая в дом два тяжелых для нее рулона с безголовыми медвежьими шкурами, лоснящимися новизной. И пяти минут не прошло после их возвращения из бани в лавку – для всех Софист заглянул сюда за профилактическим приемом лекарств.       - Ноги вытирай, - тут же бросил Фарган, покраснев ушами и отойдя от пациента, сидевшего к двери спиной и чуть боком. Благо, что к этому времени зимний волк Гавина был на прогулке, готовясь мыться после стирки.       - Конечно-конечно, лапусики, - проворковала она, развязно облизнувшись. – Я готова и двух сразу…       - Нет, - отрезал Софист, как и договаривался с Фарганом. Парень быстро натянул тунику, поскольку уже обнадежил бабу, показав свою чистую спину без единого шрама.       - Как нет? – Вытянулось ее лицо, а уши еще сильнее врастопырку.       - У мастера Фаргана в лечении больше опыта. Вдвоем да с мазями мы гораздо лучше и надежнее справимся, Куадка, сама видела.       - Я же от души, бесплатно обслужу! – Женщина оправилась так, что как бы ненароком выпятила все свои большие достоинства.       - Нет. Более нет нужды смешивать работу и удовольствие. Садись или уходи.       - Как хотите, ребятки, - Куадка покладисто села на предложенный стул со спинкой. – Лишь бы результат был отличный.       - Будет, Куадка, - заверил ее Софист, подмечая некоторое недоумение Фаргана, не привыкшего так окучивать клиентов. – И у нас есть к тебе деловое предложение.       - Я вся внимание, - пошло улыбнулась она, косясь на молчаливого взрослого, с независимым видом главного в этом доме намешивающего в баночке какой-то крем с необычным и незнакомым ей запахом. На самом деле это просто мулька для прилива крови – точные составы еще не подобраны. Та основа, что Фарган в первый раз применял на спине Софиста, в данном случае не годилась.       - Выслушай. Мы будем опытным путем подбирать на тебе оптимальные рецепты для сведения шрамов, следов от язв, подтяжки, выправки хрящиков и прочее. И за это никакой платы с тебя не возьмем. Однако, за нос, по-прежнему, новенький самовар, и за щеки - двуспальные матрац и покрывало, как мы и договаривались ранее. Тебе польза – и нам выгода. Да, зелья стоят денег. Но все в баню ходят. Все будут видеть наглядный результат наших стараний. А это лучше всяких слов. Ну как, согласна стать первым добровольцем Фасоли?       - Какой еще фасоли?       - ФАрган и СОфист, ЛИцедеи.       - Ихи-хи-хи, - рассмеялась она, увидев реакцию как бы главного «ЛИцедея».       - А что, мастер? Классное же название - Фасоль. Скажи ему, Куадка.       - Нихи-и-ихи-хи-и, - еще пуще припустила она.       - Ладно-ладно, тогда просто ФАС. Ну не ФарС же, правда?       - Грав!       - Лицедей, хренов, - бурча, поддакнул друид своей волчице. – Ты придумал, тебе и отдуваться. Назовем наше предприятие – СоФа.       - Не-не, если эта женская мебельная кличка ко мне прилипнет – не отмажусь! Вот только ляпни раз, Куадка – у меня богатая фантазия, ты уже знаешь. Пусть будет банально: Бархатные Ручки, косметологические услуги.       - Во-во, - сумела выговорить женщина сквозь ржачь, одобряя.       - Так-то лучше, подмастерье, - произнес Фарган, наконец-то искренне улыбнувшийся.       - Так что, Куадка? Подождешь до лета и будешь платить по злотому за каждый маленький шрам и порядка десяти за те, что на животе и спине? Или ты согласна стать нашей добровольной подопытной, Куадка?       - Я согласна, - рьяно кивнула женщина, давным-давно отчаявшаяся стать красивой и желанной. Общество насаждало семейные ценности…       - Приступим уже к делу.       - Да, сядь ровно, Куадка, и расслабь лицо. Сейчас сделаем ушные хрящики и авансом носовой. А на будущее учти следующее. Я сегодня узнал, что жиром лучше заниматься до бани, а кожей – после нее. Поэтому в большак перед весенним равноденствием будет два сеанса. Поняла?       - Да.       - И еще одно новшество. Помнишь, как долго я возился с подбородком? Мы тебя усыпим на время сеанса – это снизит твою сопротивляемость к поправкам внешности. Пока что я не умею делать иллюзии, чтобы подбирать внешний вид, тебе придется довериться нашему мужскому вкусу…       Применив на клиентку малое рассеивание чар, делавшее индивида более податливым к магическим воздействиям, Софист благополучно погрузил ее в сон. Объяснять и показывать Фаргану он начал с носа – самое простое и доступное пособие. Софисту пришлось прикладывать свой палец поверх большого фаргановского, чтобы тот сходу прочувствовал правильное воздействие – это разительно отличалось от методов мастера Дрогана. Минут за пятнадцать дело было сделано. Довольная женщина радостно выпорхнула от Фаргана - сразу в баню, - а оба друида поспешили в трактир, чтобы «тепленькими» вписаться в группу на второй, хмельной заход в баню, состоявшийся уже в вечерних сумерках. Здорово, что не требовалось топить дважды - из-за школьных магов, знающих заклятья огненных рук и медленного жара – плата от школы за пользование общественным заведением.       О, да, если первый заход - для здоровья тела, то второй заход – для здоровья души. На раскаленные камни лилось отменное ячменное золото и дурманящие взвары, разнузданные мужики тискали согласных баб, под конец устроив взрослую оргию, от которой героического подростка все же выпроводили.       По трактирному залу уже шустрили местные пареньки, не шибко старше Барта: за еду от пуза и нищую медяшку. Солдаты уже ждали Софиста, чтобы проставить кружку дорогого ззара – крепленого пива из Глубоководья. Софист еле откашлялся от жгуче оранжевой выпивки с характерным миндалевым ароматом. И потом сметливый парень еле успевал снижать градусы в своей серебристой кружке, когда ему все подливали и подливали неплохого, но дешевого эля, щедро разбавляемого самогонкой, а не «ослиной мочой» - от нехватки продукта и жадности трактирщика.       Софист не забывал и о Маре, бросавшей на него по несколько взглядов в минуту и часто вертевшейся рядом. Даже полупьяным юный друид прекрасно знал, где и как касаться девичьего тела, чтобы даже сквозь юбки и блузу провоцировать острые ощущения и вызывать похоть.       Когда в двуспальный номер Перл поднялась со своим вторым за вечер клиентом, передав «право лютни» заводной Хании, чей репертуар вызывал у местной публике ностальгию по традиционной классике, Софист, сморив чернявого конкурента долгим и крепким сном, тоже решил взять свое счастье в руки – обжиманцев за танцами ему стало не хватать.       Целуясь, они с Марой ввалилась в их общую с брательником комнату. Софист тесно прижимался к вяло сопротивляющейся девушке, чувствовавшей стояк парня и у себя мокрый жар в паху – ее сердечко прямо выпрыгивало из груди. Парень еще в коридоре воспользовался моментом, когда девушка отпирала дверь, и сунул руку под юбку, задирая край и добираясь до шелковистой и упругой голой попки – ловкие пальчики и до внутренней стороны бедра мигом добирались.       Не стоило забываться и вместо отвлечения на щеколду делать паузу, поддаваясь на длинный и страстный поцелуй:       - Нет! Не смей трогать мою сестру, ты, х*** гноллий! – С кинжалом наголо Барт вбежал на защиту чести и достоинства кровной сестры. Якобы… Прямо как в дерьмовой пьесе, которую тренькала Перл.       - Вали жить, ик, в соседнюю, малой! Я тебе такую комнату отгрохал, ик, козявка неблагодарная, а ты тут острой железкой на меня? Скажи, ему, Марочка… - выдал пьяненький парень, успев развернуть девушку к вторженцу правым боком, с не задранным краем юбки.       - Хи-хи, а вот и не скажу, - шалея от собственной смелости, вывернулась она из объятий, алея маковым цветом от самой шей со свежим засосом. – Сперва обручальное колечко, - с придыханием заигрывала дура, еще дальше и еще развязнее расстегнув блузу с двумя сокровищами, малыми да порочно дорогими – на обозрение показался один торчащий сосок. Демонстративно оголила грудь правой рукой без всяких украшений, намекая на свадебное кольцо или браслет – по расхожим обычаям отдававшая мужу правую руку, как он жене свою левую. В обалделых очах Мары царил винный азарт и страсть, раздевающая донага и…       - Слышал?! – Нервничавший и краснеющий Барт пискляво поторопился и с курьезной воинственностью наставил на худого подростка отцовский кинжал, сильно дрожащий в его детской руке. Никудышный из него актер и вымогатель, мало тренировался. И развязная сестрица млела, алея и сверкая диким взглядом лани, играющей с волком во взрослые игры с детской непосредственностью и максимализмом, больше присущим парням, чем девицам. Но последние, если уж надели розовые очки, то нипочем с ними не расстанутся, пока те целы…       - Барт, вот отрастет твой стручок, ик, и поймешь похоть, - пошатываясь, Софист что-то изобразил руками.       Внезапно появившимся серебристым легким копьем он вышиб клинок из нетвердой хватки мелкого комбинатора, острием едва не задев лицо. Не ожидавшая такого сестра глухо вскрикнула, ошарашенно закрыв рот ладошкой. Софист не был в доску пьян, как до того старался показать и как надеялись горе вымогатели. Он не стал дальше развивать конфликт и пускать кровь, однако хорошенько наподдал древком по тощему заду Барта.       – Зря ты с кинжалом на меня полез, клоп, - столь же быстро убирая оружие вращением кисти. - А ты прости меня, Мара, - с горечь, уныло и осунувшись, остро захотев по-настоящему упиться в стельку. – Жди дальше свою любовь и суженного, а я говорил уже и повторяю, что здесь временно, поэтому никому не дам руки, сердца и детей. Забудь обо мне, Мара. Я лучше из опытной и доступной Куадки слеплю красотку на свой вкус, чем из-за неопытной дуры-плоскодонки испорчу отношения с половиной села, - оскорбительно выдал протрезвевший парень такой же протрезвевшей девахе.       Тихо и моментально прикрыв за собой дверь, чтобы не дать опомниться малолетней сучке, Софист мигом собрал свои вещички, оставив ключи на дне сундука, и гордо покинул трактир через якобы не открывавшееся окно. Почесав за ушком трактирного котейку, наевшегося и вовремя сбежавшего от гама в зале, Софист оставил позади вовсю гуляющее заведение. Он забросил рюкзак на ночь в дом к Фаргану и забрал обе шкуры, на всякий случай оставив записку, хотя вряд ли травнику в этот вечер и ночь будет до нее дело.       После эпичного для себя провала, ужасно разочарованный подросток на эмоциях сжег за собою мосты:       - Не прозевай шанс, охотник. Когда Барт спустится, поднимись и утешь Мару, будь нежнейшим в мире, - удавив в себе что-то, Софист отправил волшебное послание Гавину, которого уже растолкали сердобольные соседи и который гипнотизировал кружку эля, решаясь на то, чтобы с мечом наголо ворваться в самый пик соития и банально зарезать голозадого соперника.       Софист без труда напросился ночевать в казарму, где хлебнул забористого самогона и бесстыдно присоединился к пятерым служивым мужикам, перед сном коллективно шпилившим толстуху-ткачиху и старую куртизанку со шрамами в виде сердечек – вполне сойдет для удовлетворения похоти с яростной жаждой оторваться и забыться.