Sleep Well

После ужасов последних изматывающих ночей, усталость от которых всё ещё подламывает колени, этот тёплый дом кажется противоестественно-мирным. Будто его не существует. Может, это всего лишь краткий миг радостного забытья, а потом она снова очнётся на пустынном берегу, на котором никого, ну совсем никого нет? Клементина ловит себя на пакостной мысли – она совсем забыла, что такие места и вправду ещё могут быть, и от этого ей становится немного не по себе. Стоя у раскрытой двери, девочка украдкой оглядывает освещённую свечами комнату, служащую, судя по всему, общей гостиной и местом редких развлечений, о которых недвусмысленно свидетельствует разложенная на столе шахматная доска с расставленными на ней фигурами, забытая на тумбочке настольная игра (судя по всему, игроков срочно что-то отвлекло от партии, и, похоже, можно без труда догадаться, что, а точнее – кто) и парочка редких кружек в произвольных местах (с непременными почему-то пятнами от донышек, которые остаются на полках, хотя про кофе тут уже вряд ли кто-нибудь вспоминает). А ещё те, кто сидят здесь. И их тоже почему-то много. – У тебя такое лицо, словно мы не в шахматы играем, а в «русскую рулетку», – с иронией хмыкает сидящий на краю дивана Пит и передвигает крайнюю слева фигуру, внимательно наблюдая за реакцией мрачного, словно туча, Карлоса, облюбовавшего себе место напротив. Мужчина задумчиво хмурит густые брови и прикусывает щёку, сосредоточенно обдумывая ответный ход, но его нервозность так отчётливо читается в ритмичных постукиваниях пальцев по коленке, что Клементина просто не может сдержать быстрой улыбки. Кто-то очень удобно переставил в угол стул с ворохом старой одежды, и теперь за тумбочкой девочку просто-напросто не видно – у неё есть отличная возможность наблюдать за происходящим, не привлекая внимания, и это её очень успокаивает. Можно обхватить колени руками покрепче и выглянуть из-за широкого абажура торшера, порой перекрывающего обзор. – Всё чушь, – кидая быстрый взгляд на доску, Карлос мгновенно решается на риск и едва не платит за это своей фигурой, оказавшейся в крайне неудачном положении. Зато Пит выглядит возмутительно довольным и даже не считает нужным скрыть лёгкую ухмылку. Кажется, его всё устраивает. Ну, почти всё – разве что за исключением стоящего у подоконника Ника, порой отпускающего в его сторону колкие реплики. Но кто его боится, этого нахального мальчишку. Ник и сам не знает, что он забыл здесь в такой час – день выдался бесконечно долгим и утомительным, народу в доме прибавилось, нервотрёпки тоже… И, честно сказать, он сам до сих пор чувствует неловкость из-за этого идиотского вечернего эпизода, когда он едва не пристрелил ни в чём не повинную девчонку, которая сейчас забралась в угол и носа оттуда не кажет. Парень упорно старается не смотреть в её сторону, чтобы лишний раз не будить свою совесть. Ну и чтобы не зазнавалась. – «Русская рулетка»? – вопрос для Карлоса неожиданно поспевает прямо из-под локтя, где на спинке дивана уютно устроилась Сара, с ненавязчивым любопытством поглядывающая на доску с фигурами. Помнится, когда-то давным-давно они с отцом даже играли по вечерам, и это пробуждает приятные воспоминания. Глаза у Сары мягко-мягко блестят, когда она наблюдает за отцом. Кажется, рядом с ним – вот так вот – ей совсем спокойно, и поводов никаких для волнений нет… Впрочем, это чистая правда, и не только для неё. Ей кажется, что никакая сила не сгонит её с этого места до конца вечера. Мужчина с сомнением смотрит на тёмную макушку дочери, словно оценивая её вопрос со всех точек зрения – уж вряд ли начитанная Сара не знает о таком милом обычае, хотя… Вроде в хижине не было приключенческих книг, одна фантастика всякая… Может, и не успела поднабраться. – То есть, я хотела сказать, вы ведь не играли в неё? – осторожно уточняет девочка, в целях прикрытия смущения поправляя сползающие с переносицы очки. Клементина ловит эту заминку и приподнимает глаза, рассматривая подругу повнимательнее. Родители порой слишком недооценивают своих детей, хотя не похоже, чтобы Карлос был удивлён тем, что его дочка знает такие вещи. «Она моя маленькая девочка» – вспоминается ей; маленькая-то, может, и маленькая, только вот неглупая совсем. Помощь приходит с неожиданной стороны. – Разве кто-то здесь похож на идиота? – отрывисто бросает Ник и опускается на подоконник, складывая руки на груди. – Самоубийц среди нас нет. Объяснил, ничего не скажешь. Но, как это ни странно, Сара молча кивает и, очевидно, берёт для себя что-то на заметку, судя по её сосредоточенному лицу. Наверное, ей не хочется думать о таких вещах. – Идиотов нет, но невезучим достанется идти с утра на охоту, например. – лукаво улыбается Пит и тянется к стоящей в опасной близости от края стола кружке с водой, совсем не замечая, что на доске уже приготовлена засада. Карлос не лыком шит – а уж если дело касается «встать-ни-свет-ни-заря-собраться-тащиться-в-лес-где-наверняка-рыщет-кто-нибудь-от-Карвера»… На такой поворот дел врач категорически не согласен, а потому предпринимает отчаянные действия. Этот дом… Какое же всё-таки странное место… В гостиной застывает нечто тёплое, тягуче-янтарное, как мёд – атмосфера, наверное. И в ней так приятно греться – как от костра или камина; ворчливые (и откуда здесь столько недовольных?), но мирные голоса почему-то так убаюкивают, и Клементине приходится сдерживаться, чтобы не начать клевать носом, а ведь перед торшером можно так уютно сложить руки… Огоньки разноцветных свечей едва заметно подрагивают от тёплого выдоха и лёгкой лукавинки улыбки, из которой постепенно, потихоньку уходит напряжение последних дней. Клементине уже неважно, что рукава у неё испачканные, козырёк кепки утыкается в стену, а волосы маячат в опасной близости от ближайшего тлеющего огарка… – Эй, она что там, уснула? – Ну мы же не оставим её там на ночь? – Знаешь, у меня создаётся впечатление, что ты заодно с Ребеккой… – Да нет же! Просто на стуле безумно неудобно спать, у меня так было пару раз… – А потом твои очки приходилось искать на полу. Гул голосов становится почти неразличимым – девочка лишь понимает ещё не спящим уголком сознания, что в комнате появились новые лица, что кто-то будит её, несильно тряся за плечо, и предпринимает спонтанную попытку выпрямиться на стуле и открыть глаза. Она ведь не устала! Но порыв оказывается заведомо провальным – хотя бы по той причине, что со вздохом её подхватывают легко, будто она ничего не весит, и вместо собственной руки она ощущает тепло чужого плеча. Вряд ли потом Клементина сможет сказать, кто это был. – Пожалуй, она задаёт неплохой пример. За полночь уже, спать пора… – Хм, наверное, партию стоит оставить на завтра. Как и всё остальное. – Спокойной ночи. В большом тёплом доме, укрытом от промозглого почти-зимнего ветра, гаснут светящиеся окна. Только отражения с улицы панически бегают в стёклах, отчаянно пытаясь прорваться внутрь и погреться в чужих снах, однако никто их не пускает. Клементина в первый раз за последнее время спит без тревог. И от этого так спокойно.