Тот кто придёт после

—Эй, ты, как же тебя зовут? —Хозяин, мой номер двадцатьвосемьпятьдесятчетыредробьтри. —Заткнись, просто замолчи, у меня и без тебя голова болит. Приготовь мне борщ, да иди готовь борщ. Короткие и длинные щупальца обвисли и помогали своему владельцу сохранять равновесие, а сам владелец держась за голову рукой пытался собрать все свои мысли в одну кучу. Ох, ещё и в третьем лице о себе говорю, что за пытка, но ведь, а не важно. Печень того не стоит, испортится — заменю, а пока ничего не нужно. —И, оденься ради бога, а то я тебя отправлю на запчасти. Через полчаса последствия вчерашнего вечера сошли на нет, я смог собраться и наконец приняться за столь естественную часть своей жизни, как еда. Борщ, как и всегда был вкусный, много видимо чего записано в память клонов, может и оставлю её, всё-таки роботам доверять готовку как-то не хочется. —Хозяин, разрешите спросить? —Давай. —Вы хотите меня отправить на биоферму? Пожалуйста, не надо. Я буду стараться, я не хочу умереть, прошу вас. Я буду стараться усерднее. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Речь её сошла на нет и она начала просто плакать. Сквозь хрипы прорывались какие-то слова, а мне было просто противно. Жалкий кусок мяса, выращенный на биоферме, который туда же и уйдёт. Ещё эти защитники прав клонов, фанатики что-то говорят об их правах? Как вообще можно сравнивать живого человека, выращенного и рождённого от женщины с его имплантами и жизнью с этим куском мяса, который был выращен в искусственной плаценте. —Ладно, успокойся. Не отправлю я тебя на ферму, во всяком случае пока. Лицо её озарила какая-то даже детская улыбка и она ткнулась своей русой головой мне в одну из щупалец, продолжая что-то лепетать. Но уже нечто радостное. Как вообще можно быть счастливым, если ты жалкий кусок мяса без малейшей капли синтеплоти и имплантов. Мне этого не понять. —Хозяин, может вы хотите… И она начала было раздеваться, но видимо заметила на моём лице гримасу отвращения. Может на низших уровнях всё ещё принят культ любви и секса, но здесь, в оплоте эволюции человека, когда стало возможным всё делать в роддомах без мучений женщины. Нет, орган у меня всё ещё на месте и в туалет я могу сходить, но заменитель почки был очень удобным и по цене, и функционал у него. К тому же удалить половые органы — я не смог себя заставить, тридцать пять лет я ходил в туалет и отвыкнуть от этого уже не смогу. Хотя некоторая молодёжь себе и удаляет, но я слишком стар для всего этого. —Если хочешь мне услужить завари чашку хорошего крепкого кофе. И потом я пойду в Авчерский центр, ты идёшь со мной. Будешь помогать мне выбирать подарки для тётушек. Один старый герой книги был прав относительно тётушек. Эти целых три «химеры» - сестры моего почтенного бати являлись геморроем сначала моего бати, а после того, как тот отправился в Дальний Космос стали моим геморроем. У каждой из них был свой уютный «мирок» в котором я выполнял разные роли. Тётушка Марьям считала, что я — разгильдяй и бездельник, а клона — это моя послушная супруга. Об имплантах и клонировании она имела такое же понимание, как я — о параллельных мирах, но тем не менее каждый свой приезд ко мне начинался с того, что я должен устроиться на работу. Информацию о том, что я уже работаю — она игнорировала её. Тётушка Джен считала, что я — успешный бизнесмен, а клона — это моя девушка. Эта почтенная дама считала, что я наоборот слишком много работаю и мало провожу времени с Машенькой, как она называла клону. Единственный плюс от её приездов был в громадном количестве домашней стряпни. И тому, что она называла уют. Уют в её мире был понятием примерно сходным с хаосом первородным, но с уточнением того, что она имела понимание, где что лежит и почему именно там лежит. Тётя Катерина из всего трио была наиболее адекватной. Она понимала, что я всё-таки работаю, что клон — это не человек. Но от этого легче не было. Эта женщина преклонных лет в далёком девичестве писала романы. Типичные женские романы от которых я засыпал где-то на третьей странице перечислений блюд, нарядов, любовников и прочего, прочего, от чего меня раньше спасал только батя. После её отьезда дозваться клоны я могу только со второго-третьего раза, а по утру я замечал, как она вытянувшись внимательно смотрит на меня. Ещё было кое-что что я считал слишком отвратительным и неприятным, но очень часто в моей одежде обреталось нижнее бельё клоны стоило тётушке Ка заявиться к нам. Как вы понимаете, тёти были неприятные для меня во всех отношениях, а потому нужны были подарки. Подарки дорогие и редкие, тогда они посчитают, что аз есмь послушный племянник и меня можно не трогать.