Бета для Йунного Аффтора

Похоже, получилось, я услышала тихие шаги за дверью, потом, звук поворота ключа, дверь открылась и мы увидели.... Мы увидели... ох, лучше бы мы этого не видели. Перед нами стояла Алина, в разорванной ночной рубашке, волосы были запутаны, а лицо было красное, от слез. Мы прошли вглубь комнаты, но перед этим, Алина еле слышно сказала: — Простите... Я поняла, за что она попросила прощения. Под нашими ногами валялись разорванные, смятые, разрезанные, сожженные... книги... да-да, книги. Эта, не побоюсь этого слова, тварь, уничтожила святое. Под нашими ногами были величайшие произведения: «Гарри Поттер» был сожжен и разрезан; «Властелин Колец» был также сожжен, но разорван; «Дарья Донцова» была смята и разорвана; «Коты-Воители» были до такой степени изуродованы, что лучше не говорить; даже «Пушкин» не избежал этой не лучшей участи... Я посмотрела в сторону нашей с Сиренюшкой сумок, мои догадки подтвердились, все изуродованные книги были никак не иначе, чем наши с Сиренью... Я больше не могла держаться, ноги стали ватными, колени подкосились, я упала на пол, почерневший от пепла, схватилась ладонями за лицо и зарыдала, не стесняясь этого. С Сиренью произошло тоже самое, но она упала на пол с криками: «Нееет!». Сосуды в глазах лопнули, отчего мои глаза стали красными, очки упали, я не могла видеть, что происходит с Сиренью. Слышать я тоже не могла, я слышала только стук своего сердца, которое бешено колотилось, пытаясь вырваться наружу, казалось, мой пульс был под двести пятдесят ударов в минуту. Мне стало плохо, голова закружилась, в глазах помутнело, сердце сжалось, разум улетел, я теряла сознание... я упала на пол, теперь полностью, мое бездыханное тело лежало на полу... я не знала, что с Сиренюшкой... ***** — Белла! — меня звала моя подруга, Сирень была как всегда красива: тогда еще короткие до плеч русые волосы были убраны в нелепый хвостик. Карие глаза сияли от радости. На лице виднелась легкая улыбка. Мы взялись за руки и побежали по полю, которому не было конца и края. Мы были счастливыми. Хоть в свои пятнадцать со стороны мы выглядели, как дети. Мы были счастливы. Свободны. Свободны от всей этой ахинеи. Свободны от ЙАшек и их издевательств. Мы упали наземь, смеясь и улыбаясь. Казалось, весь мир был только для нас. Мы валялись на пшеничном поле, смеясь и разговаривая, колосья были высокими, где-то сантиметров семдясят в высоту. Мы радовались жизни, как дети. Но тут над нашими лицами предстали еще два лица — Беата и Алина. И тут я увидела, они были похожи на чертов. Спокойно, это просто сон, все это не реальность. Я почувствовала, что передо мной всплывает та же самая Алина, только в образе человека и расплывчатая. — Белла, Белла! Очнись же! — девчушка плакала, склонившись надо мной, кажется, она осознала свою вину. Я попыталась сесть, Алина заметила это и воскликнув, обняла меня: — Белла, ты жива! Как же я рада! — из глаз вновь посыпался град слез, но других — слез счастья. Я прохрипела: — Алина, надень мне очки, пожалуйста! — маленькие ручки взяли мои очки и надели мне их, так как я не могла сесть, мне мешала капельница, я не вставая повернула голову в сторону Сирени, та смотрела на меня и улыбалась во весь рот. Видимо, она тоже видела это. Я не знаю, что именно это было, то ли сон, то ли явь. Сейчас это было не важно, главное — мы живы. Медсестра сказала авторшам, что время посещения закончилось. Они ушли. Я попросила медсестру, чтобы она удалилась, оставила нас с Сиренью наедине. Когда дверь палаты закрылась я спросила: — Си, ты тоже это видела? — легкий кивок, улыбка на лице. Я тоже улыбнулась в ответ. Несколько минут стояла мертвая тишина. Ее нарушила Сиренюшка: — Как ты думаешь, что это может значить? — мне стало страшно. А вдруг, это была явь? А вдруг, просто настоящая сущность этих девчонок? Я не могла найти ответ. Повисла немая пауза. — Не знаю, — ответила я. Я правда не знала, что это было. Может Сирень знает? Я спросила ее: — А ты, знаешь? — Нет, — в глазах сиреневолосой читался страх. Она добавила: — Давай позовем врача, мне интересно, что с нами. — Стоп, Си! Врач... врач видит нас, значит... — начала было я, но меня прервали. — Он тоже автор ФикБука! — продолжили мы в унисон. — Теперь-то уж точно нужно звать его. Врааач! — заверещала Сирень, потом взяла карту, узнав имя и отчество врача продолжила кричать, — Валентин Николаевич! — вскоре в дверях появился мужчина, лет 27. В руках у него были две выписки. На глазах очки, за которыми скрывались голубые глаза. На голове взъерошенные волосы, цвета блонд. Врач быстро начал спрашивать, казалось, перед нами не врач, а лишь неопытный интерн: — Вы что-то хотели, девушки? — он уставился на нас, ожидая ответа. Я дала ответ: — Какие у нас диагнозы, доктор? — мне не терпелось узнать, что с нами случилось, но доктор молчал. — Гм, понимаете ли, у вас, девушка с вишневыми волосами, подтвердился диагноз при рождении, церебральная ишемия. А у вас, девушка с необычной внешностью, — врач указал на Музу, а та лишь что-то пробормотала себе под нос, видимо, опять про внешность. — А у вас, мы еще не знаем. Но мы можем смело отпускать вас двоих домой, — врач улыбнулся и зашагал к двери, но прежде, чем открыть ее, сказал, — собирайте вещи! — Нда... учирикал наш поезд, — я огорчилась, завтра день рождения Алины, ну нельзя было подержать нас тут еще буквально два дня? Я встала, капельницу уже убрали. Я прошла к шкафчику, взяла одежду, задвинула ширму, Сиренюшка сделала тоже самое. Переодевшись, еще слегка пошатываясь, я прошла к кровати, забрала амбулаторную карту. Выйдя из палаты, мы направились к регистратуре. Нас выписали. Взяв верхнюю одежду, мы направились в сторону сидящих Алины и Беаты. Беата смотрела на нас и улыбалась, а Алина мирно сопела у подруги на плече. Заказав такси, мы поехали домой к Алине. Дома у Алины Алина сидела на диване в зале и рыдала, она просила у нас прощения. Она раскаивалась пред нами: — Белла, Сирень! Простите... — сквозь слезы говорила девчушка. Сердце сжималось при виде такого. Соглашусь, чем-то она задела меня. — Пожалуйстааа, я больше так не буду, обещаю! — я больше не могла это терпеть, я уже было хотела сесть и успокоить Алину, но сиреневолосая опередила меня: — Алина, успокойся, мы уже давно простили тебя... — Сирень присела на пол, где рыдала девчушка, сиренеглазая приобняла ее за плечи и стала успокаивать. Я сделала тоже самое. Вместе, мы успокоили блондинку. Заикавшись она сказала: — Сп-п-пасиб-б-бо, девочки! — она обняла нас, повисла на наших шеях и еле заметно улыбнулась. Встав, Алина взяла нас за руки и отвела в гостиную (Именно гостиную, не зал. Прим. Автора), где сказала, что врач посоветовал нам проспать этот день. Мы без лишних слов, переоделись, легли на диван (Кстати, тоже буквой «П». Прим. Автора), попытались заснуть, но безуспешно. Вдруг, я почувствовала на своем плече детскую ручонку, потом иглу шприца. Алина ввела мне снотворное, как сказал доктор. Я невольно заснула...