***
Начиналась последняя учебная неделя перед рождественскими каникулами. С каждым днем выпадало все больше и больше снега, укутывая Хогвартс и его окрестности точно мягким пуховым одеялом. На последнем уроке Защиты от темных искусств у второго курса, Златопуст заметил, что Гарри выглядит уж очень задумчивым, не стремится отвечать на вопросы Локонса, да и наблюдает за происходящим на уроке как-то рассеяно... Едва удар колокола оповестил об окончании занятия, Гарри и Рон, наскоро побросав учебники в сумки, вылетели из класса, бросив короткое «До свидания». Пожалев о том, что не додумался поговорить с Гарри до урока, Локонс подозвал Гермиону к себе, которая тут же подошла к профессору, немного смущаясь при этом. – Гермиона... Ты, как лучшая подруга Гарри, наверняка знала о его способности общаться со змеями, – издалека начал Локонс. – Гарри нам ничего не рассказывал, профессор, – покачала головой Гермиона. – Для нас это было такой же неожиданностью. Но все это очень странно, не так ли? – Полностью с тобой согласен! – воскликнул Златопуст, прищелкнув пальцами. – Все эти нападения, таинственные голоса, легенды о некой Тайной Комнате, а теперь еще и змееязычие... Это в высшей степени странно! Странно, но наверняка связано друг с другом. Я, как опытный борец с темными силами, просто не могу этого не заметить! – Я тоже об этом думала, профессор, – смутившись, призналась Гермиона. – Вот только я пока не могу уловить этой связи. Локонс разочарованно вздохнул: он-то надеялся, что мисс Грейнджер уже все давно поняла. Как-никак, а она была не по годам сообразительной девочкой. – А ты думала, кто может быть преступником? – Златопуст решил сделать еще один подход, и в этот раз он не прогадал. – Мы думаем, что это кто-то из Слизерина. Мы даже хотим… – Гермиона запнулась и густо покраснела. – Да, мисс Грейнджер? – насторожился Локонс. – Что вы хотите? – Мы... э-э-э... даже хотим спросить слизеринцев об этом. Только я абсолютно не уверена в том, что они нам что-то расскажут: сами знаете, какие у нас с ними отношения, – протараторила Гермиона. – Как у волшебников с великанами, понимаю, – закивал головой профессор. – Помнится, мне однажды довелось побывать в обществе великанов... Но это, как говорится, на будущее. У нас еще будет урок, посвященный этой душераздирающей теме. А теперь можешь идти. У вас сейчас Зельеварение, а профессор Снегг, насколько мне известно, совершенно не терпит опозданий. – Да, не терпит, – подтвердила Гермиона, перекидывая сумку через плечо. – До свидания, профессор Локонс. – До свидания, – добродушно улыбнулся Златопуст. – Хорошенько отдохни на каникулах! И, Гермиона, если что-то узнаешь, сообщи мне, договорились? Гермиона коротко кивнула. – Вот и славно! – расплылся в улыбке Локонс. Еще раз попрощавшись и, краснея, пожелав счастливого Рождества, Гермиона вышла из кабинета Защиты от темных искусств. Недолго думая, Златопуст вытащил из кармана мантии небольшой блокнот и принялся с бешеной скоростью записывать все пришедшие на ум обрывки мыслей, дабы ничего не забыть. Они что-то знают. Они наверняка что-то знают, либо пытаются выяснить. Я более чем уверен в этом. А мое чутье никогда меня не подводит. Вы, дорогие читатели, наверняка не раз замечали это! Как-никак, а в столкновениях с йети меня только это и спасало (я подробно описывал эти случаи в моей замечательной книге «Йоркширские йети»)! Итак, мои юные друзья – мисс Гермиона Грейнджер, мистер Рональд Уизли и мистер Гарри Поттер – перешли в наступление. Насколько давно, мне, к сожалению, не известно. Но они явно что-то задумали. Это же ясно как божий день! Слишком тихое поведение, странные отговорки… Да и Гарри давненько мне ничего не рассказывал... Интересно, что они скрывают? И скрывают ли вообще... После некоторых раздумий я решил утроить небольшую слежку за неразлучной троицей, хоть это решение и далось мне с огромным трудом. Следить за теми, к кому питаешь чуть ли не отцовские чувства... Самому противно становится! Но я же забочусь о них и их безопасности, которая в сложившейся ситуации превыше всего. Однако сейчас, когда замок практически пуст (рождественские каникулы все-таки), проследить за ребятами, не привлекая к себе излишнего внимания, будет намного труднее. Тут необходима кое-какая маневренность, быстрота действий и умение действовать незаметно. Благо, все это у меня имеется. Да-а... Порой такие действия бывают просто необходимы, если совсем не хочешь застрять на половине пути. Итак, миссию по наблюдению за передвижениями трех моих учеников объявляю открытой.***
Утро Рождества встретило Локонса яркими солнечными лучами, пробивающимися даже сквозь плотные бордовые занавески на окнах. Сонливость Локонса моментально пропала, когда он заметил огромную кучу подарков около своей кровати. Недолго думая, Златопуст накинул украшенную остролистом мантию поверх полосатой пижамы и принялся разворачивать подарки. – «С наилучшими пожеланиями! Златопусту от Златопуста», – с трепетом прочитал Локонс очередную этикетку. – О, право, не стоило! Локонс сорвал лилово-серебристую обёртку и обнаружил большую бутыль средства по уходу за волосами, которое Златопуст сам же и изобрел прошедшим летом. Самому себе Златопуст делал подарки на тот случай, если то, что подарят ему другие волшебники, не понравится. Как, например, тот ужасный красно-зеленый клетчатый шарф с золотыми единорогами в каждой клеточке. Аккуратно поставив свой подарок на стол, Златопуст заметил среди коробок и свертков сиреневую открытку, обрамленную серебристой каемкой. – «Лучшему преподавателю Защиты от темных искусств в Хогвартсе», – прочитал Локонс название поздравительной рождественской открытки от Гермионы Грейнджер. – Ах, надо бы ей подарить мою самую красивую фотографию с автографом! За разбором подарков прошло практически все утро: ради такого случая Локонс даже завтрак пропустил. И теперь не только спальня, но и изрядная часть кабинета были заставлены новыми портретами знаменитого волшебника, какими-то самодельными побрякушками, национальными флагами и символикой тех стран, в которых Локонс успел прославиться своими подвигами, коробками с всевозможными сладостями, бесчисленными открытками, свечами, которые при поджигании пели рождественские гимны... Была среди прочего и небольшая действующая фигурка Локонса в великолепной лиловой мантии. Этот миниатюрный Локонс, до глубины души поразивший настоящего, то и дело выбрасывал крохотную волшебную палочку на манер шпаги, немо произнося при этом какое-нибудь заклинание. В последней, немного небрежно упакованной коробке Златопуст нашел Хрустальный шар. К подарку прилагалась небольшая записка: «Надеюсь, этот Хрустальный Шар поможет Вам в вашем Поиске и приблизит все ваши надежды и планы к осуществлению. Нужно лишь время и терпение. Грядут трудные времена... Только нескольким по силам освободить Хогвартс от Темных сил. Боюсь, один из них будет обречен покинуть нас навеки... Будьте осторожны... Объединитесь... С.П.Т.» – Вот ведь, а говорит, что ничего не помнит! – проворчал Локонс, ставя подарок на стол. Внутри шара тут же появились и стали вращаться завитушки пепельно-серой дымки, сгущаясь, объединяясь друг с другом... Скомкав записку, Локонс бросил ее в кучу разноцветной фольги и пустующих коробок, которые предстояло в скором времени сжечь. – Стоило пергамент переводить на эту бессмыслицу... Громко фыркнув, Локонс перевел взгляд на шар и от увиденного вздрогнул так сильно, что чуть ли не свалился со стула: внутри Хрустального шара был виден тот самый силуэт змеи, который Златопуст уже однажды видел в кабинете Трелони. Змея становилась все больше, все отчетливее, приподнималась на дыбы, раскрывала свою пасть, в которой были отчетливо видны длинные темные клыки... Стоило Локонсу моргнуть, как изображение стало мутнеть, постепенно преображаясь лишь в медленно кружащуюся пепельно-серую дымку.