Моя обезьянка

Мы открываем дверь и видим перед собой углубление, похожее на вторую комнату с огромными стеклянными окнами. В той ужасной комнате — я понимаю, что это пыточная — привязанный к какому-то металлическому сооружению Дарпан стонет от боли. Рядом с ним стоит со спокойным, даже умиротворенным видом солдат, а перед Дарпаном сидит на простой деревянной табуретке Пол и курит сигару. Заметив дверь, я тихо пшикнула и поманила Аджая за собой. Он еле кивнул, потрясенным увиденным, опередил меня и сам толкнул дверь. Как только дверь со скрипом распахнулась, на нас направили пистолет. По ту сторону, на лестнице стоял мужчина азиатской внешности. Его глаза сначала быстро пробежались по мне, а потом остановились на Аджае. "Здрасти приехали, а ты вообще кто?" — Аджай Гейл? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил, — я Сабал из Золотого пути, — он опустил пистолет и представился. Его голос, несмотря на дурную обстановку, был уверенным и спокойным. Он смотрел на Гейла, но в упор не замечал меня. Позади Сабала несколько человек прятали оглушенных или даже убитых королевских солдат. Снова раздался жалобный крик Дарпана и смешки пытавших его людей. — Золотой путь? — в недоумении переспросил Аджай. — Мы друзья. Я знал твоего отца. Мы спасем тебя, сын Мохана. — А как же Дарпан? — спросил снова Гейл, покосившись на стеклянные окна, выходящие на комнату пыток. — Он поймет, что жертвует собой ради Золотого пути. Это он позвал нас сюда по телефону. Идем, — говорит Сабал и тянет нас за собой. Мы подходим к двери, и Сабал, сказав, что нам нужно быстро бежать к автобусу, распахивает двери. Держась за руки, мы с Аджаем повалили на улицу, но неожиданно сзади кто-то меня схватил за горло рукой и резко потянул на себя. Если в этот миг я бы не отпустила руку Гейла, я задохнулась бы или сломала себе пальцы на руке. Аджай тут же подался в нашу сторону, чтобы вырвать меня, но человек, крепко держа меня за шею, рванул назад и повалив на стойку с факелом. Она упала прямо на бархатные ткани, тряпками или висевшие, или лежащие на полу, и вмиг вспыхнул пожар. От неожиданности я резко вдохнула горячий воздух, и горло зарезало дымом, отчего на глаза навернулись слезы. Сабал толкнул Аджая на выход и кричал, что Золотой путь спасет меня, сейчас главное — Гейл. Он виновато улыбнулся и помчался к машине, одурманенный происходящим. Они оба выбежали на улицу, и пока Аджай не скрылся из виду, я смотрела ему в спину, не веря собственным глазам, но злясь на саму себя, теперь понимая, чего стоят наши жизни в Кирате. Любой здесь, в этой стране, готов пожертвовать не сколько моей, сколько своей жизнью, чтобы спасти сына какого-то Мохана. Сабал пробежал несколько метров и, ловко перепрыгнув камни, спрятался за огромным валуном и начал палить в противников, которые, словно муравьи выбегали или выпрыгивали из здания. Тот, кто держал меня, пихнул меня в стену, а затем снова схватил и потащил назад. Оказывается, он открыл дверь, из которой теперь валили солдаты совершенно разных мастей: и с луком, и с автоматами, и с РПГ, — чтобы присоединится к остальным. Все они спрятались за ближайшими укрытиями и стали нещадно рвать пулями все на своем пути. Кусок от валуна, где затаился Сабал, под шквалом железного огня отвалился. Когда Сабал вылез из укрытия, наши взгляды встретились, и он на мгновение замер. Мужчина, который держал меня, загоготал и показал средний палец, на что Сабал даже не отреагировал, потому что кто-то из солдат кинул гранату, прямо к валуну, где сидел Сабал. Тот же мужик схватил меня теперь за волосы и потащил вверх по лестнице. Я чувствовала, как наливается краской мое лицо, я слышала, как сердце тяжелыми ударами разрывает грудь, я еле сдерживала рыдания, я понимала, что, возможно, это мой конец. И тут я засмеялась, не понимая даже причины: то ли от волнения и шока, то ли от мысли, что я даже умираю в почти неизвестной, но до жути красивой стране, то ли от вида того блондинчика, щеголявшего в розовом костюмчике, который вдруг возник в моем мозгу. — Чего ржешь, сучка? — проорал мужчина, когда мы добрались до верхнего этажа. Он вырвал у меня, наверное, клок волос, когда, отпуская их, пытался выпутаться. — Отрастила, блядь, — добавил он и отвесил пинок мне в бедро. Затем он приказал сидеть тихо и спокойно и стал кому-то звонить, пересекая взад-вперед комнату и недовольно морщив и без того весь в морщинах лоб. Мне опять стало смешно, оттого, что, пока он звонил, вместо монотонных гудков играла бойкая песенка в стиле той, которая играла в автобусе. От моего смеха и дурацкой песни он начал злиться и себе под нос сквернословить, бросая на меня недовольные, полные нетерпения и злости взгляды. Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как мы прибыли в Кират. Совсем скоро на конце провода оживились, и мужчина перестал расхаживать по помещению. — Ну эт...в общем поймал я эту сучку... ну ладно-ладно, окей... девку...девушку! — прокричал в трубку он и, завидев какой-то мусор у своих ног, ногой пихнул в меня и дико заржал. — Ты уж напряги свою прислугу, шоб она не халтурила или... это ты, пока сваливал, насрал тут? — смеялся мужчина, глядя на мои старания оттряхнуть всю пыль и грязь с себя. — Надеюсь, ты не будешь нанимать эту сучку как прислугу, зуб даю она хуевенько убирается, — продолжал кривляться он. — Трубочку ей дать, говоришь?! — воскликнул, театрально удивившись, потом прикрыл рукой микрофон и шепотом спросил меня, словно у меня есть выбор. — С боссом будешь болтать? Я ничего не ответила. — Она не хочет, сучку потолочную из себя строит. На! — сунул мне в руки телефон и сел рядом, чтобы подслушивать. Я взяла трубку и пропищала осторожное "алло". Я сразу узнала голос того, кто мне тут же ответил. — Солнце, надеюсь он тебя не обижает? — заботливо спросил Пейган Мин тихим и немного веселеньким голосом. Мужчина хмыкнул и положил подбородок на мое плечо, вслушиваясь в разговор. Его неприятное горячие дыхание обжигало мою шею, отчего телефон чуть не выпал из рук. — Если драть волосы, унижать и бить не значит обижать, то нет все в полном порядке, — громко крикнула я, внезапно разозлившись. И язвительно добавила, — Король. — Ну что ты, ну, не переживай из-за этого Себастьяна! Я сам расстраиваюсь, когда чувствую, что ты переживаешь, ох, мне так на сердце тяжко стало. Я тебе как-нибудь историю занимательную про него расскажу. И, ты знаешь, — буднично продолжал Мин, — У всех, ну вот абсолютно у всех, разная реакция на эту занимательнейшую историю, что мне даже не терпится ее тебе рассказать! — и он засмеялся, а Себастьян отпрянул и, негромко рыкнув, уставился в картину. — А теперь, милая, передай трубу этому... Себастьяну, будь добра. — добавил он уже серьезно, но не забывая про любезности. Себастьян сам выхватил у меня телефон. По его взгляду и крикам, доносившимся из динамика, было ясно, что разговор перешел в иное русло, и что скоро я получу хороший нагоняй от этого Себастьяна, потому что тот скоро получит его от Мина. И вдруг меня осенило! Мой нож! Старый папин армейский нож совсем близко! В сапоге! Эта мысль поддействовала, как наркотик, и совсем скоро, всадив под самый конец лезвия нож ему прямо в бедро, я отпихнула его, обратно вытащила нож и стремглав побежала. От неожиданности он выронил телефон и врезался в старинный монумент, за который позже получит от де Плёра. Стараясь не замечать фразы типа: "Сука, блядь!", "Хватай эту паскуду!", "Урою нахуй!", я перемахнула три пролета в два счета и уже выбежала во двор. По пути я не встретила ни живой души, разве одни мертвецы. Стараясь не обращать внимания на эти факты, я помчалась в сторону леса, попутно схватив веревку, висевшую на ножке перевернутого стола. Не знаю, сколько я пробежала, но вдруг мне стало тяжело и свалилась с ног от усталости. Свежий воздух дурманил и отравлял разум, что вскоре у меня заболела голова, да и в прибавку потому, что до сих пор саднило место, откуда вырвал мне волосы Себастьян, пока тащил наверх. Шею защекотали мерзкие букашки, и, отодвинувшись, я поняла, что села на какой-то домик насекомых. Потревоженные мной букашки, словно красно-черная, бурлящая вода начали выползать из дыры. Я быстро отпрянула от мерзкого выползания насекомых и, чтобы не оказаться на тропе войны с жуками, побежала дальше, пока не очутилась возле речки. Попив прохладной водицы и сполоснув лицо, я присела на ближащий камень, скрытый листвой деревьев и кустов, предварительно осматрив место на наличие агрессивных насекомых. Теперь до меня доходил весь ужас, обрушившийся на наши с Аджаем плечи. Тихая, спокойная, даже уютная горная страна Кират, которая сперва показалась совершенно нормальной, словно перешла в параллельный мир. Вдалеке были слышни выстрелы, крики, взрывы, к облакам вздымался черный дым.