Граница притяжения

Ох, и нудный это процесс - сортировать души. Очередь к Вратам, как за колбасой во времена дефицита в России. Толкутся друг за другом, всхлипывают, испугано озираются, таращатся на ангелов-хранителей, которых здесь не меньше, чем самих смертных. Все-таки Долина Смерти - наглядная демонстрация, кто правит Вселенной: из Темных здесь - один я, а от Светлых в глазах мельтешит. То и дело ободряюще похлопывают своих питомцев крыльями, да что-то нашептывают. Райские кущи, наверное, обещают. А рыжая Биата вон какое серьезное сделала личико. Нимб горделиво топорщится, пёрышки сверкают искорками, голубые глазки лучатся любовью. Ее фото - только на агитплакат с подписью “Рай. Почувствуй нашу любовь”. Души сегодня собрались разномастные. Благочестиво крестится старушка-Божий-одуванчик. Умерла в своей постели в девяносто лет. Заснула с улыбкой и не проснулась. Повезло бабульке. Шокировано озирается любитель быстрой езды: сам попал на кладбище и двоих товарищей с собой прихватил. Топчутся рядом, того гляди расплачутся. Такому лихачу сразу пропуск в ад, без лишней бюрократии. Тихо улыбается, освободившись от боли, смертельно больной страдалец. Пять лет по больницам - он свой ад прошел еще на Земле. Без очереди пролезть пытается депутат. Не повезло товарищу - пристрелил киллер. Все правильно - наворованным делиться надо. Трет шею задушенный своим ревнивым любовником гей. Вот выбрал бы бабу, возможно, у той сил бы не хватило расправиться с изменником. А вот - жертва случайности. Купался мужик в реке да получил веслом по башке. Не везет, так не везет. Черт, похоже, что сегодня и у меня проблемы с удачей. Биата отсчитывала сто пятьдесят восемь жертв авиакатастрофы. - Стой-стой. Не спеши. Может здесь мои есть, - остановил я проворную рыжую. - Ты знаешь правила - невинные жертвы отправляются на Нибиру, - довольно улыбаясь, сказала Биата. Надо же, я перешел на “ты”, а она не только не осекла, но и поддержала. Неплохое начало, если не принимать во внимание, что у ангела теперь фора в сто пятьдесят восемь человек. А, нет, все-таки сто пятьдесят семь - я указал на невзрачного лохматого мужичка, исподлобья поглядывавшего на всех: - Эй, ты, - мужик с надеждой вышел из толпы жертв и нерешительно остановился. - Да-да, ты, - поманил его я. - Иди сюда. Мужик осторожно приблизился, а потом неожиданно упал на колени передо мной. - О, великий демон! - заверещал он противным голосом. - О, слуга Сатаны! - Да, не ори ты так, - я поковырял пальцем в звенящем ухе. - Признавайся, некрещеный? - Нет. Ни разу. Никогда и ни за что! - выкрикнул он. - Порчу на жену наводил? Люцифера вызывал? - продолжал задавать вопросы я. - Да, какая она жена! Поблядушка, - пробормотал мужичок. Биата поморщилась: - Ладно, забирай. Согласна. Ещё бы она возражала. У него же на лбу написано - фанат Тьмы. Он же в Эдеме от скуки сдохнет. - Мужик, вставай сюда, - показал я слева от себя. - И молчи, пожалуйста. А то в жабу превращу. Дядька сделал жест, как будто закрывает рот на замок, и тихо встал рядом. С юмором грешник, нам такие нужны. Здоровенный парень, ростом метра два, попытался пристроится в толпу жертв авиакатастрофы. Биата сделала вид, что отвлеклась, разглядывая округу. - Стоять, здоровяк! - я поманил парня к себе. - Я крещеный! - парень со слезами бухнулся в ноги Биате, та сострадательно сморщилась, того и гляди, разрыдается. - Так тебе только хуже! - обрадовал душу я. - Был бы некрещеным, взяли бы на работу в Тартар, а так - в Ад. - За что?! - взвыл парень. - Ой, долго перечислять. Но, если ты настаиваешь, - я стал загибать пальцы на руке. - На рынке деньги у бабулек, торгующих шмотками, отбирал. Это раз. У Володьки, друга своего, жену увел. Это два. Бросил ее беременную и даже денег на аборт не дал - это три. Пьяный был и памятник на кладбище разбил - это четыре. Попу на спину плюнул - это пять. Вообще-то было ржачно, честное слово! И еще по мелочи: проститутки, обжираловка, драки. Давай не будем народ задерживать. - Я каюсь! - крикнул мытарь, ползая по земле. - Поздно, дружок, хотя бы перед смертью надо было, - засмеялся я. - Я деньги на храм пожертвовал! - закричал здоровяк. - Это правда, - вступилась за парня Биата. - Ага, предварительно их украв, - я махнул рукой, грешник приземлился в пыль по левую сторону от меня. - Не дергайся, всё равно не сбежишь. - И эта компашка моя, - указал я в сторону мужиков, стыдливо кутавшихся в простыни. - Но они угорели в сауне, значит невинные жертвы, - возмутилась Биата. - А, фиг тебе! В сауне они бухали и насильничали, мой контингент, - мужики, понурив головы подошли ко мне. - Да вы не грустите, парни, в Аду вас ждет жаркий прием, - я не удержался и хохотнул. - Женщина - моя, - сказала Биата, указав на оптимистично улыбающуюся толстушку в мелких кудряшках непослушных волос. - Обычная жизнь. Мама двоих детей. Умерла при неудачной медицинской операции. - Возражаю! - всегда мечтал крикнуть, как обвинитель на суде. - Невинная барашка не так проста, как кажется. Дорогая, чем занимается твоя старшая дочь? - вкрадчиво спросил я. Тетка побелела и промямлила: - Учится... - Да ладно? - я зло прищурился. - А у меня другие сведения. В двенадцать лет ее изнасиловал твой сожитель. А ты ей отвесила оплеуху, когда она пришла к тебе за помощью. Но ты предприимчивая мадам. Когда девочке исполнилось пятнадцать, ты целенаправленно стала подкладывать ее под мужиков для решения своих проблем, мелких и не очень. А что ты с сыном сделала? - Ничего! Клянусь! - залилась слезами тетка. - По сравнению со старшей, ты права. Только контроль, унижения и побои. Вообще, ты не одна придерживаешься такого метода воспитания, - подмигнул я ей. - Вот в Аду как раз и познакомишься со светилами психологии, считающими, что лучше забитый невротик, чем недобитый наркоман. - Как в Ад?! - в ужасе воскликнула тетка, закрывая лицо руками. - Я же никого не убивала! - Уж лучше бы убила, чем так, - еле слышно прошептала Биата и отвернулась от грешницы. Надо же, какие неангельские выводы делает моя рыжая напарница. А где же толерантность и всеобъемлющая любовь? Видно имбирь в волосах создает помехи. Бог достучаться не может.

***

- Двенадцать тысяч сто шестьдесят три грешные души против твоих скудных семи тысяч, - я довольно потер руки. - На что ты надеялась, крошка? Или целоваться охота? Биата недовольно сморщила носик. В небесных глазах озерами замерли слезы. - Просто неудачная смена! Добра в мире больше! - с вызовом сказала она. - Ну да, ну да, - ухмыльнулся я. - Еще разрыдайся. Они сами заслужили. Помучаются век-другой да к вам на Нибиру для реинкарнации прилетят. Рыжая, а ты проспорила! Иди ко мне, обещаю, тебе понравится. - С ума сошел что ли? Или рога на мозг давят? - Биата развернулась в сторону своего Портала. - Эй, дамочка! Постой! Ты чего, динамо, что ли? - окрикнул ее я. И за что эту лживую курицу только на Нибиру держат? Неужели провела меня? - На Земле сочтемся, - еле слышно сказала она и вошла в Портал в окружении праведников, как гусыня с выводком птенцов. И правда, чего это я. Тут свидетелей полно. А договор у Врат Чистилища - это не куличики в песочнице. А курица не так глупа, как кажется. - За мной, горемыки, - скомандовал я и вошел в свой Портал. По ту сторону нас ждали. Суетливые черти, с чахлыми кожистыми крыльями, трезубцами и пинками сгруппировали тех, кому дорога в Ад. - Не зевай! Поспешай! - раздавались крики. Как на стройке, е-мое. Некрещеных злодеев поджидал демон из числа молодых. - Забирай рабочую силу, - сказал я. - Маловато, - вздохнул коренастый демон. - Если так дальше пойдет, придется нам на рабочие должности заступать. - Тебе, может, и придется, - отмахнулся я. - Недорабатываете с пропагандой зла - пашите сами. В Тартаре всю грязную работу выполняли грешники. И за душами в Аду приглядывали, и Пандемониум убирали, и по поручениям знати бегали, и бумажки в Канцелярии раскладывали. В последнее время для этих нужд даже мучеников из Ада забирали. Не всех, а самых отпетых злодеев. И нам хорошо, и в Аду нет перенаселения. Хотя - это нарушение. Но где еще нарушать, как не в царстве Тьмы. Но злоупотреблять не стоит, узнает Белый Совет, будет конфликт. А мир между нами и так шаткий. Я сплюнул на землю тягучую слюну и пошел к Порталу в Тенебрис. И конфетки “Чертовщинка”, как на зло, закончились. Придется с тошнотой силой мысли бороться. Например, представлять рыжую Биату. Эх, была бы она демонессой... Мечтать не вредно. - О, кого я вижу! - на траве возле входа в Портал сидел Нисрок. - Отработал? - Отработал. И Руана уже навестил. Ему уже лучше: матерится во весь голос и лекаря гоняет. А ты как? - спросил меня демон. - Я - отлично. Больше двенадцати тысяч засранцев притащил. Да с такой цыпой познакомился, закачаешься, - я улыбнулся, представив рассерженное личико Биаты и ее медные волосы. - Так у Врат ведь одни ангелы? - с удивлением спросил Нисрок. - Ангел и есть. Только рыжая. И с совсем неангельским характером, - засмеялся я. - Круть. Данталиан, а ты сильно устал? - спросил демон и посмотрел на меня, как пёсик на хозяина. - Вообще не устал. Чего хочешь? Не ломайся, как девица, - ответил я. - Скучно. Пошли в Ад, развлечемся, - предложил Нисрок. - Пошли, - сразу согласился я. В Тартаре особых развлечений нет: бляди и Ад. Вот такая невеселая жизнь. Портал в Ад находился неподалеку. Над массивной черной аркой в воздухе парили огненные буквы “Оставь надежду, всяк сюда входящий”. Креативщики, мать их. Я сделал шаг в мутный свет и через несколько секунд оказался по ту сторону Врат. Толстый Страж Харон, отъевшийся на сидячей работе, на мгновение отвлекся на меня. Цепкие руки молниеносно ухватили монету, брошенную мной. Толстяк сразу потерял к нам интерес. По большому счёту без служебной надобности нам здесь было делать нечего. Но все прекрасно понимали, что и демонам надо как-то отдыхать. Поэтому на любопытствующих за определенную мзду никто внимания не обращал. Харон деловито распределял прибывшие души грешников на девять групп. Каждый грешник начинал свои мытарства с самого тяжелого наказания. Обойдя толпу стонущих и рыдающих душ, мы, срезав путь, отправились к служебному лифту, минуя поселение Лимб. Собственно говоря, круги начинались сразу за мрачной равниной и вонючей рекой Ашерон. В Лимб селили некрещеных младенцев и добродетельных нехристиан. Местечко неприветливое, унылое. Но души здесь надолго не задерживаются, отделываются легким испугом, и, через время, отправляются в Чистилище. Безболезненная скорбь. Я это и наказанием с трудом назвать могу. На второй круг, в отличии от грешников, которые идут пешком, мы с Нисроком прибыли быстро и почти комфортно. Лифт кряхтел и посвистывал, но работал исправно, изрыгнув нас на гору Нимбус. Отработку для душ, я считаю, выбрали плоско и без вкуса. Вот какое отношение к сладострастию и похоти имеют удары о скалы? Где же наказание вечным минетом, засовывание кактусов в интимные места, прыжки на кол и перетягивание за члены? Прям, пансион благородный девиц, а не второй круг! - Ты прыгать будешь? - спросил Нисрок, кивая на воронку урагана. - Конечно, - сказал я и сиганул в эпицентр воздушного потока. Вихрь грубо подхватил меня, подкинул на сотню метров в верх и, коварно поднырнув под спину, смылся. Тело камнем полетело вниз. В груди протяжно екнуло. Душа, если она у меня была, не успевала догонять. Не долетев десять метров до каменистой земли, я резко перепрыгнул на свободный поток. Ураган с готовностью подхватил меня и с гневом швырнул о скалу. Увернувшись в последний момент от мертвой поверхности, я снова летел к небу, смеясь во весь голос. Где-то рядом радостно ухал и повизгивал Нисрок. Для демонов - это хоть и опасная, но забава. Души грешников менять траекторию полетов не могут. То и дело раздаются мокрые хлопки тел о скалы, вой и плач. Деловитые бесы пинками поднимают покалеченных грешников с земли и вновь отправляют в эпицентр урагана. Зато никакого медицинского вмешательства - раны и увечья проходят через секунду. Только боль вечна. - Данталиан! - крикнул мне Нисрок, в изнеможении прислонившийся к скале. Я мягко приземлился рядом. - Накатался? - спросил я. - Более чем, - тяжело дыша, ответил он. - Хватит с меня аттракциона. - Тогда поехали дальше, - сказал я, направляясь к лифту. Третий и четвертый круги не пользовались особым спросом у демонов. В устье Стикса гнили под дождями и градом чревоугодники. На склонах горы Деворо скупые и расточительные перетаскивали с места на место огромные тяжести. Правда, отдавив друг другу конечности, грешники иногда вступали в яростный бой, но этого момента еще дождаться надо. Мы вышли на пятом круге. В воздухе воняло жабами и болотом. - Делаем ставки, господа! - между демонов, которых здесь был десяток, метался Флегий. Цепкие руки жадно загребали монеты, которые звонко падали в передний карман фартука Стража. - Двадцать монет на вертлявого брюнета, - сказал я, кидая монеты. - Он ведь новенький? - Так точно, - отрапортовал Флегий, записывая мою ставку в грязный блокнот. - А я на здоровяка поставлю, - сказал Нисрок. Я не стал разубеждать молодого демона. Пусть опыт приобретает. Демоны со стажем всегда делают ставки на новеньких. Их потенциал неизвестен, хоть какая-то интрижка. В Стигийском болоте по пояс в вонючей жиже дрались ленивые и гневливые. По крайней мере, не скучное наказание. Глухой удар гонга возвестил о начале очередного боя. Здоровяк флегматично переминался на одном месте. Шустрый брюнет суетился рядом, подныривая слева и справа от жирного тела, отвешивая острые удары в сальные бока. Здоровяк охал, беспорядочно размахивая руками-кувалдами. И все - мимо. Толпа улюлюкала и подбадривала бойцов. Минут через десять брюнет, увернувшись от очередного удара, нырнул с головой в вонючую жижу. Зрители охнули, только Нисрок довольно зааплодировал. Через пару секунд здоровяк потерял равновесие и шмякнулся лицом в болото, обдав демонов тучей зловонных брызг. Брюнет, вынырнувший на поверхность, запрыгнул на голову противника, и держал здоровяка до тех пор, пока поверхность не перестала дыбится воздушными пузырями. Гонг завершил поединок. Флегий побежал раздавать выигрыш. - Да ну их, - расстроено сказал Нисрок. - Пошли домой. Я не возражал, наблюдая, как черт вылавливает багром жирное тело из болота. Скорее ленивый, чем гневливый неудачник. Конечно, можно было бы еще наведаться на седьмой круг, чтобы пострелять с лука по разбойникам и насильникам. Остальные развлечения носили чисто наблюдательный характер. Но я не извращенец, мне абсолютно неинтересно смотреть на кипящие в кровавом рве или сгорающие в раскаленных могилах души. Вой, смрад и полная антисанитария. Все также натужно скрипел лифт, поднимая нас на поверхность. Такими же безрадостными пыльными красками нас встречала равнина. Нисрок неожиданно спросил: - Данталиан, а ты будешь принимать участие в войне за Чистилище? - Что еще за война? - удивленно спросил я. - Ну как же, ходят слухи, что Астарот собирает войско, - пояснил демон. - Заберем все души себе. Установим полный контроль над только что умершими. - Нет, Нисрок. Я в войнушки не играю. Взрослый уже мальчик, - перед моим взором мелькнула иллюзорная картинка: рыжая Биата сломанной куклой летит на землю, огненным всполохом мелькают волосы, тонкие пальцы цепляются за воздух. Я потряс головой, отгоняя страшное видение, и сделал шаг в Портал.