Боль, застилающая глаза

      После нескольких неудачных попыток найти хоть какую-нибудь пищу, Клык резко опустился на землю. Гнев, разжигаемый отчаянием, душил его изнутри, перекрывая поток воздуха, из-за чего котёнок вынужден был дышать короткими тяжелыми всхлипами.       Окрестные склоны были сплошь испещрены небольшими норками, в которых, тихо шурша коготками по камням, возились мыши. Но стоило Клыку подобраться к одной из них, как дичь ускользала буквально из-под его мягких, еще покрытых детским пушком лап. Он не умел охотиться! Он не успел научиться!       Весь его привычный мир разрушился от одного глухого выстрела. Река крови унесла его родителей прочь, оставив Клыка одного в доступном всем ветрам скалистом каньоне, разделив землю на два берега... Но надо быть сильным, надо заглушить боль заботой о брате и маленькой сесте. Клык встал, с трудом заставляя слушается дрожащие лапы, и продолжил путь в глубину ущелья. Он не знал, что вскоре будет еще больнее.       Клык держал путь к выходу из каньона. Натруженные с непривычки подушечки лап неприятно зудели от ходьбы по жесткой земле. Вдруг звенящую тишину прорезал пронзительный крик, полный отчаяния: - Прошу, не на-а-а-до!        Голос был слабым, но в неподвижном воздухе разнесся на милю вокруг, сталкиваясь со стенами и уносясь эхом прочь. В глазах у Клыка потемело, он знал ту, которой принадлежал этот плач. Ночь.        Котёнок бросился бежать. Боль в лапах стала незаметна, усталость ушла на второй план. Что могло случиться? Взбивая лапами земляную пыль, Клык задыхался от неё же, но не позволял себе остановиться. Утесы были похожи друг на друга, они сменялись как часовые в своей работе. Охранять. Но кого же сейчас они скрывали от Клыка? Задыхаясь в пыли, котёнок чуть было не проглядел пещеру. Ковыляя по камням, он с трудом взобрался на узкий карниз - и замер. Ибо к его лапам стекала тонкая струйка темно-алой густой крови. Ручеек извивался на неровном полу пещеры, истоками уходя в маленькое пушистое тело, что замерло у дальней стены в надежде отсрочить свой уход. Клык зачарованно смотрел на своё отражение в больших темно-карих глазах, бессмысленно смотревших куда-то сквозь него, туда, где взор живого не проникает сквозь плотную завесу тьмы. Два тёмных озёра, навсегда застывших под коркой льда и лишенных жизни. - Нет... - сорвалось с онемевших уст Клыка.       Ночь была мертва. В пещере стоял удушающий незнакомый запах. Еще не свернувшаяся яркая кровь обагряла пух малышки. Все тело было покрыто небольшими рваными ранами, а на шее красовался след от укуса. Так приканчивают дичь.        Клык услышал, как осыпалась позади него галька. Оказывается, Коготь тоже был здесь, но потрясенный котёнок этого не заметил. Он не мог отвести взгляд от представшей перед ним сцены. Шорох удалялся. - Я отомщу им, - утихающее эхо слов брата с трудом проникло в сознание Клыка. "Но кому?"        В надежде понять хоть что-то Клык осторожно приблизился к Ночи, будто боясь разбудить спящего котёнка. Вытянув шею, он взглянул на след от укуса. Клыки нападающего располагались ближе, чем у него, да и по величине были меньше. И тут Клык вспомнил рассказы отца о стае котов, живущих на окраине их территории за водопадом. Да, они были намного мельче взрослой пумы, но вот с маленькой Ночью были наверняка одного роста. Неужели это они устроили охоту? Но как тогда Коготь в одиночку собирался отомстить им?       Клык почувствовал, как река крови рождает притоки, угрожая взять его в кольцо и накрыть с головой.       Надо было что-то делать. Как не хотел Клык оставлять младшую сестру, но надо было спасать еще живого брата. Не смея повернуться к Ночи спиной, котёнок попятился к выходу. Глотнув свежего воздуха, Клык развернулся и вскарабкался по камням на вершину утеса. Оказавшись на верху каньона, он помчался вдоль обрыва, выискивая глазами среди серых камней песочную шерсть брата. Все обиды забылись и казались теперь такими глупыми. Сейчас у Клыка остался только брат. И Когтю нужна была его помощь.       Еще не обогнув очередной мыс, Клык почувствовал, что дело плохо. В нос ему ударил соленый запах крови с примесью горького кошачьего. Нет, не может быть чтобы он опоздал! Преодолев последние дюймы, котёнок замер на краю утеса. Поздно.        Это была западня. Клык видел как несколько котов сидели на уступах вдоль определённого участка ущелья, а небольшая группа стояла на земле, окружив... тело Когтя. Клык сдавленно не то вздохнул, не то всхлипнул. И в тот же момент один из котов, что стоял в центре тропы вскинул голову и вперил взгляд в котёнка. Немигающий, ледяной взгляд прозрачных голубых глаз, холоднее стужи. Лишь одно смог прочитать ужаснувшийся Клык - смерть...

***

       Посреди безлунной ночи я просыпаюсь. Это был все тот же кошмар, что преследует меня на протяжении многих лун, стоит мне закрыть глаза. Сердце все еще отбивает бешенный ритм погони, а лапы ноют, будто я и вправду только что пытался спасти мою заранее обреченную семью. Я не знаю, что помогло мне спастись в тот день, но я смог скрыться от погони в неизвестной лощине. После, сколько бы я не искал это место, так и не смог ее найти. Наверное, это был подарок судьбы. Или, скорее, извинения.       Но так или иначе я смог выжить. И теперь я несу смерть.

***

      Вот это проклятое место, откуда выходят на солнечный свет коты. Да, днём они храбры. Но ночью прячутся как трусы в своей пещере, боясь расплаты за свои же дела. Ну и пусть умрут прячась, но последним, что они увидят, будут мои глаза - и в них они прочтут свою судьбу, как видели, умирая, их глаза мои брат и сестра.        Но почему же меня до сих пор преследуют материнские глаза, что смотрели на меня с такой досадой?!