Их история

      Любовь... как много граней у этого слова. Как много разного представляют романтичные девушки и не менее романтичные парни, услышав его случайно. Мечты такие разные, интересные, красочные. Но всех их объединяет одно: это бред. Нереально. Не имеет право на жизнь. И слава богу. Ведь реальность намного интересней. Чикагэ это поняла в тот день, когда стала Куробой. Их встреча с Тоичи была как во сне: он спас её от гибели, прервал смертельный полёт и унёс на собственных крыльях, а затем, не назвавшись, растворился в воздухе.       О таких встречах говорят: «любовь с первого взгляда», но это не любовь. Это вино. Терпкое игристое вино, которое обжигает губы и незаметно пьянит. До одури и светящихся бабочек вокруг. Сводит с ума, требуя встречи с тем единственным, кто украл сердце Чикагэ, нет, мисс Фантом. С величайшим вором в мире — Кайто Кидом. И она, не раздумывая, бросает ему вызов. Один за другим. А он приходит на её кражи, вычисляя их, не иначе как по звёздам, и спасает в безвыходных ситуациях, появляясь из ниоткуда как Таксе до Маск в известном махо-сёзде. Тогда легко вообразить, что она — принцесса. А почему бы и нет? Сокровища сотен королей и манеры истинной леди у неё есть.       А потом они встретились в кафе, и он достал из воздуха большущий букет роз, бордовых, как волосы Чикагэ. И они проводят весь день вместе, смеясь и катаясь на аттракционах. И так свидание за свиданием, но вино уже не бьёт в голову так сильно. И уже не кажутся жутко удивительными и романтичными голуби, выскальзывающие из сумочек и приносящие романтичные послания в дни, когда они не вместе. И больше не хочется кокетничать и притворятся паинькой. Он ведь и так знает, что она не законопослушная девочка, как и он сам. И грани стираются. И Чикагэ ловит себя на мысли, что она знает о нём всё и даже больше. И ей совсем не надо звонить, чтобы знать, что он делает в этот момент. Нет, он не думает о ней сутки напролёт. Это же глупо. Он просто готовит новый фокус. Или стирает рубашку. Отчего-то Чикагэ это точно знает. И ей не хочется задумываться, отчего.       А потом они назначают кражу одного и того же бриллианта. И их первую ссору показывают в новостях. Они не орали друг на друга посреди музея, нет. Это не подобает истинной леди и настоящему джентльмену. Они просто устроили соревнование. И победил Кайто Кид. А на следующий день у неё на окне оказался огромный букет с этим камнем. И карточка, на которой красивым почерком было выведено «Прости. 1412». И Чикагэ в первый раз подумала, что он любит её на самом деле. Но что-то после этого изменилось. Нет, Тоичи не стал менее галантным и предупредительным, а Чикагэ менее таинственной и воспитанной. Но очень скромной быть уже не хотелось. А тихие подколки её кавалера стали раздражать. И эта вечная галантность со всеми дамами без разбора. И эта не сходящая с его лица улыбка. А эта кошмарная манера говорить обо всём, не выдавая ни крохи полезной информации о себе! Хотелось запустить ему сумочкой в лицо или достать любимый нож и посмотреть, что будет. Но Чикагэ была слишком воспитана, чтобы это сделать. И молча улыбалась, размышляя. А что, собственно, произошло? Почему всё это начало так раздражать? И не понимала. Но знала одно: с Кайто Кидом не стоит становиться врагами. Она не знала, будет ли он мстить или поступит как джентльмен. Всё-таки, Тоичи это не Кид. Это другой человек. Гораздо тише и своевольней. Но ещё она знала, что с ним ей гораздо лучше, чем без него. А ради этого, наверное, можно и потерпеть.       И после этого Чикагэ научилась терпеть. И научилась прощать. Она это плохо умела, но на Тоичи невозможно долго злиться. И шаг за шагом она поняла, что стала гораздо добрей. Уже не хотелось так жестоко шутить над своими жертвами, убеждая их в том, что она только что отрубила им руки. Хотелось быть просто незаметной и устраивать дебоши, дуря противников и смеясь из тени. Она не хотела вести за собой полицию по трём районам и растворяться в тени почти возле своего дома. Это щекотало нервы, но было слишком опасно. Хотя бы потому, что это был теперь не только её дом. Да и не её вообще. Это была квартира Тоичи в которой они теперь жили вместе. Чикагэ больше не хотелось задерживаться на деле всю ночь. Ей хотелось поскорее сделать работу и вернуться домой. К тёплому одеялу, горячему кофе, ужину и Тоичи, который это всё устроит. Она поступала так же, когда у него было дело: ждала до последнего, иногда засыпая уложив голову прямо на кухонный стол, а если он задерживался, включала новостной канал и молилась. Но он не задерживался: не хотел волновать. И она не задерживалась. Ни на дневной работе, ни на ночной. Просто потому, что надо успеть приготовить ужин для любимого человека. Для мужа. Теперь Чикагэ повзрослела. А ещё они стали говорить обо всём, о чём не могли заговорить раньше. О самых неприятных и кошмарных темах и Чикагэ с удивлением обнаружила, что в общем-то не знала о Тоичи и половины важных вещей. И то чувство было обманчиво. Тогда, в самом начале. И ещё она поняла, что она полюбила другого человека. Ей сначала казалось, что Тоичи идеален. Потом она поняла, что у него полно недостатков, например, он совсем не знает, как надо сопровождать даму, вечно кидает инструменты повсюду и совершенно не умеет пить, но только теперь она поняла, что он гораздо сильней, чем казался. И знает куда как больше чем говорит. Теперь Чикагэ поражалась, как он её терпит. Она ведь такая взбалмошная. Вечно себе на уме. И грудь у неё маленькая и в пятнах от юношеских прыщей. Но она была благодарна. И теперь ей хотелось только быть за ним. Было так приятно понять, что можно часть проблем свалить на него и не мучатся. Нет, она, конечно, не собиралась уходить из воровского мира и продолжала блистать, но однажды она поняла, что если он скажет, что ей надо закончить карьеру, она это сделает. Потому что у него будут на это веские причины. Он может о них не сказать, но Чикагэ точно знает, что он делает всё для её блага. Для блага своей любимой жены и их маленького сына Кайто.       А потом побежали дни полные забот и решений. Тоичи стал известным на весь мир фокусником. А Чикагэ поняла, что на очередной вылазке думает только о том, как бы вернуться домой живой, не в наручниках и успеть накормить Кайто. Она брала перерыв, когда только узнала, что беременна, и не отходила от сына, пока тот не стал кушать смеси, но дни шли за днями, и она понимала, что дальше так продолжаться не может. И однажды она ушла. Просто закрыла свой костюм в шкафу и потеряла ключ. Нарочно потеряла не дома, чтобы Кайто не нашёл и не дай бог в рот не потянул. А потом у мальчика стали резаться зубки и бессонные ночи вернулись, с лихвой окупая и вылазки и всё остальное. А Тоичи банально сбегал. Прыгал по крышам, воровал, выводил полицейских. Но неизменно возвращался, целовал жену в лоб, обнимал наконец уснувшего Кайто и засыпал почти стоя. И, отоспавшись днём, снова выходил на сцену в концертном зале, а затем надевал свой белый костюм и продолжал своё представление ночью. И Чикагэ не говорила ни слова. Потому что понимала: ему тоже нужен отдых. И делала всё, чтобы он отдыхал. И отдыхал вместе с сыном.       А потом Кайто пошёл в детский сад, и дома стало в разы спокойней. Конечно, Тоичи учил его фокусничать уже сейчас, и потому тише не становилось, но архиважных поводов, чтобы вмешаться у Чикагэ уже было меньше в разы. А когда Кайто уходил в садик, дома становилось непривычно тихо. Чикагэ давным-давно ушла с работы, Тоичи работал по вечерам. Поэтому всё утро было в их распоряжении, но уже давно не хотелось ресторанов и цветов. Хотелось пить на кухне крепкий чай и разговаривать через слово. А ещё хотелось обживаться в новом доме. Потому обычно Тоичи сидел в своём кабинете и мастерил очередную потайную дверь, а Чикагэ просто сидела на полу рядом и подавала кофе, наслаждаясь чудесной картиной сосредоточенной фигуры своего мужа. Ей тогда казалось, что он не просто рядом, а у неё прямо в сердце или ещё глубже. Что они одно. Она любила такие вот утра покоя и сидела очень долго. Пока не приходило время готовить обед. И тогда уже он перемещался на кухню и наслаждался чудесным видом своей сосредоточенной жены. Иногда он утыкался ей в спину лбом и говорил всякие глупости. Иногда обнимал и ласково целовал в макушку. Иногда из-за него сбегал суп. Но он всегда был рядом. Даже если очень далеко. И Чикагэ точно знала, что их сердца бились в унисон. Даже если он там, где солнце встаёт на семь часов позже, а рядом его обворожительные ученицы. Иногда Тоичи приглашал её в ресторан. Когда уже Кайто стал постарше, и его можно было оставить дома одного. Тогда он доставал из воздуха большой букет цветов и Чикагэ представляла, что они сейчас пойдут в Тропикал Лэнд. Но они сидели в дорогом ресторане на крыше отеля, и заходящее солнце дарило странное чувство холодного тепла. А напротив сидел Тоичи и вёл непринуждённую беседу о какой-то смешной ерунде. И Чикагэ неприлично громко смеялась. И её смех разбивал это чувство. И все вокруг оглядывались на них, но ей было всё равно.       А потом он обычно шёл на представление, а она, встретив друзей, неспешно шла к главному входу через кассы. Только в этот раз что-то не так. В этот раз афиши горят по-другому. Не неоновым огнём, а живым. И на голову Чикагэ опускается серый пепел. Рядом кричит Кудо Юсаку, и его жена Юкико держит обезумевшего мужа. А Чикагэ опускается на землю, шестым чувством понимая, что они больше не встретятся, что внутри теперь не будет его. Будет только холодно и пусто. Как в Арктике, куда он обещал свозить Чикагэ. И ничего вокруг нет. И ничего нет внутри. Ничего.       Она не помнит, как её довезли домой. Она не помнит кто это был, но, скорее всего, Кудо-чан. Она не помнит этих дней и до сих пор не может вспомнить. Или просто не хочет. Она помнит лицо сына, когда он всё понял, она помнит опознание трупа. Она помнит вердикт экспертизы и слова Юсаку «Это убийство». И ещё она помнит, как поклялась на могиле Тоичи, что она за него отомстит. Что может сделать простой детектив, который им быть даже не хочет? Они были с Тоичи друзьями, но Юсаку всегда знал о воровской жизни её мужа. И потому он не поможет. Ему есть что терять. Его жена, любимый сын... Кайто поймёт. Кайто одобрит. Кайто узнает и поддержит. А пока... Она должна узнать всё о смерти Тоичи и даже больше. Гораздо больше, потому что она поклялась отомстить. Так что бойтесь те, кто осмелился разрушить счастье мисс Фантом. Женщина страшна во гневе, а женщина без души, которой нечего терять, опасней в разы. Особенно та, что не имеет лица. Особенно мисс Фантом — мать Кайто Кида.

Теперь Чикагэ постарела.