Запрет на любовь

Прошло шесть месяцев с момента аварии. Лексус так и не проснулся, однако тело его потихоньку восстанавливается. Врачи говорят, что и такой исход лучший, чем могло быть, с его то травмой, видимо у него невероятное стремление жить. Что касается Люси, то ее выписали через полторы недели, и она каждый божий день проводила у кровати Лексуса, молясь всем богам, чтобы он выздоровел. Она рассказывала ему все подряд, что происходило в мире, в университете, на работе. Рассказывала, как его друзья приходили и желали скорейшего выздоровления. Особенно когда в дом врывались Бухлоу, Фрид и Елочка - самые близкие и верные его друзья, как они помогали блондинке обустроится в доме, за это время они очень сблизились. Она поведала им, что не родная сестра Лексусу. У всех был шок, ведь друзья знали, как тот любит Люси, хоть толком и не рассказывал, да это и не нужно было, все было видно по его поведению рядом с ней, как он избивал ее ухажеров, с какой ненавистью это делал, как беспокоился и переживал. Дреер совершенно изменялся при блондинке, он сразу же становился любезным, милым и дружелюбным. Тогда даже нельзя было сказать, какой он на самом деле: грозный и угрюмый или милый и добрый. Но и с друзьями он был как открытая книга. Лексус был чрезвычайно ответственный, годы заботы о сестре сказались, не любил слабаков, которые чуть что и отступают от назначенной цели, всегда добивался чего хочет, независил ни от кого, правда было у него две ужасные привычки, это злоупотреблять алкоголем и шлюхами. Самая длинная интрижка, что у него была, длилась не полную неделю, хоть одновременно и калечил Люсиных парней с неимоверной яростью, будто у дракона забрали его сокровище, по сути дела, так и было на самом деле, правда он сам виноват, что это самое "сокровище" ушло от него. *** Сегодня было пасмурно, кое-где слышались раскаты грома и небо озаряли молнии, было ощущение, что еще чуть-чуть и сорвется дождь, что свойственно для ноябрьских деньков. На крыльце дома Дрееров переступали с ноги на ноги двое парней и одна девушка от жуткого, пробирающего до мозга костей ветра, они ждали, когда наконец им откроет одна особа эту "чертову дверь", как выразился Бухлоу. - Да сколько можно, она что глухая? Блондинка блин, - не унимался темноволосый парень с карими, ближе к красному глазами и не понятной татуировкой на лице, половину которого скрывала шапка, опущенная до уровня глаз. - Успокойся, может она в ванне? – пыталась убедить друга русоволосая красавица. Она была не высокая по сравнению со своими друзьями, носила очки, но скорее больше для красоты, нежели для зрения, заглянув в ее глаза можно было оцепенеть от такой пронзительной глубины ее янтарных очей. Она для этих троих оболтусов(Лексус, Бухлоу и Фрид) была вроде мамы, всегда заботилась и помогала, если ее просили, в независимости, сможет она это сделать или нет. Она обязательно постарается выполнить просьбу ее друзей. - Может она уже без нас ушла? Я ей этого так не прощу, - нервничал Фрид. Он со своими длинными зелеными волосами и белой фарфоровой кожей напоминал очень дорогую и красивую куклу-инопланетянина, отлично выполненную мастером. Это наверно второй человек после Люси, который ужасно волновался за друга, но друга ли, никто не знал, даже сам Джастин не мог разобраться в своих чувствах. Было ясно только одно – он ужасно ревновал Люси к Лексусу. - Иду-иду, - послышалось из глубины дома голос, и через пару секунд дверь открылась, - простите что так долго, я в ванне была и не сразу услышала. - Я же сказала что она там! – усмехнулась Ела. - Ну, заходите уже, я приготовила яблочный пирог, попробуете? - Пф, конечно. - Еще спрашиваешь. - А пиво есть? – воодушевленно спросил Бухлоу. - Ха, для тебя всегда стоит бутылка в холодильнике, - рассмеялась блондинка. *** Четверо друзей уже ехали в синем мустанге Бухлоу, когда начался дождь. Люси любила дождь, но сейчас он напоминал ей похороны отца и заставил ее окунуться в свои переживания. На дороге было крайне мало машин, что еще больше наводило тоску. - Знаете, мне так стыдно, - неожиданно начала блондинка, прерывая тишину, которая доселе царила в автомобиле. - За что? – непонимающе уставилась на Дреер русоволосая, которая сидела рядом на заднем сидении этой малышки 1967 года. - Ну за аварию, я ему это так неожиданно сказала, да еще и за рулем. А теперь он страдает из-за меня. Я боюсь. Как он отреагирует? Что он скажет, не возненавидит ли меня? – тихо говорила блондинка, а из ее глаз потихоньку стекали соленые капли и терялись на уровне груди, превращаясь в небольшие темные пятнышки на ее толстовке. - Успокойся, ты все узнаешь, когда Лексус придет в себя, … - А если нет, - перебила подругу Дреер. - Не смей так говорить! – крикнула Елочка, да так, что Бухлоу надавил по тормозам. - Люси, верь в лучшее, и оно случится, - вмешался в разговор Фрид. - Я молюсь каждое утро, каждый вечер, каждый божий день! Уже пол года прошло, а он до сих пор в коме. Я не могу, это все из-за меня! – девушка уже не скрывала своих слез. Она одним рывком выбралась из машины и бросилась бежать вдоль дороги, теряясь из виду за большими деревьями городского парка, что находится недалеко от больницы. Елочка уже хотела пойти за ней, но ее тактично остановил Бухлоу, хоть он и заядлый алкоголик и весельчак, но иногда выдает такое, что просто начинаешь уважать этого человека. - Ела, пусти ее, она должна обо всем подумать, ведь от части права. Никто не знает, как поведет себя Лексус, с его то характером. И да, она действительно виновата в аварии и в том, что Лекс сейчас в коме. И Люси понимает это отчетливее всех из нас. Этот груз давит ей на плечи, он совсем ее в могилу сведет. Сейчас ей нужно побыть одной, разобраться в себе, со своими чувствами, и только потом мы сможем ей чем-то помочь, сейчас мы можем только ждать и молиться за Лексуса, - закончил свой монолог темноволосый и надавил на педаль газа до упора, мчась по трассе и разрезая воздух своей любимой машиной синего, как небо после заката со стороны востока, цвета. помогите пожалуйста, совершенно не помню фамилию Елочки, а Бухлоу так вообще не знаю, подскажите пожалуйста.