Hate

— Я ненавижу тебя! Ненавижу, слышишь? — шипит она в порыве сумасшедшей ярости, когда он вновь напоминает ей про «ту ночь», с которой все началось, намекая на продолжение этой дикой вакханалии. Элеонор раздражает каждое движение телохранителя, каждое слово, которое он произносит со своим фальшивым акцентом. Каждое его прикосновение вызывает у нее желание стереть его с лица этой планеты так, чтобы никто и никогда не вспомнил, что Джаспер Фрост вообще существовал. Это в её власти. Но почему-то, когда он уходит, облегчения она не чувствует. Лишь тоску, от которой становится только хуже. Даже зажигалка не хочет поджигать тысячную сигарету, скрашивающую существование Хенстридж в золотой клетке дворца. Принцесса отказывается верить в то, что она успела привязаться к этому надменному лжецу. Нет, она не должна жалеть, если он вылетит из королевской охраны, как пробка из её любимого шампанского. Она должна прогнать его из своей жизни и никогда больше не вспоминать об этом (очередном) телохранителе. — Я ненавижу тебя... — плачет она, когда он лежит у нее на руках, истекая кровью от шальной пули, которую поймал, прикрывая принцессу, — Ты не можешь оставить меня одну в этом аду. Я приказываю тебе жить, Джаспер Фрост. Черт дернул её сбежать от нового и невероятно занудного охранника, личного выбора Королевы (по-другому и быть не могло, «любовь» между матерью и дочерью была взаимной). Черт дернул его встретить её в ночном клубе, якобы, совершенно случайно. Черт дернул их устроить прогулку по темным переулкам Лондона и наткнуться на грабителей. Джаспер, почти как герой любовных романов, бросается на спасение принцессы. Он не может по-другому. Не хочет. К счастью, скорая приезжает вовремя. К счастью, ранение не смертельное. — Я ненавижу тебя, — смеется она, когда он в сотый раз просчитывает все её ходы наперед и вновь выигрывает партию в карты, заставляя Элеонор снять и отбросить в сторону короткую юбку. Девушка остается в одном нижнем белье черного цвета (она все еще помнит, что черный ему нравится больше всего). Старый-новый телохранитель ухмыляется, притягивая её к себе. Они целуются, затем падают на её огромную кровать. Они не останавливаются. — Я ненавижу тебя, — озорно шепчет она ему на ухо во время какого-то очередного официального приема. — Это не так, — говорит он, стараясь держаться невозмутимо, — И мы оба знаем это.