Сны

— Шииинджи… На выдохе, полустоном. Приоткрытый рот ловит воздух. Почти задыхается от переполняющих эмоций, ощущений. Ногти впиваются во влажную от пота спину. Тело изгибается, стараясь стать еще чуточку ближе. Хотя, казалось бы, куда еще ближе, и так уже почти сплавились в единое целое. И снова это «Шииинджи», которое может снести крышу кому угодно. Так горячо, так сладко, желанно. Амплитуда толчков нарастает. Воздуха совсем не хватает. Еще немного, сильнее, жестче. Прогибается в позвоночнике до хруста и с протяжным стоном кончает, увлекая за собой. *** — Черт, — Амано просыпается рывком. Опять этот сон, каждый раз немного иначе, но последствия одинаковы. Оценив ущерб, принесенный постельному белью, Тора со вздохом понимает, что опять придется его стирать. И так постоянно, когда ему снятся подобные вещи. Не особо разбирающийся в тонкостях стирки, парень теперь знает их на «отлично». Ведь каждая подобная ночь оставляет последствия. И когда только начались эти сны? Уже давно, около четырех месяцев назад. Сначала единичные случаи, а теперь практически каждую ночь, если он не напивался или не засыпал в постели очередной «возлюбленной», что случалось реже, нежели пьянки. Просто потому, что реальность даже с первоклассной шлюхой уступала тому, что являлось во сне. Ни один стон умелой красавицы не перекрывал это «Шииинджи». Иногда парню казалось, что одно лишь подобное упоминание его имени уже лучше горячей ночки с «ночной бабочкой» или просто случайной девицей. Бред, конечно бред. Ведь это всего лишь сон, сон, который никогда не станет реальностью. Тора посмотрел на часы, стрелки показывали половину десятого утра. До репетиции еще уйма времени, которое понадобится, чтобы привести в порядок разбушевавшиеся мысли. Перестелив постель и загрузив белье в стиральную машинку, гитарист встал под душ. Пусть он и не особо любил такой вид водных процедур, предпочитая ванну, но чуть теплые струи, бьющие по коже, помогали расставить мысли по местам. Позавтракав и накормив кота, Амано водрузил на нос солнечные очки, проверил наличие бумажника и телефона и вышел из квартиры. Начался еще один мучительный день. Возможно, он бы не был таким, если бы не обещание Казумасе не пить хотя бы десять дней. Друг начал беспокоиться, когда Тигр периодически стал появляться в студии со следами бурной попойки на лице. Вот и пришлось дать это дурацкое обещание. Ну да ничего, семь дней уже прошли, осталось продержаться всего три, а уж потом Тора, как минимум на неделю, сбежит от повторяющихся снов. В репетиционной царила сонная атмосфера. Лишь Нао активно с кем-то ругался по телефону, постоянно произнося: «Нет, мы не можем… Ну, что ты пристал… А я говорю, это - глупая затея…» — С кем это он? — спросил Шинджи у сидящего на подоконнике Хирото. — Да с Каномой, тот что-то, вдруг, вспомнил о бывшем согруппнике и теперь зовет нас всех выпить в эти выходные, — зевнув ответил блондин. — А лидер, я так понимаю, против. — Ага, против, не хочет давать нам и лично тебе, Тора, лишний повод напиться, — Шо влез в беседу. Шинджи лишь послал ему негодующий взгляд. Да, он часто стал прикладываться к бутылке в последнее время, но не обязательно было вокалисту напоминать ему об этом при каждом мало-мальки удобном случае. — Шо, вот что ты опять начинаешь, не такой уж Тора и алкоголик, каким ты его сейчас выставил, — Сага оторвался от баса и осуждающе посмотрел на Казумасу. — Сакамото, давай мы с этим как-нибудь сами разберемся, без твоего участия, — зло бросил гитарист. Сага лишь обиженно поджал губы и отвернулся. За последнее время он уже начал привыкать к постоянным нападкам Амано. Тот цеплялся буквально ко всему: к взглядам, словам, поступкам. Каждое действие басиста не обходилось без ядовитого, а зачастую просто злобного комментария. Чем были вызваны такие перемены, Сага не знал. Ведь нормально же всегда общались, а тут Тора как с цепи сорвался. Было обидно, обидно и непонятно, чем вызвано такое отношение. — Так, прекратите все. Отвлечься нельзя, как вы сразу ругаться начинаете. Вы что не выспались или не с той ноги встали? Дак лягте и встаньте заново. Надоело слушать вашу грызню по поводу и без, — закончивший разговор по телефону, Нао обвел согруппников грозным взглядом. Тора фыркнул и отвернулся. Ну, бесил его Сакамото в последнее время, откровенно бесил уже одним своим присутствием. — О, ты уже закончил, — Хирото спрыгнул с подоконника, — Чем увенчались переговоры? — Угадай. Мне еще ни разу не удалось переубедить Каному, а потому, любезно приглашаю вас послезавтра на пьянку. Отказы не принимаются. *** Сегодня он повел себя особо дерзко. Оседлав бедра, попытался занять лидирующую позицию. — Ну уж нет, милый. Приложив усилие Тора перевернул партнера, нависая над ним. — Не в этот раз. Свои слова он подкрепил властным поцелуем, ломая малейшую попытку сопротивления, подчиняя своей воле. Одежда быстро оказалась где-то на полу, открывая доступ к телу. Чуть торопливые и несдержанные ласки. Подернутые поволокой глаза. Пара движений рукой по возбужденной плоти, и он покорно разводит ноги. — Прошу, Шинджи. Просить дважды не приходится, и Тора одним мощным толчком входит в податливое тело. Комнату наполняет чуть слышный двойной стон. И вновь крепкие объятия, царапины на спине и протяжное «Шииинджи». *** — Твою ж мать! Да когда это уже закончится? Тора ругается сквозь зубы и со злобой вспоминает картинки сегодняшнего сна. То нежный, то страстный, то робкий, то дерзкий, но всегда извечное «Шииинджи» и не самое приятное пробуждение. Хотя нет, иногда после таких снов, Амано удавалось не подрываться на кровати, а спокойно спать дальше, только вот картинки приснившегося на утро все равно вставали перед глазами. — Ну ничего, осталось потерпеть всего один день, а завтра я напьюсь, так напьюсь, что его образ надолго вылетит из моей головы, — прищурив глаза, произнес гитарист своему отражению в зеркале. * ** Суббота. Хмурый Тора не мог дождаться похода в клуб. Причина сегодняшнего особо плохого настроения заключалась в грустных взглядах Саги, с которым он опять умудрился поцапаться, но, главное, в том, что яркие картинки из снов стали преследовать его и в бодром состоянии. «Надо с этим срочно что-то делать. Абсент или виски? Думаю, лучше абсент.» Наконец, репетиция закончилась и Элисы в полном составе отправились в клуб, где их поджидал Канома. Бывший согруппник Нао трещал без умолку, вспоминал интересные случаи времен Фатимы, чем постоянно смущал Наоки, и строил глазки Хирото, правда, безуспешно, ибо тот был закоренелым натуралом. Шо постоянно где-то бегал, Сага был крайне задумчив, а Тора систематически напивался. Вечер пролетел как-то слишком быстро, и пора было разъезжаться по домам. Подвыпивший Нао решил еще где-то зависнуть с Каномой, так как неожиданно вспомнил былое, и разговоры о прошедших временах уже не смущали его, а приводили в умиление и ностальгию. Оставив драммера на попечение Бога секса, остальные свалили из клуба. *** Сегодня ты опять удивлял. Давно я уже не видел тебя таким робким и нерешительным. Эти протестующие слова, попытки оттолкнуть, лишь сильнее разжигали желание. Я знал, что ты не сможешь устоять. Никогда не мог. Хватило лишь обольстительной улыбки и нежного поцелуя, чтобы ты закончил свою очередную игру. Почему-то захотелось нежности, как в первый раз. Я мучил тебя ласками, шептал какую-то чушь. Аккуратно подготавливал твое тело. И все же ты боязливо сжался, стоило перейти к главному. — Расслабься. Я же люблю тебя. После этих слов ты действительно расслабился и тут же низко простонал, стоило войти до конца. Равномерные движения, закушенное запястье. — Не надо, я хочу тебя слышать, кои… Стоны и тяжелое дыхание наполняли пространство. Капельки пота выступали на коже. И на самом пике, когда уже не хватало сил сдерживаться, срывающимся голосом: — Шииинджи. А потом легкий поцелуй. — Я люблю тебя, Шинджи. *** Тора проснулся от того, что на улице противно запищала сигнализация. Открывать глаза не хотелось. «Черт, опять этот сон! Теперь даже алкоголь не помогает скрыться от назойливых образов в голове.» Парень вспомнил сновидение. В этот раз оно как-то ярче отпечаталось в памяти. «Ладно хоть не проснулся среди ночи, как это чаще всего бывает,» — подумал он и перевернулся на бок, желая продолжить спать, так как противный звук исчез. Но тут натолкнулся на чье-то тело. Глаза поспешно распахнулись. — Сага??? Какого черта ты делаешь в моей постели??? — Амано ошарашено смотрел на обнаженного сонного басиста, который, видимо, так же был разбужен сигнализацией. — Шинджи, ты… — Я уже кучу лет Шинджи! Я спрашиваю какого хрена ты делаешь в моей постели? Выметайся! — Но.. — Я что, неясно выразился? Пошел вон! Сага как-то затравленно посмотрел на гитариста и поспешно встал с кровати. Тора отвернулся к стене, и до его ушей доносился лишь шелест одежды, а потом торопливые шага. «Какого хрена этот идиот делал в моей постели? Да еще голым? Голым?» До Амано медленно начала доходить сложившаяся ситуация. Вспомнились слова из сна: «Я люблю тебя, Шинджи.» Сна? Нет, в этот раз это был не сон. Реальность. Осознание этого резко ударило в голову. «Сага! Черт, я — идиот!» Парень помчался догонять басиста. *** Сага пытался отрыть замок входной двери, но дрожащие руки плохо слушались своего хозяина. Глаза щипало от слез, которые никак не желали пролиться. Обида жгла изнутри. «Я не понимаю, не понимаю его. Ночью он говорил, что любит. В его глазах было столько нежности, а сейчас он просто вышвырнул меня, как какую-то случайную девку. За что? Так он хотел еще больше меня задеть? Ему не хватает того, что происходит в последнее время при каждой нашей встрече? Что такого я натворил, чтобы так меня наказывать? Не понимаю. Ведь я же люблю его,» — крутилось в голове. Замок наконец-то поддался, и басист уже хотел открыть дверь, как его обняли со спины. — Сага, Такаши, прости меня, прости. Я не думал что говорю. Прости, пожалуйста. — Все нормально, Тора, забудь, — бесцветным голосом ответил парень и попытался вырваться из объятий, но безуспешно. Тора развернул его и, прижав к двери, стал едва касаясь целовать. — Прости, меня, прости. Я не понимал что говорю. Прости, пожалуйста. Я думал, что мне опять все приснилось. Я такой идиот. Даже помыслить не мог, что такое может произойти в реальной жизни. Прости, — между поцелуями повторял гитарист. Сага застыл, слушая это, окончательно не понимая, почему, только что так грубо вышвырнувший его, Амано теперь не хочет отпускать. — Тора, ты о чем вообще? Шинджи прекратил поцелуи и серьезно посмотрел в глаза басиста. — Сага, я люблю тебя. Все то, что я наговорил тебе в постели было лишь из-за того, что я думал, что мне это приснилось. Что мне опять приснилось, как мы занимаемся любовью. Я не мог даже предположить, что это не очередной мучительный сон. Под напором тех чувств, что были в глазах Торы, вся обида как-то испарилась. — Снов? Каких снов? — Понимаешь, вот уже почти четыре месяца мне постоянно снятся сны, где мы с тобой занимаемся любовью. Особенно последнюю неделю я видел их постоянно. Вот и сейчас я решил, что это очередное сновидение. Тем более это твое «Шииинджи»… Прости что повел себя так, просто… Но договорить он не успел, так как Сага коснулся его губ своими. — Ясно, так вот почему ты постоянно на меня срывался, — басист улыбнулся, теперь все стало понятно. — Да, и за это тоже прости. Я люблю тебя, Сакамото Такаши. — Я тоже люблю тебя, Амано Шинджи, и это не сон, это реальность. 11.06.2011