Принц и нищенка

       POV Трандуил День и ночь утратили различия. Я не находил себе места ни во дворце, ни за его пределами. Что-то чувствовал. Что-то нехорошее. Где-то осталось мое сердце, и оно плачет. Что не так? Где ты, мой мальчик? Почему я слышу твою душу даже отсюда, из Эрин Гален? Будто тонна веса свалилась мне на плечи, и мое тело не выдержало напора. Я даже руками облокотился о поручни трона, чтобы не упасть. Тебе больно. Я чувствую твое отчаяние. Где она? Ты потерял ее? Ты не мог ее потерять! Не сейчас! Не сегодня! Война закончена! — Феанрод! — взревел я. Стражник, стоявший у двери тронного зала, сорвался с места и убежал прочь, а через несколько минут в помещение зашло несколько лекарей в кипельно-белых одеждах. — Я просил начальника стражи! — Уже послали, Владыка. Вам нехорошо? Не мне. Будто надвое раскололось мое сердце. — Есть вести из Гондора? — Коронация прошла и лесные синдар прибудут сегодня ночью. — Владыка... — ко мне хотела подойти невысокая эльфийка, но я махнул рукой. — Не нужно, — снова что-то полоснуло лезвием по моему сознанию, и я, не выдержав, тихо застонал. — Позвольте вас осмотреть. Только я хотел прогнать всех прочь, как увидел на пороге начальника Лихолеской стражи. Юноша выглядел взволнованно и не решался подойти. — Возьми воинов и выходи навстречу прибывающим. Я чувствую, что что-то не так. Я знаю... — Будет сделано! — стражник мигом исчез из поля зрения. Что же такое? Так не должно быть. Где вы оба? Может, послать за вами и насильно привезти домой? А вы живы? Живы. Иначе не болело бы так. Что же с вами происходит? Что не так? До глубокой ночи я не мог успокоиться. Понемногу боль проходила и куда-то улетучивалась, но впечатления от пережитого никуда не делись. Я прислушивался к каждому шороху. Как только я начинал накручивать себя, что птицы перестали петь — тут же ухала сова. Только выбегал посмотреть на затянутое облаками небо, как все звезды буквально начинали слепить меня через пасмурную пелену. — Сохрани их, Варда. Не дай им оступиться на пути домой. Я жду их. Как никогда раньше. Веди их безопасными тропами... — Владыка, — на пороге моих покоев возник чуть взъерошенный Феанрод. — Прибыли. Дома. Все в порядке... — Аранена среди прибывших нет. Казалось вся кровь отлила куда-то в ноги. — Как нет? Он выходил со всеми? — В том и дело, что нет. Среди эльдар никто не знает остался ли принц Леголас в Гондоре или нет. Есть версия, но... — Какая? Видно было, что эльф не сильно желает ее озвучивать. Будто его заставляют пересказать гнусную сплетню. — Говори! — мой голос немного сорвался, и это отрезвило стражника. — Кое-кто видел, как аранен уезжал второпях из цитадели перед отправлением. Только вернувшись из дозора. Леди Эленвен... Эру! Нет! — Что? Где она? Что с ней? — Она убежала, и принц последовал за ней. Она убежала? От кого? От Леголаса? Как это понимать? — Кто рассказал тебе об этом? — Леди Мариэль. — Приведи ее. Немедленно. И стражник ушел, тихо закрывая за собой ставни дверей, а у меня на душе снова заскребли кошки. Что за нелепость? Я точно знаю, что на коронации сын просил руки Эленвен, ведь я лично передавал Арвен тиару своей супруги. Он не решился? Не может этого быть. Решимости в Леголасе хоть отбавляй. А что тогда? Она не согласилась? Тоже невозможно. Ее никто не спрашивал. Это было лишь согласие от лица ее поверенных. Тогда что ее толкнуло на побег после того, как мой сын буквально перед лицом всех эльдар Средиземья выказал свои притязания на ее руку и сердце? Возможно, это неправда все. Тогда где они? Дверь снова скрипнула, и в покои вошла темноволосая эллет, с которой я был хорошо знаком. Мне не раз приходилось разговаривать с ней тысячу лет тому назад, и не раз она была мной осуждена в своем поведении. Только сейчас я узнал, что, оказывается, все это время она была невестой начальника моей стражи. Ныне покойного Арофера. Его тело привезли в Эрин Гален, и я стал свидетелем истерики эльфийки в ту горестную ночь... — Здравствуй, Мариэль, — девушка поклонилась. — Прости, что вызвал тебя в столь поздний час после тяжелой дороги. — Я всегда рада помочь вам, Таур. — Среди прибывших синдар нет моего сына. Ты знаешь, где он? Тонкие бледные пальчики эльфийки судорожно сжали ткань дорожного платья, и мне почудился в этом жесте страх. — К сожалению, о его местонахождении мне не известно, но он покинул Минас Тирит у меня на глазах. Его невеста сбежала, и он умчался за ней следом по дороге на север, прямо вдоль реки Андуин. Они в Лориене. Эленвен могла поехать только туда. — Ты не знаешь, что является причиной побега леди Эленвен? — К сожалению, нет, — слишком скоропостижно выпалила эллет. Она знает. Даже без дара я могу сказать с уверенностью, что от меня пытаются что-то скрыть. — Ты свободна. Девушка, не поднимая головы, снова присела в реверансе и быстрым шагом ушла, шурша атласным подолом. Лориен. Закрыв глаза и вслушавшись в себя, я тихо позвал по имени Нэрвен, но вместо ответа услышал лишь задорный смех и мягкое тепло посетило мою измученную грудь. Она слышит. — Твои мысли наконец обрели имена, Трандуил Ороферион, — я не видел, но знал, что Владычица улыбается. — Прошу, не начинай с конца... — Они спят, хотя их любви хватит сполна, чтобы осветить эту ночь всему Средиземью. — Спасибо... Это главное. Главное, что все хорошо, и они живы. Со всем остальным я справлюсь. Мой взгляд упал на темные кроны леса и туман, сгущающийся над Эмин Дуир, а из груди вырвался вздох облегчения. Когда-нибудь, возможно очень скоро, я встречу вас у порога своей обители, и в этих коридорах снова зазвучат светлые голоса. Мрак уйдет. Он уже уходит. Он чувствует, что вы рядом. Совсем близко. До Лориена меньше недели пути. Вы почти дома. Я почти не один. Значит, разругались. Не нашли общего языка. Так просто? Ладно она, но сыну три тысячи лет! Я плохо его воспитал. И мне было так больно просто оттого, что ваши души всего лишь не нашли нужных слов для объяснений? Какие вы оба еще молодые. Какой я все-таки старый, раз принимаю такие глупости так близко к сердцу. POV Леголас. — Аранен, она одна уезжает. Вам следует... Мне следует снести голову той, что подстроила эту гнусность. Эленвен не могла увидеть. Или могла? Она подумала...Эру...Она подумала, что... Она же рассказывала мне про темноволосую девушку, что хвасталась перед ней своими подарками! Вдруг, позади себя я услышал тихий смех и, обернувшись, заметил удаляющуюся вдаль изящную фигуру девушки в темном платье. Я не могу поднять руку на женщину. Не могу. Нельзя. Неправильно. — Леголас, — Халдир пытался привести меня в чувства. — Куда она могла направиться? Куда глаза глядят. Хотя... — Лориен. Она пойдет вдоль русла. Все ушло на второй план. Я знал, что стоит мне остаться здесь еще хоть на минуту, как может случиться непоправимое. Все, что произошло во время моего дозора, встало перед глазами. Истекающая кровью девушка. Изнасилованная. Замученная. Больше не мешкая и не заботясь ни о чем, я быстро впрыгнул в седло Хазуфеля и вдарил по его бокам, направляя бег лошади туда, куда ушло все мое счастье. Туда, куда помчалось сломя голову мое сердце. Туда, где мне не рады, но туда, где я необходим. Я не позволю ей. Я не сдамся. Ни тогда. Ни сейчас. Не отпускать ее руку. Оставаться как можно дольше в каком угодно качестве. Она поймет. Она простит. Ей нужно только рассказать. — Tua amin! — попросил я жеребца. — Aa’ i’sul nora lanne’lle. Бег Хазуфеля ускорился, и вскоре я уже видел темный силуэт беглянки и практически слышал ее отчаяние. Поговори со мной. Не закрывайся. Не исчезай. Молю.... Заснеженный лес поглотил ее хрупкую фигурку и для моего взора ее дальнейший путь стал недоступен. Эленвен, не беги. Не прячься. Я не чувствовал ни мороза, ни бега, ни биения собственного сердца. Все пропало. Так думалось мне в тот момент. Было так больно в груди, что перед глазами плыло. Она старалась порвать связь. Старалась закрыться, и это чувствовалось слишком ярко. Будто меня без ножа режут по самым чувствительным местам. Я отчаянно хватался за остатки ее мыслей, но не находил ни ответа, ни направления. Смотреть ее глазами не получалось. Слышать ее ушами не выходило. Ее голос покинул мое тело, и слезы стали скатываться по моим щекам. Дитя. Неразумное. Импульсивное. Ты убиваешь меня своими решениями. Ты забираешь мою жизнь с собой. Меня может не стать, когда ты очнешься от своего безумия. — Эленвен! — мой голос прорезал тишину леса и отскочил от каждого безжизненного деревца, возвращаясь ко мне вибрациями, что причиняли почти физическую боль. — Эленвен! Пусто. Глухо. Один. Хазуфель тяжело задышал, а я только заметил, как все небо затянули серые облака, сквозь которые слабо пробивался свет звезд. Все молчало. Лес не хотел меня принимать. Я чувствовал, что даже земля ощущает груз моих мыслей и гонит прочь. Шею защипало и, проведя по ней ладонью, я заметил подтеки крови. Ветка хлестанула. Лес на ее стороне? Я невиновен! У кого попросить помощи? Воздух. Ветер. — Унеси мои слова. Передай ей мою печаль. Пусть услышит. Я остановил Хазуфеля, прислушался и, закрыв глаза, почувствовал слабое дуновение колкого ветерка. — Любимая, скажи хоть слово. Хоть проклятие. Не молчи. Воздух вырвал мой голос из горла и унес дальше в чащу. Несколько минут ничего не происходило, а потом снова поток ветра будто дал мне пощечину. Не хочет. Не разговаривает. — Помоги мне тебя найти. Кусок снежной шапки с ветвей сорвался и свалился мне прямо на голову. У меня есть последний шанс. Она должна понять. Она должна понять, что я умру без нее. Не станет меня. — Эленвен, я погибаю. — Я тоже погибаю, мой принц. Ответила! Не порвалось. Не ушло. Просто закрылась. Великий Эру, спасибо. Спасибо, что не дал ей столько сил, чтобы уничтожить нашу любовь. Спасибо, что она такая. Она не смогла. Потому что это сильнее нас, моя звездочка. Потому что это не нами придумано. Хазуфель стал вести себя странно. Конь подо мной затоптался на месте и его копыто стало рыть в земле яму, вбивая в грунт корочки инея с истовой яростью. Нас прогоняют. Не хотят видеть. Лес негодует. Я подлец и из-за меня плачет девушка. — Береги ее... Отведи опасность. Еловые иголочки на ветвях затрепетали в тишине, а промозглые кроны заскрипели, вторя моим словам. Лес не оставит ее в эту ночь. Ветер задул мне в спину, а я уже направил коня в сторону Лориена. Я встречу ее там. Когда неприветливая роща была пройдена, над моей головой распростерлись владения Варды. В воздухе лилась ласковая музыка от перезвона серебряных лучиков созвездий, а ярко белый месяц улыбкой висел над миром, озаряя окружающее пространство не хуже солнечного света. Мне было не до любования природой. Связь наших душ была жива, но впереди предстояло объяснение, и мне важно было успеть раньше своей невесты. Мне важно было не опоздать. Уже заметно подуставший конь еле переставлял ноги и, прошептав ему идти следом, я слез с Хазуфеля и бегом пустился дальше. В какой-то момент в моей голове созрел план, и я решил прекратить смотреть в мысли звездочки и просто замолчать. Может быть, ей будет полезно испугаться за нас. Возможно, утро вечера мудренее, и рассвет прогонит тьму из её светлой головы. Тогда она будет гораздо словоохотливей. Тогда у меня будет шанс ей объяснить. Я довольно хорошо изучил ее психологию. Ей нельзя давать надумывать. Нужно объяснять. Показывать. Желательно в мельчайших подробностях, чтобы она стала принимать вещи такими, какие они есть. В моем мире окружающее пространство едино с эльфийской душой, ибо от света вокруг зависит свет твоей души, и ты можешь влиять на пространство вокруг тебя, а может пространство повлиять на тебя, если это придется к месту. Но в ее мире все глухо и слышать мир - значит, сойти с ума. Люди Средиземья списывают все странности на магию, но люди будущего не знают волшебства и списывают необычные вещи на еще более необычные вещи. Я долго наблюдал за сновидениями Эленвен и разговаривал с ней о ее мире, а потому точно знаю, что лучшим способом дать ей что-то понять является объяснение. Она пока не может почувствовать, а потому боится принять невидимое как реально существующее. Вот и сейчас, она даже не поняла, что чуть не совершила. Ей никак не объяснить, что это больше, чем жизнь. Больше, чем здоровье или счастье. Это то, откуда я черпаю силы и откуда берется вся ее сущность. Это наше общее. Не делимое. Уникальное и наполненное только тем, что мы оба имеем в полной мере. Со всеми пороками и всеми проблемами. И если это рвется, то больше не существует ничего. Мы остаемся наполовину живыми. Наполовину существующими. Мне некуда будет вкладывать, а ей неоткуда будет взять. Пустые. Застрявшие в том самом моменте, когда связь осыпалась пеплом на наши головы. Даже после смерти эта связь не рвется. Она создана такой. Цельной, и смерть бессильна перед ее существованием. Только ты сам можешь принять решение ее забыть, уничтожить, распороть по швам. Но никто на такое не пойдет. Никто из эльдар. Даже если твоя половина совершила что-то ужасное или сама по себе является сущим кошмаром — тебе проще будет разделить с ним тьму, чем вот так... Это святая связь. В этом весь порядок вещей. Есть ты, и есть она. И это целый мир. А без Эленвен я лишняя деталь удивительного витража, в котором мне нет места. Неузнанный. Ненужный. Нелюбимый. Какое страшное слово... Хотя нет. Она любит. Злится, сокрушается, разочарована, но любит. И ей придется разделить мою тьму со мной. Так мы в моем мире поступаем. По мере приближения Лориена зима будто отступала и оставалась далеко позади. Высокие серебристые маллорны уже растеряли свои драгоценные листья и выстлали мне под ноги золотой ковер, по которому я бежал из последних сил. Ни дозора, ни стражи, ни одной живой души я не встретил на подходе к Карас Галадону. Только светлая фигурка девушки неподвижно стояла у ворот. Я замедлил шаг и уже с уверенностью мог сказать, кто меня дожидался. Владычица. Леди галадримов не улыбалась, как обычно, и ее вид не выказывал большой радости от моего возвращения, но и негативных эмоций от нее не исходило, чем я был очень удовлетворен. Не хватало, чтобы и отсюда меня стали гнать из-за того, чего я не делал. — Не делал? Звон ваших натянутых, как струн, душ набатом гремел в тишине ночи. Чего же ты не сделал, чтобы твоя аранель так сокрушалась? Как всегда - ирония. Все еще приближаясь к эльфийке, я уже закрыл глаза и воспроизвел в памяти произошедшие события. На моментах с Мариэль я даже позволил себе нецензурную брань...мысленно, конечно. — Как некрасиво и дешево. Ей далеко до тех женщин, что пытались повлиять много тысячелетий тому назад на выбор моего супруга, — и эллет лучезарно улыбнулась. — Леди Нэрвен... — я не удержался от того, чтобы обнять девушку и устало выдохнуть в ее заботливых руках. — Ну что же ты, — ее ладошка прошлась по моим волосам. — Это лишь первая проверка на прочность среди океана подлости. Вы еще просто не научились ориентироваться на друг друга, как на единственную в мире правду. Я почувствовал облегчение. И физическое и душевное. Мне необходимо было услышать это «Вы» от кого-то еще, кроме своего напуганного рассудка. «Мы» еще существуем. Все хорошо. Скоро она будет здесь. Если учитывать, что я бежал на своих двоих, то очень скоро. Постойте. Что сказала Владычица? Я отстранился. — Далеко до каких женщин? О чем вы? Эльфийка весело рассмеялась моему вопросу и, взяв меня под руку, повела вглубь поселения. — О, это долгая история. Боюсь, у нас нет столько времени. Нужно еще предупредить эльфов о прибытии будущей принцессы Лихолесья. Я думаю, это будет очень забавно. — Она испугается. — Это вряд ли. Ты ее слишком оберегаешь от неважных вещей и плохо контролируешь важные. — Я всего лишь... — Молод. Ты всего лишь молод, дорогой. Но я тебе помогу. Скажем так: это преемственность поколений. — Вы о чем? — О том, что ругаться можно сколько угодно, но спать ложиться нужно в одной кровати, — и я снова услышал звонкий смех эльфийки. А дальше меня посвятили в планы о том, что Эленвен разместят в покоях Арвен, в которых я буду ждать свою аранель. Владычица проводила меня до флета и, попрощавшись, оставила в комнате наедине со своими мыслями. С каждым пройденным часом я нервничал все больше. Казалось, даже воздух застыл на месте, а биение моего сердца становится все тише и тише. Я запомнил каждую деталь в убранстве прежде, чем услышал тихие парные шаги по лестнице. Идет. Я чувствую ее. Я слышу. Она не понимает происходящего. Думает обо мне. Винит. Я слышу горечь в ее мыслях. Как яд, который медленно сжигает на своем пути всю чистоту, которую я из себя представлял раньше. Что же это... Девушка вошла в покои и замерла, а я убрал ладони от лица и открыто посмотрел в ее разноцветные глаза, растерявшие все крупицы теплоты ко мне. Он не спал. Пусть мучается. Нечего целоваться со всеми подряд. Морготово пекло! Со всеми подряд! — Не моя вина, — прохрипел я. Тихие шаги наполнили тишину комнаты и кровать рядом со мной прогнулась. — Ее зовут Мариэль... — хотел было начать я, но понял, что начал неудачно, ибо звездочка что-то гневно пробубнила себе под нос и снова пустилась в бегство. Нет! Я схватил ее за руку и притянул к себе. Не поймет. Не дослушает. Не объясню. Ну как же? Что же мне сделать? Не хочет слушать, пусть увидит. Не доверяет словам, путь доверят памяти. Я нервно приложил запястье девушки ко лбу и умоляюще посмотрел в ее глаза. Эленвен выдохнула и всмотрелась. С каждой секундой ее лицо разглаживалось, а душа расправляла крылья. Знает. Видит. — Не моя вина, — ее плечи облегченно опустились, и я не удержался, чтобы снова прикоснуться губами к нежной родной коже. Вдыхал ее запах. Наслаждался прощением. Она говорила, что он дарил ей подарки. Ну нет. Мне пришлось объяснить все, что означали эти слова и что это не имело для меня никакого значения. — Ты разлюбила меня, замолчала, я остался один, — из рук вон плохо получалось говорить спокойно, и девушка увидела отчаяние, которое гостило во мне с момента ее побега. Так долго порознь. Так долго было тихо в моей голове, что я буквально ловил каждую ее мысль, хватаясь за нее как за спасательный круг. Комната плыла, в глазах двоилось, но ориентиром моих последних сил являлся голос звучавший внутри меня и ее пальцы, что легко прошлись по моему лицу, заставляя снова почувствовать себя нужным и важным. — Я никогда не разлюблю. Слышишь? — Слышу, Эленвен. Где бы ни был - услышу. Кем бы ни был. Потом я с чистой совестью провалился в бездну покоя, предварительно сгребая под себя весь свой чудесный мир в лице хрупкой эльфийки, а Эленвен долго кружилась в урагане собственных мыслей, которые звучали в моих снах далекими холодными отголосками. Но спал я спокойно, ибо все же эти мысли звучали во мне. Если бы они замолчали - я бы незамедлительно проснулся. Честное слово. Подлетел бы стрелой несмотря на усталость. А дальше... Побуждение встретило меня курносым носиком напротив и странными разговорами. Девушке что-то приснилось, и она утверждала, что видела мое рождение. Видела, как я открыл свои глаза будучи младенцем. Что же. Возможно. Возможно, это утро не было лучшим в моей жизни, но я стал совершенно очаровательным через какое-то время после пробуждения. Эленвен взялась тренировать на мне прически, когда ее волосы уже все сплошь были покрыты растрепанными несуразными косами. Я не смел отказать. Пусть развлекается. Я полностью в ее распоряжении, и это великое счастье. — Владыка Келеборн и Светлая Госпожа галадримов приглашают вас на завтрак. Управляющий Лориена стоял на пороге, совершенно ошеломленный увиденный картиной. Мужчина поклонился и поспешил уйти прочь, а я рассказал Эленвен небольшую историю, почему мои плетения получаются в разы аккуратнее ее. — Нам нужно привести себя в порядок, — грустно прошептала моя звездочка. — Я в порядке. — Ну да. В полном, — и девушка подарила мне легкий поцелуй, завязывая две косички по обе стороны моего лица прямо у меня на носу.