Назначения судьбы 2: Эпоха Мэйдзи

Волшебный мир – смысловые галлюцинации Приветствую тебя, жестокий мир, Чем удивишь меня на этот раз, Ты ждал меня, но только не сейчас Приветствую тебя, смертельный мир. Приветствую тебя, волшебный мир, Страна не мной придуманных героев, Я был последним из твоих изгоев, Возьми меня с собой, наивный мир. Я хочу быть, я хочу быть с тобой, Пока я живой, пока я живой. Приветствую тебя, опасный мир, Где мир спасать уже никто не может, Где даже время сбрасывает кожу, Приветствую тебя, не прочный мир. Приветствую тебя, безумный мир, Ты сделан из железа и свинца И я пойду с тобою до конца, Возьми меня с собой, прекрасный мир **** - Инуяша. Беловолосый юноша обернулся к парню на вид не старше 15-16 лет. Длинные светло-рыжие волосы были собраны в высокий хвост на затылке, сам он был среднего роста, не самого крепкого сложения, облаченный в темно-синюю одежду. - Да, Шипо? – флегматично спросил юноша друга. Инуяша был высоким и худощавым, что, впрочем не мешало ему носить черные полудоспехи и поверх бело-красной одежды. - Ты не видел Кагоме? И Рин с Акирой я не видел… Сещемару-сама сейчас в отъезде, я думал они сейчас в саду… - Не ищи их. Кагоме и так редко бывает с детьми наедине. Пусть прогуляются по окрестным лесам, они за себя постоять могут, ты знаешь. - Да… - нехотя согласился юный кицуне, возвращаясь к своим обязанностям. *** - Мама, мама, смотри! Персик! – весело подпрыгивая на месте, заверещала маленькая беловолосая девочка лет шести, тёплые медовые глаза смотрели куда-то в крону раскидистого фруктового дерева. Молодая женщина, которой на вскидку можно было дать 25 лет, остановилась. Длинные, по колено, волосы цвета льна были заплетены в косу с плетенной в них цветной лентой, богато расшитое хаори было надето поверх не менее красивого кимоно, а ноги её украшали кожаные лодочки. Проследив за взглядом дочери, она улыбнулась, подошла к дереву, оттягивая одну из упругих веток, на котором висел последний спелый фрукт. - Надо же… еще остались… - Дай! – потребовала девочка, пытаясь дотянуться до фрукта ручками, вставая на носочки. Женщина улыбнулась, срывая фрукт вместе с веточкой, и протянула дочери. Ребенок уже было хотел надкусить бархатистую шкурку, как к ней сзади подскочил мальчонка лет 8 и, выхватив из-за плеча фрукт, бросился наутек, дразня сестру. - Акира! – взвизгнула девочка, бегая за братом, пытаясь отобрать фрукт, но в то же время играя. Будь их битва настоящая, они двигались бы куда проворнее и быстрее. Ведь они Его дети. У Акиры были по пояс длинные, более светлее, чем у сестры, белоснежные волосы, солнечно-желтые глаза и черты лица мягкие, но в тоже время по-своему мужественные. Маленькая копия отца. Он уже носил на поясе меч, слишком большой и тяжелый для ребенка, отчего часто запинался о ножны. Но гордился, что отец доверил ему оружие. - Мама! – взвизгнули оба, когда фрукт был готов упасть на землю и растечься соком по жухлой апрельской траве, но женщина успела словить бархатистый комочек в полете и поднять его на уровень головы, так, чтобы оба ребенка не могли его достать. Успокоившись брат с сестрой встали по стойки смирно, ожидая, что скажет или сделает их мать. Женщина, вспоров кожицу длинными белыми ногтями, разломила его пополам и, выбросив косточку, раздала половинки детям. - Спасибо! - Соком не заморайтесь. – настояла мать, легко отряхнув руки от сока и мякоти. Она была счастлива просто прогуляться с детьми по лесу. Случайно забредя в этот заброшенный сад. Акира – наследник её любимого мужа. Во дворце их ждет лишь расставание. У детей – учителя и нянечки, наставники, уроки. У неё – заботы правительницы. Особенно сейчас, когда с запада в Японию летят толпами демоны. Или, как их называют там – нечисть. Пытаясь скрыться от осточертевшей Инквизиции. Редко выпавший свободный денек и Кагоме не упустила шанса, схватив детей, сбежать из дворца. Острые ушки демоницы вздрогнули и она перевела взгляд в сторону ближайшего поселения, от которого они были достаточно далеко. Вслед за матерью в ту сторону посмотрели и дети, слегка подергивая ушками. - Не думал, что сюда могут забрести люди… - себе под нос сказал Акира, дожевывая последний кусочек последнего в году персика. - А разве мы не близко с городу подошли? – тихо спросила Рин, вытирая рот и ища чем бы протереть руки. - Не знаю, но давай проверим. Вдруг, что серьезное? – все же порок Любопытство был неистребим, сколько бы веков не прошло. Постаравшись, она припомнила о том, что в той стороне находится какое-то безымянное святилище. Кагоме оправила лук, что был за её спиной, и пошла в сторону звука, взяв детей за руки. Подойдя к краю леса, она отпустила их и позволила им затаиться в зарослях, сама спряталась за одним из деревьев. - Я слышал о тебе. Ты тот самый знаменитый убийца Батусай. Ты тоже пришел за мечем Шаку? Прости, но без боя это оружие я тебе не отдам. – начал высокий блондин с причёской в виде веника, на чьем стане было полно мечей самых разных форм. Напротив него стоял молодой мужчина среднего роста, не самого могучего сложения с длинными волосами собранными в хвост, ржавого рыжего цвета с крестом на щеке. «В его роду были кинуцэ?» - удивилась Кагоме, продолжая следить за разворачивающейся пред ней картиной. - Нет. Я пришел не за мечем, можешь забрать его. Я просто хочу вернуть ребенка его родителям. Кагоме осмотрелась, не сразу заметила на другой стороне каменного помоста на дереве кулек с молчащим ребенком…. Так просто не достать… Миг и начался бой. Она успела заметить и других наблюдателей – родителей мальчика, странного вида старика и девушку-подростка. Вскоре рыжеволосый воин оказался сидящем на земле с ужасной раной на бедре… Спасал ребенка?... Благородно… - Акира, Рин. Сидите здесь и не высовывайтесь, ясно? Воин уже было замахнулся своим гибким мечем, как мимо него пронеслась белоснежная молния. Проследив за тенью, все впились взглядом в молодую женщину, что уже сняла ребенка с дерева и держала его на руках, золотыми глазами, ловя на себе яростный и удивленный взгляд воина. - А ты еще кто?! - Мое имя тебе ничего не скажет. Однако я ненавижу нелюдей вроде тебя, которые используют беззащитных детей в качества щита! Ты заставляешь драться безоружного человека, манипулируя пленником. Ты недостоин Жизни, человечишка! – последнюю фразу она буквально выплюнула ядом, прожигая взглядом злодея. Силуэт её на миг подернулся и вот она уже передает ребенка родителям. - Аёри! – воскликнул благодарный отец, беря на руки мальчика. Женщина улыбнулась милой улыбкой, счастливая наблюдать такую картину. - Ах, ты, ***А! – воскликнул Чоу, взмахивая мечем-плетью и направляя его на семью, которая, осознав, что им грозит, прижались друг к другу в испуге. - Нет! – взвизгнула девушка-подросток, уже собираясь бежать в их сторону, но все произошло слишком быстро. Хлынула кровь. Слишком темная для человека. Она сдержала удар телом. В живот её вошло гибкое лезвие, вышло из спины, обагряя пространство демонической кровью. Руками она держала широкое лезвие и с усилием ей удалось разорвать его в клочья, ломая напополам…. Оскалив от боли клыки, она сплюнула накопившуюся во рту кровь и осела на землю, не в силах вытащить из тела слишком гибкий клинок. - Мама! – из перелеска выскочила девочка лет шести и сломя голову бросилась к женщине, но запнувшись о камень, упала, пропахав носом каменную кладку. - Мама! Мамочка! – утирая с лица кровь, грязь и слезы, продолжал звать ребенок. Тут же за ней выскочил мальчик, на вид, года на два старше, на чьем поясе висел неподобающей ребенку меч. - Рин! – мальчик присел возле рыдающей сестры и попытался поднять её на ноги, но и коленки её были содраны в кровь. Наконец осознав всю безысходность ситуации, мальчик вытащил из ножен меч, беря его обеими руками, закрывая собой сестру. - Акира, хватай сестру и беги! – взмолилась раненная демоница. - Ах, значит мама. А я-то думаю, с чего такой богатой особе подставляться под удар ради дитя. – самым ядовитым смехом залился Чоу, подводя лезвие-плеть ближе к себе. - Не смей! – взревела нечеловеческим голосом женщина, медленно поднимаясь на ноги. Руки её налились ядовитым сиянием. Но от натуги из ран её с новой силой хлынула кровь. - Кагоме! – позвал спокойный мужской голос и вновь все устремили взгляды в сторону. На крыше святилища стоял высокий мужчина средних лет с длинными белоснежными волосами, золотыми глазами, смотрящими с неподдельным гневом на убийцу. - Сещемару… - благоговейно произнесла женщина, вновь оседая наземь. - Сещемару и Кагоме?! – с ужасом, удивлением и скрытым ликованием произнес старик, молчавший до сели. - О чем ты? – спросила девочка-подросток деда и на этот раз все внимали только его словам. - Легенда! Разве я тебе не рассказывал?! Великий правитель демонов Сещемару, сумевший завоевать ёкав всей Японии, и его любовь к смертной жрице – мико Кагоме, которая ради любви к демону обернулась демоницей. Но боги сжалились над мико и оставили демонессе её духовную силу. Этой легенде больше пятисот лет! Не думал я до сели, что мне выпадет честь увидеть легендарных демонов своими глазами! - Так значит они?!. – тихо, себе под нос спросила девушка и чуть громче добавила: - Теперь Чоу точно конец. - Как ты посмел, смертный, поднять оружие на моих родных? – леденящим кровь тоном спросил демон замершего в шоке оппонента. - Папа! – взвизгнула девочка, наконец, поднявшись на ноги и подбежав к отцу, уткнувшись в его белые хакама лицом. Акира убрал оружие и поступил так же, как сестра. - Тебе повезло, человечье отребье, что я не посмею умертвить тебя на глазах детей. Однако… Сещемару взмахнул рукой и световой хлыст с такой силой ударил воина, что тот отлетев в сторону в глухим треском врезался в дерево, ломая кости. С блаженством проследив, как, захлебываясь собственной кровью, убийца свалился в заросли, спокойно прошествовал мимо рыжеволосого самурая к своей супруге. Присел рядом с ней и легким движением вынул из её тела необычное оружие. Кагоме всхлипнула от боли и упала в руки супруга, который, улыбаясь нежной улыбкой, поднял её на руки. - Все еще тянешься к людям? - Какая разница люди или демоны? В Силе и сроке жизни… не более… - Мамочка! – девочка подпрыгнула на месте, пытаясь дотянуться до материнских губ. Сещемару пришлось опустить супругу. Та поцеловала белую макушку Рин, затем любяще, по-матерински, провела рукой по лицу сына, поцеловала его в лоб и прошептала: - Молодец, храбрец мой. Акира приосанился, улыбнулся и, сжав рукой рукоять меча, кивнул. Демоническое семейство уже было собралось уходить, как их окликнули: - Кагоме-сама! – женщина обернулась и словила на себе благодарный взгляд отца семейства. - Спасибо Вам! Женщина кивнула, устало оперлась на стан супруга, тот обнял её за окровавленную талию. Так, олицетворяя собой Любовь До Гроба, они и ушли.