Heed

Второй день снова начался с работы. Гарри откинулся на своем стуле так, что большинство кудрей легли прямо на рубашку. Его янтарная, ежедневная ручка оказалась вновь между, слегка смоченных пухлых губ, когда взгляд переместился на экран компьютера. Цифры. Монитор окрашивали миллионы, просто миллиарды чисел. Его дневник был открыт на второй странице, и Гарри, слегка ухмыльнувшись, посмотрел на то, что писал на первой. Должно быть, он прочитал написанный ручкой текст не меньше двадцати раз, с самого начала, чтобы представление не менялось. Гарри немного волновался или, скорее всего, боялся, что его психиатр подумает, что его работа является некорректной. Гарри не мог сделать что-то неправильно. Губы задрожали от одной мысли о том, что он допустит неудачу в этой сфере. Задумавшись, парень не заметил, как ручка, находящаяся во рту, с характерным звуком упала на пол. Он тихо выругался, прежде чем медленно отодвинулся со стулом назад, следя, чтобы та была в зоне досягаемость. И тогда он увидел это. В нескольких метрах от Гарри, в шкафу возле стола напарницы, лежали разваленные коробки. Пытливый мозг Гарри вывел лучший результат, давая организму приказ встать из-за стола. Он положил свою ручку к остальным, убедившись, что она надежно заняла свое место. Гарри не привык покидать свой кабинет, так как ему не было на кого его оставить, даже если это был конец дня или нужно было сходить в туалет, чего он не делал из-за неприязни к таким общественным местам. Гарри знал, что это был огромный шаг для него — гулять за пределами своего кабинета, чтобы посмотреть, что происходит снаружи. Он взял себе на заметку, что нормальные люди спокойно выходили из своих кабинетов, так что, возможно, это будет маленькое достижение. — Секс-Гуру, наконец, уволили, — еле слышно прошептал Гарри из коридора и мгновенно успокоился. Он был в одном шаге от того, чтобы выйти из кабинета и убедиться в этой догадке. Стайлс сделал вывод, что оставлять свой кабинет без присмотра — бесполезно, так как он может найти все в пределах двадцати семи офисных помещениях. Он быстро записал то, что только что произошло в свой дневник, пока мысль не ускользнула от него, бормоча слова вслух для того, чтобы убедиться, что в них есть смысл. Заменять ничего не нужно было, так считал Гарри, так как наличие заложенных в голове идей должны быть записаны точно для того, чтобы осознавать, какой огромный процесс он выполнял. Не делать ошибки — это так плохо? Я не хочу ничего вычеркивать, но люди, кажется, всегда делают из писем такую трагедию. Он глубоко выдохнул и уставился на несколько строк, написанных на белой бумаге. Гарри чувствовал себя хорошо; он чувствовал, будто достиг чего-то важного. Очевидно, для окружающих это было нелепо, но для Гарри — огромным достижением. — Гарри, ты здесь? — босс Гарри, Рик, зашел внутрь кабинета, принадлежавшего Стайлсу. Кудрявый стоял рядом со столом, небрежно закрывая дневник, как только увидел его. — Конечно, ты здесь, — Рик вздохнул, а Гарри решил проигнорировать его комментарий. Вернувшись к своему месту за столом, прежде чем отдать бумаги человеку, который каждый раз подписывал документы, безраздельно проверяя их. Они почти не разговаривали, но всякий раз, когда это случалось, то это было либо поздравление, либо похвала за замечательно отработанный месяц. — Хм, замечательно сработано, Стайлс, — Рик похвалил, и Гарри благодарно улыбнулся. Стайлс был не из тех, кто хвастается, но он знал, что его директор почитал его, поскольку он был, буквально, единственным человеком, который делал деньги этой компании. — У нас новый сотрудник. Глаза Гарри проследили за движениями босса, видя, что его координация была совершенно нулевая, а сам человек пуст, за исключением офисных материалов, занимающих почти всю его жизнь. Глупый ли его директор? Гарри мог ясно видеть, что его кабинет оставался пустым, освобождая место для нового сотрудника. — Знаешь ли ты об увлечениях по телефону Мисс Райан? — усомнился Рик, на что Гарри лишь пожал плечами. Стайлс был также мастером в лжи, если он по-настоящему использовал образованные слова и навыки манипулирования. Прежде чем Гарри мог сказать хоть слово, раздался шум из соседней комнаты, и его босс, не стесняясь, прошел к месту происшествия. Директор с досадой выдохнул, но все, что Гарри мог видеть — это человеческая тень, выглядывающая из-за голых стен его кабинета. — Уберите здесь и начинайте работать прямо сейчас! — сорвался Рик и покинул коридор в одно мгновение. Гарри прислушался, в ожидании ответа человека, но единственное, что услышал — было женское ворчание. Тень пропала, наверное, она ушла, чтобы убрать все, что было пролито. Гарри заметил, что день близился к полудню, и он уже закончил со всеми делами. Его компьютер выключился по щелчку, пока он одновременно пытался уладить все файлики. Внимание Гарри вдруг зацепило что-то или кто-то внутри офисного пространства. Что это было? Гарри осмотрел небольшой предмет, который перестал двигаться, находясь меньше, чем в пяти футах от его левой ноги. Подняв брови в осознании того, что это был действительно небольшой мешочек от известного бренда, под названием «Apple Jacks»*. «Это должно быть фантик упал на пол», — подумал он. Гарри опять встал из-за стола и, как благородный человек, он поднял съедобный объект, который кому-то принадлежал. Он не должен был ничего делать до того, как женщина, ворчание которой он только слышал, появилась прямо перед ним. Ее длинные светлые волосы каскадам падали на грудь, достаточно близко, чтобы коснуться пупка. Черные очки «Ray-Bans», довольно похожие на те, что лежали у Гарри в портфеле, закрывали ее глаза, когда она стояла, переводя дыхание. — Послушайте, мне действительно жаль. Я проспала и просто не могла опоздать, но также мне нужно было съесть завтрак, — девушка начала бродить, и Гарри решил делать то, что он делает лучше всего — критикует. Он взглянул на ее тело, начиная снизу, довольный этой фигурой, но его не впечатлили одни ее красивые и длинные ноги. Она излучала божественный запах, но он мог сказать, что она была неряхой, а все из-за того, что ее волосы выглядели не расчёсанными, а еда буквально сыплется из сумки. Он никогда не мог терпеть кого-то, вроде нее. Она была также проста, как и все остальные. — Все хорошо, — Гарри избавился от каши, выбросив ее в мусорное ведро, прежде чем вернуться к своему портфелю. — Я — Чарли, — девушка представилась, и Гарри бросил быстрый взгляд на нее, намекая, что он нисколько не заинтересован в ней. Кто приходит на работу в солнечных очках? Гарри хихикнул про себя при мысли, что она, возможно, может стать массовой убийцей. — Гарри, — ответил он и быстро поднял дневник для того, чтобы благополучно поместить его в портфель. Он нахмурился, когда девушка все еще стояла в его кабинете. Гарри не был общительным с коллегами, и эта девушка не исключение. — Прости, это было грубо с моей стороны, — щечки Чарли порозовели, цвет напоминал оттенок ее губ, когда она приподняла очки над головой. Она откинула светлые волосы назад, нервно прикусив губу, чтобы казаться приятной ее новому напарнику. Зеленые глаза встретились с ее, и колени ослабели. Его дыхание задрожало, и он почувствовал, как его внутренности стремительно выворачиваются при виде красивых глаз, которые буквально завораживают. Они были настолько умопомрачительно красивыми, что парень не мог отвести взгляд. Его орган, по которому перекачивает кровь, начинает биться все сильнее и труднее, когда он смотрел на нее все дольше и дольше. Гарри еще не привык к этому, единственное решение было для него — заставить выйти ее из кабинета. — Убирайся! — он слегка повысил голос, а глаза прошлись мимо Чарли. Она подчинилась, и Гарри поспешно захлопнул дверь после того, как девушка покинула кабинет. Ему было тесно в зоне промежности, а глаза неоднократно закатывались в слабости. Впервые в его жизни, Гарри сунул руку в портфель, где лежал его дневник, и уронил свою сумку прямо на пол; все бумаги разлетелись повсюду. ― Шестнадцатое июля Настроение: усталое, скучное, зацикленное. (И другие вещи, которые я не чувствовал раньше, но это мы не будем обсуждать.) Дорогой дневник, Второй день снова начался с работы. Я тупо смотрю на экран компьютера в течение часа, так что должных два часа пролетели у меня за пятнадцать минут. Числа на экране удваиваются каждый раз, когда я смотрю на них и думаю, какие же неправильные вещи не выходят из моей головы. Женщина, которая пользовалась телефоном для секса по горячей линии, была уволена и ее кабинет опустел. Именно поэтому я узнал, что в переезде минус в том, что все бесполезно и как-то также пришел к выводу, что наличие ошибок ничего бы не дало мне. Не делать ошибки — это так плохо? Я не хочу ничего вычеркивать, но люди, кажется, всегда делают из писем такую трагедию. Мой босс относится ко мне, как будто мне двенадцать лет. Наш разговор совершенно не относится к моей жизни, и он говорит мне очевидные вещи. Глупый ли он? Я также пришел к выводу, что работаю на подонка. Я познакомился со своей новой напарницей. Ее зовут Чарли, и она меня уже абсолютно раздражает. Она пришла в темных очках, похожие на те, что у меня есть, и она уронила проклятые «Apple Jacks» прямо в коридоре. Она не хотела уходить из моего кабинета и ее светлые волосы напоминают мне некоторые типы пони в том фильме… эм… блять! Не могу вспомнить. Ее глаза похожи на океан, блять, и я думаю, что все клетки моего мозга умерли, так как я просто так использовал бранное слово дважды в последних двух предложениях. Я не могу уйти, хотя также я не могу перестать писать прямо сейчас. Мое сердце колотилось так тяжело внутри груди, и я не могу остановить это. Мои руки сводит судорога и ее глупые, мать их, еб*нные глаза не пропадают из виду. Я закрываю дневник. (Я порву эту запись после того, как ты прочитаешь это.) ― H.x