Изподвыверты судьбы

— Смотри, какие бледные листья. — Продавщица нежно провела по нежному лепестку белой розы. Она достала букет из воды и вручила Леви. Пара капель разбились о холодный плиточный пол. Потом, обтерев руки о передник, продолжила тем же таинственным тоном: — Они укажут тебе счастье вечной чистой любви. Но смотри, такой любви не хватает земного жара. При этом у продавщицы был такой вид, словно она открыла девушке её дальнейшую судьбу. Она размахивала сдачей и дергала передник. Леви лишь неопределенно пожала плечами. Конечно, она не верила в эти сказки. Не очень-то и хотелось. Верить-то. Леви просто пришла за цветами, чтобы потом подарить их Джету. Хорошему другу. Сегодня у него будет концерт в органном зале. Первый концерт в его жизни. Джет ужасно волновался. Целый день ходил бледный-бледный, то и дело бросался к скрипке, гладил её полированные бока и бережно касался струн. Иногда, примерно раз в десять минут, решался репетировать, быстро бросал это дело, потому что плечи нервно подрагивали. Леви, как могла, поддерживала своего друга. После пятого звонка от Джета она пришла к нему домой работать успокоительным. Вот, полчаса назад ей пришла замечательная идея купить белые розы. Любимые цветы Джета. Наверняка ему будет приятно. Несколько раз извинившись перед другом, Леви выбежала и направилась в первый цветочный магазин. Забежала, раздался мелодичный звон, разворачиваясь на каблуке, девушка тыкнула в свежий и пышный букет. Ей было хотелось убежать обратно, к Джету, но её задержала продавщица со своими байками. Леви поправила тяжелые черепаховые очки, помассировала отдавленную кожу и выслушала очередной прогноз её судьбы от продавщицы. Потом вежливо кивнула и, забрав сдачу, вышла на улицу. Мелодичный звон снова обдал мягкой волной магазинчик. Свежий весенний запах обдал лицо девушки. Этот свежий запах смешивался безумным коктейлем со сладко-приторным ароматом роз. Леви заглянула к Джету проверить его самочувствие, а потом направилась к органному залу. На плечах легкая ветровка, короткое платье с пышной воздушной юбкой и букет белых роз в правой руке. Именно такой видит её мир. Мечтательница, идущая после прекрасного романтичного свидания. Мало кому взбредало в голову, что девушка не мечтает, а просто наслаждается теплой погодой. Что платье она откопала с трудом в огромной куче брюк. Да и букет не ей подарили, а она собирается дарить. Мало кто видит правду, всем же нужна романтическая ложь. Мимо проехала машина. Конечно, по луже. И, естественно, девушку обдал фонтан вонючей воды. С одежды Леви ручьями потекла вода. Перед девушкой возникли своды органного зала. Именно здесь состоится первое выступление Джета. Стеклянные двери были приглашающе распахнуты. Девушка скромно вошла в гигантское фойе. Все стены, потолки и пол были отделаны черным мрамором. Крошечные огоньки светильников были разбросаны повсюду. Богатые дамы в широкополых с перьями шляпах важно расхаживали повсюду. Под руку их держали дородные и не очень джентльмены в черных фраках. Леви в своем мокром стареньком платьице почувствовала себя не в своей тарелке. Она стыдливо сгорбилась и попыталась пробраться к гардеробу. Громкий утробный смех дам, игриво тыкающих своего кавалера сложенным веером, оглушал бедняжку. Она старалась никого не задеть, но всякий раз с кем-нибудь сталкивалась. И всякий раз мысленно проклинала Джета. Это ведь он где-то раздобыл этот дорогущий билет. Самой Леви, являющейся сейчас бедной студенткой, такую цену на билет не потянуть. Да и не собиралась она идти. Хотела все на видеозаписи послушать. Но Джет настоял и вот она здесь. Краснеет, тысячу раз извиняется и стыдливо разглядывает пол. В разноцветной толпе мелькнул бледный, как поганка, Джет. Он с нежностью прижимал к себе футляр скрипки и сурово работал локтями, пробираясь к залу для репетиций. Он лишь мигнул Леви в качестве приветствия и скрылся за дубовой дверью. Наконец-то девушка добралась до гардероба, сдала сырую и грязную ветровку и получила перламутровую бирку. Платье чуток подсохло. Можно было расслабиться, до самого концерта еще есть время. Как ни странно, этот промежуток времени Леви не запомнила. Её закружил цветной вихрь развлечений. Чтобы гости не скучали в одном из залов устроили шведский стол. Там бродили официанты, разносили напитки. Леви попробовала один из них. Она только пригубила бокал, как терпкая жидкость пробрала все внутренности. «Как они только это пьют?!» — удивилась Леви и, под косящиеся на неё взгляды, направилась к заваленным едой столам. Чего там только не было — и нежные десерты, и дрожащие желе, и горячие булочки. Девушка взяла одну из них. Грязные пальцы обожгло, а в нос вдарил свежий запах только что испеченного хлеба. Прозвучал сильный звон. Гостей приглашали на концерт. Все расселись по своим местам. Воцарилась тишина, изредка прерываемая быстрыми перешептываниями. Объявили выступающего. Он вышел ровным уверенным шагом, сел за инструмент и полилась музыка. Леви всё то время, что переливалась музыка арфы, теребила букет и от скуки разглядывала зал. Второй выступающий, третий, четвертый. Все они не запомнились Леви. Ну, играют и играют. Скукотища. Зевать охота. Вдруг приунывший зал заинтересованно замер. Голос объявляющий артистов стал каким-то торжественным, хотя до этого умирал. — И на сцену выходит знаменитейший пианист. Он так молод, но уже знаменит. И, встречайте — Гажил Редфокс. Из-за бордовых кулис вышагнул престраннейший тип. Взлохмаченные волосы, пирсинг везде, где только возможно, а из пиджака торчит мятая рубашка. По мнению Леви, он годился лишь в начинающего слесаря, а не пианиста. Музыкант — это же что-то нежное, легкое ранимое, вроде Джета, а у этого вон какие мышцы торчат. Удивленные перешептывания Гажил прервал мощным аккордом. Потом встал, поклонился и сел обратно за рояль. Мужские пальцы нащупали клавиши и начали. Леви не понимала, на что это похоже. То ли на звук моря, то ли на шелест листвы, то ли на детский смех. Но это, словно огромный круговорот, захватило душу девушки. Гажил, как будто опытный кукловод, управлял залом. Будоражил самые дорогие воспоминания. Потрошил чувства. Нагнетал эмоции. Пару истеричных звуков и в своём воображении Леви уже купалась в холодном водоёме. Невероятно! Непостижимо! Волшебно! Как в сказке. В сказке, которую на ночь читали ей мать с отцом. Именно эти сказки привили ей любовь к чтению. А позже и к самой жизни. Когда погибли родители, маленькая Леви ничего не понимала, но потом весь ужас навалился каменной глыбой на Леви. Нечто холодное заскользило по щекам. Пару слезок упали на букет. Зал огласили громкие аплодисменты. Это выступление никого не оставило равнодушным. Леви стояла, утирая слезы, и хлопала изо всех сил. Потом, не обращая ни на кого внимания, начала выбираться из зала. На неё ругались, но девушке было всё равно. На выходе Леви окинула взглядом зал. На сцене уже стоял Джет, он весь напрягся. Может быть, он искал в зале Леви. Но девушка, потерев опухшие глаза, побежала к кулисам. Ей хотелось успеть. Успеть высказать свою благодарность, подарить эти цветы и, может быть, попросить сыграть ещё раз. Только для неё. — Простите, — пролебезила Леви, столкнувшись с кем-то на проходе. Она хотела было пробежать дальше, но узнала Гажила. Слова застряли в горле. Леви не ожидала такой встречи. Она вытянулась и робко вручила букет белых роз. Потом резко повернулась и зашагала обратно. Парень недоуменно уставился ей вслед. Леви почти свернула за угол, но потом опять развернулась и осторожно попросила: — А не могли бы вы мне ещё сыграть? На бис. Гажил кивнул и, взяв не сопротивляющуюся девушку за руку, повел по закоулкам органного зала.