Милости

Тсубоми лихорадочно вздохнула, встав напротив кассирши и уже окликнув ее несколько раз по имени, видному по старому бейджику. Женщина не реагировала, даже не смотря на умоляющий взгляд, продолжая раскладывать выручку. Она не видела. Еще одну покупательницу.  Она, как и все остальные, в упор не видела Тсубоми.  Девочка обхватила себя руками и выбежала из магазина. Небольшое количество прохожих лениво шли навстречу, не замечая бегущую мимо них девочку со странными зелеными волосами и с влажными от слез глазами. И даже если бы они видели, то вряд ли бы обратили на это внимание.  А зеленоволосая бежала. Бежала вперед, домой. Там же ее не смогут не заметить, правда? Там же ее семья. Они ведь... Они ведь не бросят ее одну, просто не заметив того, что она стоит рядом.  Но почему? Почему они все - и прохожие, и продавщицы, другие дети - не видят ее? Вот же она, живая Тсубоми, стоит прямо перед ними. Стоит и ждет, пока не заметят. Но ее... Но ее все равно не видят. Будто бы и нет на свете никакой Тсубоми. Просто. Нет.  Но она ведь есть.  Два поворота, две улицы вперед, и вот красная черепичная крыша уже родного, любимого дома показывается совсем недалеко. Ноги невольно наливаются тяжестью, и девочка замедляясь свой бег. А вдруг и мама с папой, и сестренка Аяно, и Коуске, и Шуя... Вдруг они тоже не заметят ее?  Тсубоми прикусывает губу, усилием воли сдерживая рвущиеся на волю слезы. Больно. Она не хочет, чтобы и ее семья ее проигнорировала. Как остальные. Как другие прохожие. Разочаровываться не хочется, и девочка медлит.  Пара робких шагов, и зеленоволосая сжимает свои плечики. Еще с десяток таких же неровных, постоянно прерывающихся шажков сливаются в медленную ходьбу. Родной дом приближается неумолимо, а сомнения плотно засели в груди, иногда подступать к горлу неприятным комком, мешающим дышать.  Перед дверью Тсубоми снова невольно останавливается и мнется, а после - мотает головой, отгоняя сомнения и распахивает двери. В доме тихо, и лишь слышны тяжеловатые, шаркающие, чуть торопливые шаги отца. Зеленоволосая облегченно вздыхает и бежит ему на встречу.  За поворотом мелькает знакомый белый халат, от чего девочка не сдерживать легкой улыбки. Не спит. Обогнув приемного отца, Тсубоми встает прямо перед мужчиной и смотрит в его теплые, карие глаза.   - Я дома, папа.  Мужчина не прерывает движения и налетает на девочку, а после, сделав пару шагов вбок, чешет свою макушку и смотрит на Тсубоми. Прямо на Тсубоми.   - Показалось... - тихо бормочет он, а после, все так же почесывая свою голову, идет дальше. Еще пара шагов, и он сворачивает в свой кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.  Зеленоволосая так и стоит с глупой полу улыбкой на губах и глядит на то место, где совсем недавно был папа.  Который тоже не заметил ее.  Девочка медленно осела на пол прямо в коридоре и обхватила себя руками, не удержавшись и тихо всхлипнув. Они тоже не видят. Тоже не видят ее. Комок снова подступает к горлу, и теперь сглотнуть его просто так уже невозможно. Соленые капли собираются в уголках широко распахнутых темных глаз.  Больно.  Почему ее не видят? Она же есть. Она же живая, настоящая. Такая же, как и все остальные люди вокруг. Только отличается она от основной массы тем, что ее не видят. Будто бы ее тут нет, никогда не было и не будет. Даже папа... Просто столкнулся с Тсубоми и пошел дальше.  Девочка мелко дрожит, сидя на холодном полу и тихо всхлипывая. Ресницы дрожали, слезы медленно, крупными каплями катились по щекам, губы были сжаты в тонкую линию. О створки сознания раненой птицей билась одна единственная фраза "не может быть, не может быть...", которую Тсубоми иступленно бормотала окружающей ее пустоте.  Она ведь есть. Вот она. Живая. Она ведь не призрак, чтобы ее не видеть и не замечать.   - Тсубоми-чан~!  Зеленоволосая снова всхлипывает и замирает. Ее имя. Кто-то позвал ее по имени совсем рядом. Девочка медленно поднимает голову и смотрит на стоящего ровно напротив нее Шую, который в упор смотрел на нее. Именно на нее.  Он видел ее.   - Тсубоми-чан, нельзя лежать на полу. Окно открыто, ты можешь заболеть. - со своей привычной улыбкой тянет мальчик, наклонившись вперед и глядя прямо в заплаканное лицо Тсубоми. И что это она плачет? Она же просто пошла гулять. А сейчас сидит на полу прямо посреди коридора и ревет.   - Ш-Шуя... - срывающимся голосом слетает имя с губ девочки, а она неверяще уставилась на блондина. Тот удивленно моргает, не понимая, что он такого сделал. Или что такое случилось с его подругой, что она так сидит посреди коридора, рыдая и глядя на всех мимо проходящих такими глазами, будто... Да будто ее никто не должен видеть, а Шуя тут невозможное совершил.  А Тсубоми поднимается и на дрожащих ногах, по одному шагу, подходит к удивленному мальчику, а после очень осторожно касается его руки своей. Нет, насквозь ее не прошла.   - Что такое, Тсубоми-чан? - чуть наклонив голову вбок и с удивлением наблюдая за действиями зеленоволосой, интересуется Шуя. Он не понимает, что такое случилось с девочкой, не понимает её поведения, и это немного напрягало. Блондин не любил не понимать.   - Шуя... - снова повторяет Тсубоми, пытаясь сформулировать свои опасения в одну полноценную и понятную фразу. Мозг отказывался работать, а в голове отчаянно билась одна единственная мысль, озвучить котору девочка боялась.  Блондин едва заметно напрягается и делает один шаг назад, что бы полностью видеть испуганную - мальчик теперь в этом не сомневался - Тсубоми. Та сжала свои пальчики сильнее, при этом закусив нижнюю губу и глядя куда-то себе под ноги.  Она боится. Очень боится, что когда озвучит свои мысли и страхи, то тогда и он... То тогда и Шуя перестанет ее видеть. И тогда зеленоволосая, скорее всего, просто разревется в голос. Она не хочет оставаться одна. Не хочет, не хочет...  - Н-неужели... Неужели я совсем исчезну? - все же тихий, взволнованный голос прерывает затянувшееся молчание, и зеленоволосая упрямо смотрит на свою аккуратную, совсем детскую обувь и сжимает тонкую ткань рубашки в своих пальчиках. Страшно. Она боится увидеть, как Шуя делает еще один шаг назад и начнет оглядываться по сторонам, в поисках испарившейся на его глазах девочки. Она не хочет это видеть.  Легче просто не смотреть и ждать.  Но... Но ничего не происходило. Первые пять секунд все было тихо, словно кроме Тсубоми и не было тут никого. Но это предположение опровергало тихое дыхание в двух шагах от девочки. Тихое и сбитое. Странно.  Через еще одно мгновение девочка все же поднимает свои глаза, и в этот же момент слышатся шаги. Ровно два шага, и чуть подрагивающую зеленоволосую заключают в теплые объятия. Она тут же широко распахивает свои темные глаза и не моргая смотрит на светлые волосы и родной профиль.  А блондин начинает по возможности аккуратно и максимально успокаивающе гладить заплаканную девочку о спине, ничего не говоря - он никогда не умел нормально успокаивать. Шуя не совсем понимал причину беспокойства и страхов Тсубоми, но был полностью уверен, что сейчас она нуждается в его поддержке.  Хотя мальчик не мог понять, почему зеленоволосая должна исчезать. Да и не может живой человек просто так взять и исчезнуть. Ну не может ведь? Такого не бывает. А раз такого не бывает, то, значит, и Тсубоми исчезнуть не может. 

***

   - Наша Лидер сначала тоже управляться со своей силой не умела. - пропел Кано, с усмешкой на губах глядя на удивленную Момо, которая теперь переводила взгляд своих серых глаз то на Лжеца, то на Кидо. - "Неужели я совсем исчезну?" Эти слова парень тоже пропел, обхватив свои плечи руками и издевательски покачиваясь из стороны в сторону, при этом хитро стреляя взглядом в сторону Тсубоми.  Точный удар по шее заставил кости оглушительно хрустнуть, а самого Шую сдавленно ойкнуть и рухнуть на скамейку в полумертвом состоянии.  А рассерженная и смущенная Кидо мысленно добивала Кано.