***
Я проснулся от давящей тишины. Медленно открыл один глаз, но тут же закрыл. Где я? Что со мной произошло? Снова открыл глаза и огляделся. Кажется, я на больничной койке. Это странно, потому что кроме этого здесь нет ничего общего с больницей. В углу комнаты стоял стол. На нем лежали разные тетради, учебники, линейки… очень напоминало стол, стоявший в кабинете моей учительницы из начальной школы… Но не совсем. Кажется, я в школе. Очень странно, что я здесь делаю? Я пригляделся к какому-то плакату, висевшему слева от меня. Судя по рисунку, тут описываются первые действия при пожаре, но надписи… Либо я мало поспал, либо у меня плохо что-то со зрением, либо… Так, Зейн, успокойся, вдох-выдох. Да, тут написано на иностранном языке, подумаешь? Лучше вспомни, как ты мог сюда попасть. Хотя стойте, подождите. Я немного начинаю приходить в себя, кажется. Вчера вечером я говорил с Луи, потом… что было потом? Я взял банку пива. Потом еще. Да, я напился, отлично. Я решил… сбежать от проблем, да. Я поехал в аэропорт, конечно. Что было потом? Вдруг я услышал шаги и голоса. Они говорили что-то очень быстро и непонятно. Здорово, я куда-то далеко улетел, похоже, супер. Дверь в мою комнату, скрипнув, открылась. Зашли две женщины, одна низенькая лет шестидесяти… с небольшим, да. Другая около сорока пяти, наверное, она была выше первой на две головы, как минимум. Низенькая что-то начала быстро тараторить высокой, после чего та кивнула и с очень странным акцентом обратилась ко мне. — Мистер, вы находитесь в нашей школе, потому что мы нашли вас пьяным на улице. Скорее всего, вы сейчас хотите спать, поэтому не будем вам мешать, спите, — она действительно говорила очень странно, выговаривая все звуки и очень старательно соблюдая все правила английского языка. Я не нашел, что ответить, поэтому просто кивнул. Я пролежал еще какое-то время, после чего заснул. Спал я, я думаю, часов пять. Я лежал, не открывая глаза, думал, как мне отсюда выбираться. Наверное, как-то надо, да? Тут я снова услышал шаги и голоса. Я смог различить четыре голоса. Детских голоса. Они тоже говорили очень быстро, естественно не на английском. Я услышал, что они прошли мимо моей двери, я вздохнул с облегчением. Но вдруг я снова услышал скрип двери и шепот. Я решил сделать вид, что я сплю, может, они уйдут? — Зейн? Кажется, эти девочки искали именно меня, потому что трудно догадаться, кто лежит, когда этот кто-то почти с головой под одеялом. Я решил промолчать. — Зейн? Наверное, это странно, но мне показалось, что девочка произнесла мое имя с идеальным английским акцентом. В прочем, это всего лишь слово, одно единственное, по нему трудно понять. Почему-то мне захотелось ей ответить, но я будто забыл, что означает «говорить». — Мм? — все, что я смог выдавить из себя. Я услышал, как все остальные ушли, но та, которая говорила, осталась, она начала обходить кровать с той стороны, на которую смотрела моя голова. Я незаметно приоткрыл глаза, чтоб хоть размыто, но видеть, что происходит. Я увидел девочку лет тринадцати-пятнадцати, она закрыла рот руками. Может, наша фанатка? Зейн, что значит «ваша», «вас» больше нет. Девочка молчала около минуты, наверное, но потом из нее вырвалось то, что она видимо очень хотела спросить. — Зейн, ты в порядке? Скажи мне, что все хорошо, пожалуйста, Зейн, все в порядке? — что за бред? У нее реально был чистый акцент, в отличие от той женщины. — Зейн? Скажи мне, что все хорошо… Это странно. Если она наша фанатка, то почему она не стала просить автограф или не начала говорить о себе, как они часто делают? Или она относится к тем, кто действительно переживает за нас? Было бы здорово, таких не так много. Под «все в порядке» она, наверное, подразумевала и мой уход из группы, и мое состояние сейчас. Не знаю, с чего я это взял, просто почему-то уверен в этом. Ох, малышка, если бы ты только знала, насколько все не в порядке, насколько все нехорошо. — Все в порядке, все хорошо, — Зейн? Прием, вызывает планета Земля, как слышно? Ты же сам только что сказал, что все совсем не в порядке, что за бред? Не знаю, я просто хотел как-то ее заверить, что все нормально, она выглядит такой напуганной. Наверное, из-за меня. Из-за моего ухода… Боже мой, что с ней? Она начала плакать. Прям рыдать. Мне стало страшно, плохо, стыдно… Все вместе. — Почему ты плачешь? — остроумно, Малик, молодец. — Перестань, пожалуйста. Не плачь, прошу тебя, — кажется, будто от моих слов она еще больше разрыдалась. Я протянул к ней руки и прижал ее к себе, обнял. Я старался делать это очень аккуратно, чтоб как-то не спугнуть, не обидеть. Сначала, это не помогло совсем, даже наоборот, вызвало новую бурю эмоций, но потом она вроде постепенно начала успокаиваться. Мы с девочкой сидели вместе на моей койке и разговаривали. Да, просто болтали не о чем. У меня давно такого не было. Даже с Луи в последнее время разговоры сводились либо к Саймону, либо к слухам. А с этой девочкой мы просто сидели и болтали о единорогах, о радуге, обсудили любимый цвет, как вкуснее есть бутерброды… Мы просто болтали и все. Я даже забыл узнать ее имя. С ней было действительно весело, я такого не ожидал. Иногда, правда, приходилось говорить помедленнее или объяснять какое-то слово, но это было даже забавно и интересно. Несмотря на потрясающий акцент, словарного запаса ей часто не хватало, она очень забавно выкручивалась из ситуации, описывая предметы, о которых она говорит. — Серьезно? Ты бы полетела на Марс? А если инопланетяне? — я сделал паузу, чтобы удостовериться, что она поняла все, что я сказал. — Я постаралась бы подружиться с ними. Я правильно сказала? — я кивнул. — Кстати, меня зовут Лиззи. По-нашему полное имя будет Елизавета, но это… как у вас Элизабет. — Круто. Мне не надо представляться, да? — Пожалуй, в этом нет необходимости. Ладно, я скоро приду. Лиззи выбежала из комнаты. Она очень милая. Вдруг мне на глаза попалась моя сумка. Наверное, я был с ней, когда меня нашли. Я посмотрел внутрь, кроме всякого разного барахла, я увидел конверт с билетом на концерт. — Зейн, я… Мне пора уходить, уже вечер. Я… — девочка снова всхлипнула. — Я не знаю, что сказать… Я люблю тебя и твоих друзей. Я буду очень скучать… Зейн… — Лиззи… иди сюда, малышка… Девочка снова залезла ко мне на койку, и я обнял ее. Такая хорошая. И опять плачет. — Лиззи, это тебе, — я протянул ей конверт. — Зейн, я не уверена, что смогу… Понимаешь, каждое слово, сказанное ребятами, будет означать море слез. Если так можно сказать в английском, у нас есть такое выражение, в общем, не важно. Я всегда хотела на концерт One Direction… — Вот, мечта исполнится. — Нет, я хотела на концерт One Direction, а там будут Луи, Лиам, Найл и Гарри… я не знаю… — девочка снова начала заливаться слезами. От этого зрелища мои глаза наполнились болью. — Нас будет пятеро. — Что? — Ты увидишь One Direction, нас будет пятеро. — О Боже… Глаза девочки наполнились искренней радостью и счастьем. Она бросилась мне на шею, весело смеясь. От этого я тоже заулыбался. Ради этого стоит продолжать делать то, что делаешь.***
Зейн проснулся с улыбкой на лице. Что? Это был сон… но такой реальный! Малик осмотрелся. Да, его комната, его кровать и его телефон, лежащий на тумбочке. Зейн потянулся за мобильным. — Алло? Саймон? Я хочу вернуться в группу.