Назначения Судьбы

Мой демон - 1829 — Лермонтов Собранье зол его стихия. Носясь меж дымных облаков, Он любит бури роковые, И пену рек, и шум дубров. Меж листьев желтых, облетевших Стоит его недвижный трон; На нем, средь ветров онемевших, Сидит уныл и мрачен он. Он недоверчивость вселяет, Он пре́зрел чистую любовь, Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь, И звук высоких ощущений Он давит голосом страстей, — И муза кротких вдохновений Страшится неземных очей. - Застынь! – вскрикнула девушка и пулей бросилась ловить укатывающийся розовый шарик, но не успела она пробежать и полпути, как неясного вида птица схватила его и уже было взмыла в небо, как воздух прорезала стрела, испускающая огненные искры. В следующий миг раздался хлопок, розоватый свет был виден за много миль… Камень душ раскололся… *** - Да как ты вообще могла его разбить?! – кричал на ухо сребровласый демон, тогда, как молодая шатенка, одетая в костюм мико спокойно попивала зеленый чай. - Застынь. Полукровка, прыгающий вокруг мико, замер в тот самый миг, как встал на одну ногу и, потеряв равновесие, статуей завалился набок. - Во-первых: не выстрели я и его забрала бы птица-демон. Во вторых, осколки не несут в себе такую силу, как целый камень душ, а значит, и владеющие им не станут всесильными, и мои духовные стрелы их умертвят. В-третьих, я делов наделала, мне и разгребать. Ты-то чего взъелся? Тебе он все равно не достанется, – девушка отхлебнула горячего чая, блаженно причмокивая губами, за все это время она даже не открыла глаз, а всего лишь сидела спокойно у очага. - Кагоме, ты и вправду реинкарнация Кикио? – усомнилась бабушка Каэде, глядя на сидящую перед ней воительницу. Кикио и сама была не промах, спокойная, рассудительная, сильная, но та, кто сидела сейчас прямо здесь где то внутри была её полной противоположностью. Словно Ин и Ян. Кикио – ограниченная своими обязанностями жрицы, не могла допустить тех поступков, что творила эта мико, и в особенности так легко нести за них наказание. Натворила - исправит. - Я не знала Кикио, простите. Но я знаю себя. И, раз я оказалась здесь, раз все так случилось, я должна собрать его и загадать желание, то, единственное, о котором вы говорили. - Ты невероятно разумна и хладнокровна для своего возраста, - улыбнувшись кивнула Каэде, - не в пример Инуяши. - Чего? – прошипел схваченным судорогой горлом полукровка. - Что слышал, истеричка! – язвительно прошипела Кагоме отхлебывая чай и наслаждаясь криками разъярённого ханье. - Инуяша, ты в этом тоже виноват. Иди за Кагоме и помогай ей в её поисках! – приказала старица, из-за чего послышался скулеж демона-пса. Вдруг ханье замолк, словно в его голову пришла гениальная мысль и отозвался: - Ладно уж, так и быть. *** Ну и где она оказалась на этот раз по милость недопса? Где бы то ни было, но она смотрела лишь на него. Высокий, статный, красивый. Длинные серебристые, почти снежные волосы до колен, куда более впечатляющее, чем у Инуяши. Демон казался сошедшим со страниц её снов… её вечных прекрасных кошмаров… Сещемару… Миг он смерил её взглядом, но в этот миг душа её словно остекленела, рассыпалась осколками, а сердце пропустило удар. Столько презрения, льда и жестокости было в том взгляде, что любой другой на её месте уже бы потерял сознание от страха, но этот его взгляд лишь придал мико сил. Это был вызов… вызов спортсмену… Она пройдет через всё, что бы доказать, что она не та букашка, за которую её приняли. Задетая гордость мико ушла на второй план, когда она увидела торчащий из камня потрепанный меч, точно такой же камень стоял напротив, а взгляд девушки скользнул по оби ёкая, за которым висела катана. Зачем ему вторая? Ответ пришел сам, это не оружие, для него… Он ожёг руку… Инуяша не смог достать клинок, хоть и мог прикоснуться. - Инуяша! – позвала полукровку мико, не обращая внимание на разворачивающуюся битву… хотя, какую там битву? Сещемару надавал недопсу подзатыльников, а тот еще умудрялся гавкать. - Если я вытащу клинок, то ты будешь моим вечным должником после этого! Еще бы ему не быть в долгу… это разозлит Сещемару, а это само по себе самоубийство. Почти мгновенно свои пять копеек вставлял зелёный недо-лягушонок, вновь задевая гордую душу лучницы. - Ах, как? Тогда смотрите! – мико гордо прошествовала к пьедесталу и крепче взялась за рукоять ржавой железки. Меч выскользнул, словно был намазан маслом. Лягушонок закашлялся от возмужания, Инуяша ликовал, а с лица Сещемару спала маска невозмутимости. Он оказался возле неё за какую то секунду. Переводя уже ледяной взгляд с оружия на Кагоме, он что-то говорил, но она не слышала. Кровь стучала в ушах. Интуиция вопила – «тебя будут убивать!» Быстро взяв себя в руки она запулила меч в сторону Инуяши в тот миг, когда из руки ёкая острыми иглами газа появился яд. Мико выставила вперед руку, очищая скверну ёкая, второй рукой прикрывала рот и нос, не давая себе вдохнуть яд. На какую-то секунду в глазах Сещемару мелькнуло любопытство. Этого мига хватило, что бы юркнуть в сторону, натянуть тетиву и выпустить пару стрел. Ощутивший дыхание смерти, ёкай увернулся, хищно улыбнулся. Эту улыбку можно бы было назвать все уничтожающей, словно говорящей – «тебе конец, смертная». Меч его уже не интересовал. Все его внимание было уделено ей. - Кто ты? - Меня зовут Кагоме, - гордо вскинула голову мико, все еще не отпуская натянутой тетивы. - Я собираю расколотый камень душ, а недопёсок мне помогает. Может, хоть получив эту игрушку он угомониться? – на её губах появилась ехидная, какая то слишком взрослая и одновременно презрительная улыбка. Сещемару смерил её взглядом, в нем впервые взыграло любопытство к смертной. Игрушка, которую не хочется сразу ломать. - Как ты узнала про меч? Краем глаза Кагоме заметила уже собравшегося бунтовать Инуяшу, но быстро, одними губами она заставила его застыть. - Этот меч предназначался Инуяше. Почему? Зная, что он полукровка не трудно догадаться, кому под силу было бы достать Тесайгу из камня. - Глупые рассуждения, – кинул демон и словно бы растворился, сгустком света вылетел прочь. Инуяша очнулся и снова впал в истерику. Кагоме даже задумалась, а не от сердечного ли приступа скончалась его дражайшая матушка? С таким сыном это и не удивительно. Она часто видела таких детей дома, тех, которые падают на землю и колотя ручонками начинают просить игрушку. Почему то именно эти ассоциации приходили её на ум, особенно сейчас. Сейчас она даже вдруг подумала, что боги даровали ей чудесного младшего брата, который ведет себя куда как спокойнее. Когда недопесок закончил изливать негодование, они, наконец, вернулись к старице Каэде. Инуяша удрал в лес, искать ночлег на дереве, Тогда, как мико, устроившись у очага, ушла в свои мысли. Сещемару… Демон из сна… Из такого родного и прекрасного кошмара, что преследует её с детства. Она научилась жить с этим, не замечать и не помнить сны, но его появление взбудоражило глубокие струны души. - Кагоме? - Бабушка… А вам когда-нибудь снились пророческие сны…? - Расскажи-ка, – поставив плошку супа и стакан чая возле шатенки потребовала она. Кому, как не мико знать, что могут нести сны? - Это кошмар… давнишний еще… Там была я, в незнакомом месте… одна… напротив стоял огромный, наверное с дом паук… я всегда пауков боялась, а того почему то было жалко, словно он настрадался… в руках у меня лежал камешек… только черный… Я понимала, что паук хочет меня съесть, но не убегала… знала – за спиной друзья и получив меня, он больше никого не тронет. Я словно разрывалась от жажды жить и защищать… Может из-за этого сна я такой и выросла? Все же это взрослые чувства… А камень в руках горел. В нем то же что-то разрывалось, как и во мне. Тьма и свет… А потом я поворачиваю голову в сторону… из леса, в моем сне выходит Сещемару… Каэде вздрогнула, но промолчала. Демоны во сне – не к добру, особенно навеянном камнем душ, в чем жрица уже не сомневалась. - У меня как будто тикает сердце, две половины соединяются в одну. Я больше не боюсь… Я сжимаю камень в руках и что то сердечно шепчу и… начинаю плакать… Так больно… - из глаз Кагоме потекли слезы, она смотрела куда-то сквозь пламя. Она была не здесь, а там, в своем сне… - Черный камень рассыпается пылью… а паук исчезает, но, когда я оборачиваюсь, что бы увидеть улыбки друзей, которых защищала я вижу, как они уходят… им нужна была жизнь паука, а не моя жизнь… Я оборачиваюсь на Сещемару и… не помню… в этот момент просыпаюсь, рыдая… Она замолчала, все еще всматриваясь в пламя. Старица Каэде смотрела туда же в задумчивости. - Этот сон, скорее всего, навеян камнем душ, что хранился в твоем теле. А больше ты никого не помнишь из сна? В лицо? - Помню только спины уходящих друзей… четко… И паука… И камень, словно сейчас в руках его держу. - Хм… Прости, Кагоме, но я не знаю… Это послание тебе, тебе и разгадывать. Но роль ёкая меня смутила… Расскажи лучше, что случилось сегодня? И она рассказала. О Тесайге, о Сещемару, с которым говорила без страха, от чьего яда смогла защититься. Старая мико смотрела с удивлением на реинкарнацию Кикио, удивляясь, откуда в ней столько смелости и глупости, но в то же время и ума. - Сещемару в твоем сне не был ни врагом и не другом… Берегись его, мало чего от него стоит ожидать. Кагоме кивнула и принялась есть. Постепенно ушли все тревоги. В своем сне она смогла победить. И здесь сможет. Ну а ёкай… всего лишь ёкай… Потеря друзей – ничто. Она уже теряла… переживет и вновь. Нужно легко отпускать тех, кто тебя бросает и крепче держаться за тех, кто рядом – эту истину, сказанную её бабушкой, она помнила до сих пор. Тогда она не понимала смысл многих её слов и только здесь… слова её звучат предсказаниями.