Любовь vs Ненависть

Я вышла из туалета и направилась к кабинету информатики. Школа полупустая. То ли это связано с тем, что сегодня суббота, то ли с тем, что ни директора, ни завучей нет. Пока я шла к кабинету, меня привлекла открытая дверь кабинета биологии. Нет, она не просто открыта, раздаются голоса Антона, Руслана и Гели. Я встала за дверью и прислушалась. - Да, Мих, все идет по плану. Она втюривается в обоих. Ангелина дружит с ней, - Миша? Какого, нах? - Потом все бросают, - вот теперь голос Миши из телефона. Видно, они разговаривают с ним на громкой связи. – Эта тупая шлюха ничего не заподозрит. Она слишком тупая. - У нас все путем. Скоро она сбежит от.. Дальше я слушать не стала. Слез вообще не было. Не хочу плакать, хочу так наорать. - А что дальше? – я вошла в кабинет, скрещивая руки на груди. – А убить сразу, как вам такая мысль? Мне даже очень. - Ты не так все поняла, - сказали они в один голос. - Да, я же тупая. Простите, как я сразу не подумала, - я повысила тон. – Вы что, думаете, я такая слабая? Да, я слабая тупая шлюха. Как вы меня еще называли? Не слышу. К-хм, а может вы языки проглотили? Да, похвально, зачет автоматом. Вчетвером испугались какой-то девчонки из Питера. Браво, нечего сказать. Да, и сказать особо нечего. Я же тупая, слов не знаю, - я вцепилась руками в горшок цветка. - Лик, - почти прошептала Геля. - Не называй меня так. Я Анжелика, – я со всей силы кинула этот горшок на пол. - О Боже, - прошептала Ангелина. Я развернулась и вышла из кабинета. Обидно, конечно. Вот так разом кинули. У Евы сегодня, насколько я знаю, шесть уроков. М - да, не густо. Я спустилась на первый этаж и, схватив свою куртку, вышла на улицу. Лил невероятно сильный дождь. - Лика, Лик! – я услышала голос сестры и обернулась. Действительно, это была Ева. Она бежала, пытаясь открыть зонт. Смешно, ведь Ева на каблуках. – Я все слышала. Прости, что вовремя не предупредила. - Ты знала про это? - Нет. Я не это хотела сказать. Ну, эм. Я давно хочу тебе сказать, чтобы ты не подпускала людей так близко. Я такая же, как ты. Только меня раньше бросили, а тебя... сама понимаешь. Поехали. Я тачку взяла. - У кого? - У Тимы. Круто, правда? – ей удалось скрестить наши пальцы. Мы зашагали к воротам. – Знаешь, я ни на метра не подпущу тебя к ним, обещаю. Я уже вижу привычную для меня машину. От этого по коже проходят тысячи мурашек. На глазах наворачиваются слезы. Я сжала посильнее кулаки и открыла машину ключом, который мне дала Ева во время нашего разговора. До дома мы доехали к счастью быстро. Мамы не было дома. Я закрылась в комнате, сползла по двери и заревела, как ребенок, у которого только что отняли конфету. Если конфету сравнивать со счастьем, то вполне похоже. Я встала, тыльной сторон ладони испортила весь макияж и подошла к столу, на котором стояли фотографии еще с начала сентября. На них все, Ангелина, Миша, и, конечно же, Антон и Руслан. Лучше бы я не смотрела на фотки. Они глядят на меня пристально, карие, голубые глаза, они прекрасны, все доединого. Внешне они как обычные одиннадцатиклассники. Сердце заколотилось. Чуть дыша, я смахиваю все на пол. Стекло разбивается. Еще полминуты, и я захожу в «шкаф». Как-то Руслан оставил мне свою толстовку, чтобы согреться. Теперь, не скажу, что он, но его толстовка точно погреется. Я положила его толстовку в рюкзак, переоделась в шорты и довольно теплую тунику. Вообще не по погоде. Люди не в ветровках уже ходят, а в плащах. А я? Только сегодня потеплее оделась, теперь вообще полуголая пойду. Пнув кеды, стоявшие на моем пути, я натянула одежду. Схватив рюкзак, я прошла к Еве. Она смотрела какой-то фильм по компьютеру в наушниках. Хорошо, что не услышала стекло. Ева сняла наушники и глянула на меня. - Ев, помнишь, ты говорила, что никого ко мне не подпустишь? – спросила я. - Ну, да. - Сдержи это обещание, - я развернулась к двери. – И запомни, чтобы не случилось, я буду рядом, обещаю. - Это к чему? - Запомни. Я вышла из ее комнаты и прошла в коридор. Тори выбежала мне навстречу. Я опустилась на колени, потрепала собаку по голове и, обувшись, вышла из квартиры. Путь мой не должен быть долгим. До магазина, а потом в одно здание. Купив коньяк и Marlboro, я поднялась на самый последний этаж ближайшего дома. Это была шестнадцатиэтажка. Черт, крыша закрыта! Я походила по этажу и заметила еще одну лестницу. Подолбив по люку секунд двадцать, из квартиры вышел какой-то мужик. - Люди спят, а она долбит и долбит, - заворчал он. – Что тебе надо? - Я живу тут. И в прошлый раз, когда была здесь, забыла свой альбом, - побыстрее придумала я отмазку. - Вот, ключи позже занесешь, - он достал из спортивных штанов маленький ключ. - Просто откройте, пожалуйста. Я быстро. Мужик открыл мне люк и ушел. Я вскарабкалась туда, как истинный альпинист. В лицо бил сильный ветер. Я кинула рюкзак и открыла его. Толстовка, самый крепкий коньяк, который был в магазине, сигареты, зажигалка. Я взяла толстовку и зажигалку. Думаю, понятно, зачем мне все это. Кинув толстовку в сторону, я подожгла ее. ГОРИ, ГОРИ ЯСНО, ЧТОБЫ НЕ ПОГАСЛО!!! Я подошла к краю, отхлебнула два глотка и сунула сигарету в рот. Я жертва интернета и табачной продукции, живущая сегодняшним днём и не знающая, что со мной будет завтра. У меня нет будущего, я уничтожила себя. Если в 20 веке боялись серийных убийц, то в 21 все боятся меня. Сижу в интернете. Интернет-зависимость – романтичное слово, ему не хватает мундштука и длинной сигареты. Пью энергетики, кофе литрами, сильноалкогольные коктейли, пиво в 14 лет. Особенно, когда пьяная приперлась на получение паспорта. Смешно. Я Зависима от красного Marlboro. А что придумала я - подлая тварь, падонок и ублюдок, сопливая дура? Я люблю рок, индастриал и глэм. А сама не прочь послушать джаз и сопливые попсовые песенки. Но надо же хоть как-то выпендриться и сказать такие красивые, неординарные слова: «Я слушаю Индастриал». Я так зависима независимостью. И я люблю Лондон потому, что звучит красиво, дождливо и музыкально.. Такая сильная фальшивка. В душе слабая, нуждающаяся в ком-то. Замкнутая в себе. Ведь если открыться, меня никто не поймёт. Меня ненавидят и не ставят в пример младшей сестре. Я такая странная и глупая. Иногда наивная. Но в большой мере мечтательница. Я летаю во сне и в жизни. Летают ли ангелы? Думаю, да. Они же ангелы. Смогу ли полететь я? Кто вообще такие ангелы? Люди, которые такие хорошенькие в жизни? Люди после смерти? Да не, все намного проще. Это мифическое существо у христианок. Уж точно мне им не быть. А что будет, когда я покончу с собой? Я хочу узнать. Мои родители приходят в Морг на опознание трупа. Мама проходит первая. Мама берет мою бледную руки, кричит, пытается заставить очнуться, но я не просыпаюсь. Она продолжает кричать. Ее слезы капают на мое лицо. Папа слышит все эти крики и вбегает, он не может сказать ни слова потому, что я, его ребенок, которого он любил, ушел навсегда. И наконец, пятнадцатилетняя Ева приходит в этот чертов Морг, и видит, что я мертва. Человек, о котором она хвасталась друзьям, человек, на которого она хотела быть похожей, когда вырастет, человек, из-за которого она чувствовала себя в безопасности – мертв. Она завязывает со школой, начинает курить, пить дни напролет, резаться. Ей никто не нужен. Еву посадят за решетку в восемнадцать за преступление. Например, за кражу. Маму отправляют в психушку, где она постоянно разговаривает сама с собой, а папа спивается, и его фирма рушится. Сотни людей потеряют работу. Антону, Руслану, Мишке и Геле все равно. Им итак хорошо живется. Они счастливы. Ребята часто устраивают вечеринки, пьют на них. Геля из «серой мышки» превратилась в настоящую отвязную девчонку. Она скрывает это от родителей, а в школе остается никому неприметной девочкой. На совершеннолетие родители дарят ей билет в Лос-Анджелес. Там она успешно проходит в колледж, зарабатывает на свою собственную квартиру. У нее много друзей. Антон решает поступить на связиста. Это его мечта с детства. Он нашел девушку в роли какой-то одноклассницы. Они любят друг друга, после школы планируют пожениться. У них будут дети, двое или трое. Руслан покупает машину. Он возит на ней девушек и каждый день имеет новую «шлюху». Руслан продолжает свою карьеру певца. Его популярность с каждым днем растет, и он сам не замечает, как набирает два миллиона на своем канале. Миша не отстает от него. Они сильно сдружились, часто снимают видео вместе. Миша все еще травит свои пошлые шутки даже в школе. На счет Алины, не знаю, может они будут вместе. Ай, пускай будут! Они будут вместе. Алина очень любит его. Они часто гуляют по парку Горького и на ВДНХ, ходят в кафе. Да, нет, насчет семьи слишком много нафантазировала. Родителям похуй на мой труп, и они оставляют его в Морге. Ева заканчивает девятый класс и вместе со своим парнем Тимофеем отправляется в Питер. Он успешно поступает на хирурга, а она поступает, соответственно, в Техникум. Ева решает стать архитектором. Ей это нравится. Кому бы ни нравилось его любимое дело? А я что? А я верила в бабочек в животе. Они существуют. Просто, такие как я, убили их алкоголем и сигаретами. Все самое счастливое, что произошло со мной, произошло под действием алкоголя. Поцелуи, волшебные сны, набила татуировку пьяная! Докурив сигарету, я бросила ее вниз и выпила еще. Рано или поздно я все равно умру. Все умирают, чувства остывают, после похоронят еще немало человек. Я бы умерла от рака легких. Да, у меня рак легких. Конечно, никто об этом не знает. А кто-то должен, простите? Антон? Руслан? А может Миша? Уж точно они не должны знать. Я помню свою настоящую фамилию – Миронова. Анжелика Миронова. Теперь я Анжелика Мика. Родителям тоже пришлось паспорт поменять. Они заботятся обо мне? Да не, бред какой-то. Раз уж маме все равно, что у меня астма и я курю, все понятно. А как же будущее? Мое будущее – пролежать под толстым слоем земли еще минимум лет семьдесят. Я рушу все свои мечты. Мечты о любви, мечты о родителях, мечты о том, кем я буду. Я ведь планировала. Много планировала. Я хотела поехать в Лондон, выучиться на переводчика, завести свою семью, любить. Да, даже поход в магазин обломился! Я выкурила очередную сигарету и допила коньяк. Толстовка все еще горела. Я достала листочек и написала записку. Всем. Я свернула ее и положила в карман шорт. Руки вспотели, в горле застрял ком, по щекам потекли слезы, я скоро умру. - Прощай, - прошептала я, - жизнь. Знаешь, я никогда не думала, что снова буду чувствовать ту боль и грусть. Снова. Это полностью сломало меня. Думаю, последнее, что я почувствую. Это – ветер раздувает мои волосы во время полета вниз, - я замолчала. – Я нашла тех людей, на которых было приятно смотреть, слушать их, - на лице появилась улыбка, - искренне смеяться, восторженно радоваться с ними и нетерпимо ждать очередной встречи с ними. Но с ними я не испытала то чувство, которого мне так не хватало – как искренне они говорят мне, сколько я для них значу. Последний вздох в этой жизни. Внизу уже собралась толпа людей. Мне все равно. Знаете, от любви до ненависти один шаг, но от жизни до смерти шаг еще меньше. - Три.. два.. один.. POV Автор Девушка лежит в больнице в тяжелом состоянии. Она перенесла уже около трех операций. Пока она одна. К ней никто не приходил, кроме мамы, а папа уже летит в Москву. Ева сейчас только направляется к больнице. На ней серые джинсы, балетки и толстовка, ни одного грамма макияжа. Ей так идет больше, не считая заплаканных глаз. Девушка заходит в больницу. Все стерилизовано. Ее встречает мед. сестра и проводит в палату к Лике. - Вот записка. Она была в кармане, - мед. сестра протягивает бумажку, немного запачканную кровью. - Вы, не могли бы, оставить нас наедине, - голос девушки совсем охрип, и почти через каждое слово ей приходится откашливаться. Мед. сестра положительно кивает и удаляется. Ева сглатывает слюну и идет к сестре, вертя в руках записку. Она садится на стул рядом и открывает записку. «Я не знаю, кто будет читать эту записку, поэтому напишу всем сразу. Хочу начать с Антона. Знаешь, ты полностью изменил мою жизнь …» Девушка не успевает дочитать хотя бы абзац до конца, как в палату заходят Руслан, Антон и Тимофей. - Уходите, - говорит Ева, и по ее щекам текут слезы. Ребята все еще стоят в непонимании. – Уходите. Она не хочет видеть вас. - Это Лика? – заикаясь, спрашивает Антон. - Да, это она! – кричит Ева. – Это вы виноваты! Уходите. - Девочка моя, - шепчет Антон и направляется к Лике. Ева вскакивает со стула и закрывает проход Антону. Как бы парень ни старался, но пройти у него не получилось. Антон толкнув Еву в плечо, от чего та полетела к стене и позвала мед. сестер. Ребят сразу забрали охранники и вывели из палаты. Ева отряхнула джинсы и, сев обратно на стул, продолжила читать записку. «С тобой я провела лучшие свои дни. Я помню, как мы катались на колесе обозрения, как радовались мороженому, помню твои смс. Могу с уверенностью заявить, что ты стал моим солнцем, поводом ходить в школу и радоваться жизни. Может быть, у нас что-то и получилось бы, но такой поступок я не хочу прощать, поэтому ухожу. Надеюсь, ты больше не вспомнишь обо мне. Найди другую девушку. Например, Сашка очень красивая и добрая. Миша. Здесь я промолчу. Реально я сказать ничего-то и не могу. Все что могла – уже сказала. Ты прекрасно знаешь, что с тобой я любила гулять, играть и валять дурака. Может это с популярностью ты забыл меня. Кто знает. Дорогая Ангелина! Знаешь, я все еще надеюсь, что ты изменишься, перестанешь быть мышкой. Повзрослей, не спи с игрушками. Ты всегда будешь в моем сердце. Ты запомнилась мне своей жизнерадостностью, красотой и нежностью. В тебе преобладают лучшие качества человека. Тим, прости, но ты так и не застал, как я трахалась с Антоном или Русланом, хотя так хотел. Если бы у меня был выбор, я бы сняла специально для тебя порно, подписала бы его. Твоя маленькая мечта. Знаешь, хотя и сначала у нас не сложилось, но ты мне понравился. Твои шутки, они превосходны. Оставайся такой же. И брось Антона и Руслана. Сам видишь результат. Мам, папа, я вас прошу, не надо рожать новых детей и называть их Анжеликами. Анжелины тоже в счет. Может вы так и не поймете мой уход и его причину, но я скажу вам, что у меня было лучшее детство. Вы подарили его. Я не жила ни в бедности, ни в горе. Спасибо. Руслан, я так и не поняла, что ты ко мне чувствуешь. Больше склоняюсь к варианту «ничего», но все-таки есть надежда. Ты все время стебался надо мной, а я – над тобой. Небольшой союз, так сказать. Мне было весело с тобой. Но все прекрасно знают, что ничего из этого не получилось. Я никогда не думала, что вы поступите так. Так злобно, так эгоистически, так лицемерно. Евочка. Прошу, не плачь. Ты лучший человек, с которым я когда-либо сталкивалась. С тобой и не соскучишься, ты всегда подержись. Думаю, ты сдержала свое обещание. Ты проживешь и без меня. Найдутся люди лучше меня, и ты встретишь их. Знаешь, перед смертью есть что-то типо «Последнего желания». Все-таки я не совсем уверена, что с шестнадцатого этажа можно выжить, но если я попаду в больницу, отсоедини от меня все провода. Зачем? Я хочу освободиться, хочу летать по свету. А здесь меня никто и ничто не держит. Спасибо, Ева. Дорогие мои, я вас все еще люблю. Мне все равно, что вы сделали со мной. Со мной игрались как с тряпкой, а потом выбросили. Наверное, когда вы будете читать это, меня уже не будет, и вы не сможете попросить прощение, которого итак не будет. Не называйте никого Анжеликой, прошу. Не вспоминайте меня. Пусть это будет недоразумение. Я очень прошу. Ваша Лика.» По щекам Евы уже текли слезы. Она то и дело вытирала слезы. - Лик, - прошептала Ева и взяла бледную руку сестры. – Я не могу это сделать. Я хочу, чтобы ты жила, радовалась со мной. Хочу, чтобы ты приехала ко мне на выпускной. Я все понимаю, тобою играли. Ты не хочешь жить. Но у тебя есть еще я, мама, папа, ты найдешь еще много ребят. И они, обещаю, будут лучшими в твоей жизни, - Ева наклонилась к руке сестры и поцеловала ее. – Останься… Лика… прошу. Борись за свою жизнь. В этот момент какой-то аппарат запиликал, и в палату ворвались врачи и мед. сестры. Они выгнали Еву из палаты и перевезли Лику в операционную. К Еве подошли ребята. Не сказав ни слова, девушка побежала к операционной. По ее коже бежали мурашки, руки вспотели, дыхание участилось, словно только что пробежала марафон на десять километров. Она садится на пол около операционной и перечитывает бумажку снова и снова. Три часа она так просидела. К ней уже прибежали Тимофей, Руслан, Антон, Ангелина, Миша и родители. Никто не пытается кому-то помочь, потому что сам в шоке. Наконец, из палаты выходит врач, одетый в зеленый халат. Он снимает маску и с лица и кладет ее в карман. - Как там, доктор? – спрашивает мама. Ева встает с пола, ее глаза начинают сверкать. - К сожалению, девушка мертва. Я сочувствую, - произносит врач. С щек Евы на холодную плитку падают слезы. Она отходит к стене и сползает по ней. Сердце начинает биться с бешеной скорости и вот-вот выпрыгнет, девушка не может ни говорить, ни что-то делать. За место этого она просто плачет. - К-к-как? – заикаясь, спрашивает отец. - Большая потеря крови, - шепчет врач. И с его щек сейчас капают слезы. Даже незнакомый человек теперь плачет из-за какой-то девчонки. – Простите, простите. Сердца остальных замирают. Антон хватается за голову и становится лицом к стене. Не трудно догадаться, что он делает это для того, чтобы никто не видел его слез. - Вы вчетвером виноваты! – встав с пола, кричит Ева. – Из-за вас она сейчас мертва! Доигрались? Вы повеселились? Да! А теперь что? Теперь из-за вас ее больше нет! Этот мир полон идиотов! Ева толкает врача и заходит в операционную. Она видит большую простыню, под которой находится Лика. Ева ложится рядом и плачет сестре в плечо. Она слишком маленькая, чтобы понять, Лика мертва. Ей все равно на всех. Она просто жмется к сестре и не чувствует ответного тепла. Рядом на столике лежит скальпель. Вы же понимаете, о чем мечтает Ева? Девушка хватает этот скальпель и, перерезав себе горло, падает рядом с сестрой. Родители потеряли сразу двух детей. Они не смогли защитить хотя бы одного из них. Потерять детей – самая тяжелая боль в душе. Никого так и не засудили. Все живут и радуются. Записку нашли и прочитали. Не все, конечно, случилось, что предполагала Лика. Геля окончательно замкнулась в себе. Она редко ходит куда-то помимо школы и дома. Антон нашел девушку. Он пытается забыть Лику. А кто знает, что чувствовал Антон к Лике? Руслан и Миша так и не сдружились. Тимофей перешел в другую школу и больше не общался с ребятами. Он бросил курить, перестал шутить и прикалываться над другими. Тима не может забыть Еву. Четверка больше не общается между собой. Каждый считает другого виноватым и себя, конечно, тоже. Родители девочек живут в разных городах. У отца с новой женой родился сын. Они назвали его Лешей. Отец все не может забыть своих дочерей, поэтому часто вспоминает о них. Мать окончательно спилась. Она потеряла детей. Кто бы радовался, если потерял детей? Действительно, произошел последний шаг. Не от ненависти до любви, а от жизни до смерти.