Рыжая

Прошло полмесяца, как мои дети ушли. Со мной остался только Рон. Оливия ему не понравилась, но он не бросил меня. Через несколько дней, после того как ушли Чарли, Джинни, близнецы и Артур. Ко мне пришел мой муж. Вроде бы мы и помирились, но вот общение между нами стало напряженным. Я стала часто плакать, ходить опустошенной. Я винила себя, то что не сказала Оливии правду. Я сидела на кухне, как в дверях появился весь взъерошенный Ремус. Он окинул меня взглядом и подбежав упал на колени. Я ничего не понимала, что происходит. - Молли, нужна помощь! Памфри не может справиться! Если ты не поможешь, она умрет. Прошу, помоги, - молил Люпин, но я ничего понять не могла. - Ремус, что случилось? Кто умрет? - спросила я, кладя руку на плечо мага. - Оливия... Она и ее стая попали в засаду... Выжила только она и Алисия. Девушка и помогла Оливия добраться до штаб-квартиры, - сказал Люпин, и я ничего не помня, быстро призвала ящичек с лекарствами и направилась к камину.

***

Войдя в комнату, я заметила, что Памфри бегает около Оливии и пытается обработать раны, но кровь быстро пропитывает бинт и уже опять течет алыми струйками по светлой коже. Быстро подбежав, я стала снимать бинты. Только хотела воспользоваться палочкой, как колдомедик крикнула: - Не думай! Не делай так, только хуже сделаешь, - и тут до меня дошло, она воспользовалась магией и вот к чему все это привело. В дверях появилась Гермиона и Алисия. Девушки быстро подбежали. Гермиона достала из сумочки какую-то жидкость и, намочив бинт, стала обрабатывать ближайшую рану. Как только она прикасалось к ране, место крови появлялась пена. Оливия шипела от боли, а я стола и смотрела, как девушки ловко обрабатывают раны. Я держала дочь за руку, из глаз текли слезы. Я тихо шептала: - Прости. Прости меня за все. Прости, что не рассказала. Прости, что оставила тебя без семьи. Прости меня, Оливия. Если хочешь, я не брошу больше тебя. Никогда. Ты меня слышишь? Я буду рядом. Ты только скажи и я тебя не брошу... - Я хочу, - тихий выдох сорвался с губ Оливии, но я расслышала. - Значит: я тебя не брошу, - тихо произнесла я и поцеловала дочку в лоб. Взяв мокрую тряпочку, я стала обтирать ей лицо от грязи и крови. Обмакнув в тазик с водой, я снова и снова протирала лицо дочки. Она чуть приоткрыла глаза и посмотрела на меня. Ее зеленые глаза встретились с моими. Я увидела в них радость, счастье, но оно сменялось болью, которую преподносили раны. Мы обработали не все, на спине еще остались раны, но это потом. Сейчас ей надо поспать. Я поцеловала ее в висок и, пожелав спокойной ночи, скрылась в дверном проеме.