Галактика наших снов

***

       Наша Вечность тает в горячих ладонях и сочится сквозь пальцы, словно растаявший на солнце шоколад. Мы тоже растаем на Солнце, когда оно пустит огонь по нашему кровавому небу. По нашей мраморно-гладкой коже. По нашим дырявым венам.       Пообещай мне, что не будешь бояться. Пообещай, что нырнув на мутное дно твоих глаз, я не увижу там прогнившего и липкого страха. Пообещай, что не будешь бесить меня в последние секунды наших позорных жизней. Поклянись мне, что когда огонь разорвет твое тело на атомы боли, ты будешь такой же безумной, как я.       Ну, а пока давай впитаем эту дивную ночь. Ночь пятого мая не знаю какого года...        Давай будем дышать так, словно в груди нет огромной воронки. Давай ненавидеть друг друга, будто мы никогда не любили.       Ты набираешь чернильную темень в легкие и выдыхаешь её россыпью звезд, оставляя ядовитые разводы на стенках вен, сосудов, артерий... Выгоняешь страх из груди, что оседает липкой жижей на ребрах, и моментально пьянеешь. Задыхаешься едкими парами памяти и видишь в глюках фрагменты наших минувших дней. А я вижу тебя. Тебя, измученную и уставшую. Тебя, растекшуюся кровавым пятном по мрачному асфальту...       Я закрываю глаза. Не хочу видеть тебя в последние минуты своего мая. Не хочу видеть реальность в ее скудном свете.       Я просто хочу чувствовать крылья за спиной. Я просто хочу чувствовать тебя.       Пускаю чернила по легким и, представляешь, тоже пьянею. Тоже вспоминаю. Вспоминаю нашу эпичную историю чрезвычайной недолюбви и критической перененависти. Вспоминаю, как подминал под твои босые ноги целый мир. Как рвал глотки за твою жизнь и отдавал свою за каждый твой вздох. Вспоминаю, как любил тебя. Любил совсем сырой, диковинной и наивной любовью. Как ты меня, наверное, любила... Вспоминаю, как мы изнывали от передоза нашей долбанной страсти, осевшей ржавой накипью в душах.       Ведь я любил тебя наверняка...       Но знаешь, я никогда не хотел быть с тобой. Я всегда мечтал тобой обладать. Я мечтал рвать твои крылья и рвать свои для тебя.       А потом... Черт знает, что случилось потом. Вероятно, побочный эффект Вечности сыграл с нами злую шутку, и наша сверхъестественная любовь задохнулась в вакууме вполне реальной бытовухи.       Ведь ты так отчаянно хотела жить "нормальной, человеческой жизнью". Ведь ты так виртуозно осквернила порядки и ценности нашей прелестной сущности. Гребанная ты идиотка.       Ах, если бы я смог изменить тебя тогда... Ах, если бы ты не смогла меня изменить...        Так скажи мне, моя Гнилая Принцесса, когда же мы пали так низко? Когда же ты пала так низко? Когда же сдохла наша бессмертная любовь?       Ты молчишь, бессильно жмешь плечами, царапая тонкие крылья о грубый асфальт, и дырявишь меня таким невинным, очаровательным взглядом. Дешевый трюк. Дешевый, шлюховатый трюк.        А знаешь, я ставлю на пятое. Пятое мая не помню какого года. Ведь именно в тот день счетчик нашей Вечности обратился вспять. Именно в тот день Небесные Судьи выжгли на наших запястьях бессмертные три шестерки. Именно в тот день ты проебала всю нашу любовь, ненароком перепутав святость с блядством. Помнишь ту ночь? Помнишь, как ты окатила меня вербеновым душем? Помнишь то усердие, с которым ты вытрахивала эти рипперские замашки из моего брата? Помнишь, как я окатил вербеновым душем тебя, швырнув к ногам так и недотраханное тело моего брата?       Ведь я тебя до сих пор не простил. Ведь ты меня до сих пор не простила. Ведь ты до сих пор такая же грязная и мерзкая шлюха. Ведь я до сих пор имею тебя, как грязную и мерзкую шлюху.       Впрочем, это уже неважно. Формулы нашей любви устарели. Все аксиомы - оспорены, законы - нарушены. Звезды - посчитаны.       Мы сами создали нашу религию. Мы сами предали нашу веру. И ни одна молитва во Вселенной не поможет нам искупить наши грехи. Мы безнадежны, и все что у нас осталось - это Галактика наших снов. Галактика несбыточных мечт и иллюзий. Галактика, в которой мы (пока) существуем. Галактика, которая сгорит вместе с нами в лучах сонного майского Солнца.       Смотрю на тебя. Ты нелепо мнешь в руках осколки наших мертвых отношений, царапая в кровь ладони и пальцы, по-детски недоумеваешь и пытаешься собрать этот безнадежный пазл. Не выходит.       Поздно метаться и клеить разбитые, сдохшие чувства. Поздно замаливать грехи и вопить о пощаде.       Мы монстры, живущие в тени своих иллюзий. Мы прокляты нашими жизнями. Мы опорочены светом ненужного Солнца. Мы существуем в чужом сознании. В чужом измерении. На нас не действует закон гравитации и Всемирного тяготения.       Мы просто два равнодушных атома.       И можешь не сомневаться, я стану твоим Дьяволом. Но будешь ли ты моей темной Богиней, когда мы окажемся по ту сторону нашего гиблого мира?       Конечно будешь. Отныне быть моей - твой персональный крест. И даже в Аду я найду тебя. Найду, чтобы как-следует трахнуть и заклеймить твою не душу на глазах у самого Сатаны. Поверь мне, мы будем отвязной парочкой на Том Свете. Поверь мне, нас уже нет на этом.       Осколки лопаются в твоих ладонях, рассыпаясь пылью по коже, когда Наше Небо вскрикивает, заливаясь алой гуашью безжалостного рассвета. Ты тоже кричишь, исходя кровавыми трещинами, ведь Солнце - остывшее и ненужное - отныне твой злейший враг. Такова моя прихоть. Такова твоя сущность       Наш роман стремительно приближается к долгожданной развязке. Планеты слетают с орбит, звезды падают в невесомость. Наша Галактика тлеет в руках Бесконечности, превращаясь в космический мусор.        Судорожно шмонаешь карманы. Даже не ищи его, милая. Я забрал твой маленький оберег еще сегодня днем. Ты же отдала мне всю себя, помнишь? Тем более, преступникам, бежавшим из Ада, ни к чему украшения.       Лихорадочно бьешься в конвульсиях, ублажая мой слух визгом своей сгорающей души, и машешь огненными крыльями. Пытаешься взлететь, но бренное, тяжелое тело тянет тебя вниз, выгорая, как сухая солома.       Последний раз ныряю в грязь твоих глаз и... Твою мать. Даже лежа под Костлявой, умудряешься бесить меня. Ну ничего. Мы ведь еще не прощаемся, правда?        Я не хочу делить с тобой эти прекрасные мгновения боли. Я вскидываю крылья и тоже пытаюсь взлететь. Прощаюсь с жизнью, показывая ей надменный фак, и хватаюсь за холодную руку Смерти.        Краски меркнут. Твой крик рассеивается в пространстве, оседая прахом на грешной Земле. Галактика наших снов распадается на атомы. Я тебя уже не вижу. Я тебя уже не чувствую. Но даже по ту сторону нашей гнилой Вселенной, я буду держать тебя за руку. И кто знает, может быть, на гиблых землях проклятого Ада, мы с тобой создадим наш персональный Рай.        Мы взмываем птицами к небу. Два гребанных Феникса... Мы снова летим. Снова летим в бездну, теряясь в пространстве и времени. Снова летим, задыхаясь, и будем лететь бесконечно.       Пункт назначения - Ад. Грани стираются. Я в последний раз смотрю на тебя. Теряю сознание.       Вот и закончилась эра наших мерзких отношений.

***

       Пять тридцать семь. Оказывается, мы были в Чикаго. И теперь Чикаго просыпается без нас.       Но скоро наступит ночь, и мы встретимся вновь, устремив хмурые взгляды из своих далеких, диких галактик.       Галактик, где не будет беспощадного Солнца.       И похер, что безумные квадриллионы световых лет всё же разлучили нас. Похер, что мы не попали в Ад и не трахнули его порядки. Мне всё равно. Ведь я все еще тебя ненавижу. Ненавижу так, будто ты все еще рядом и все еще держишь меня за руку.