Унху

Эмиля било мелкой дрожью. Не то, чтобы он боялся самого факта близости с Мис-нэ. Его беспокоили последствия. Быть причиной рождения нового духа, туманящего мозги путникам, держащего их взаперти, неизвестно для чего - вот, что страшно. Девица привела Свенсена в дом. Отвела, видимо, в свою комнату: просторную, светлую, но практически лишенную внутреннего убранства. Одна кровать с балдахином, в углу трюмо с большим зеркалом и шкаф с несколькими книгами с непонятными заголовками. Не обжитость комнаты сразу ощущалась, некая обезличенность, отстраненность и холодность передались от хозяйки к Эмилю. Он поежился, когда переступал порог. Только здесь, при хорошем дневном свете, Свенсен увидел, как неестественно бледна Дева, как она худосочна, и вся та напускная красота ее вновь оттолкнули Эмиля. Он, в отличие от Нортуга, хорошо разбирался в женщинах и уж в данном случае не мог не заметить подлога. Она, Мис-нэ, всего лишь дух во плоти. Никак не человек. Тем не менее, как и обещала, предоставила ему разных кушаний, прямо в комнату. Из ниоткуда материализовался стол и стул - из натурального дерева, покрытые узором и хохломой. Эмиль поморщился: да, покушать бы ему не помешало. Но тревожная мысль о предстоящем событии напрочь отбила весь аппетит. Комок застрял в горле. Но Мис-нэ так пытливо за ним следила, что, казалось, сама готова проглотить Свенсена прямо сейчас. Поэтому он все же поковырялся в яствах, для виду, опробовал запеченной утки, справился с парой кусочков картофеля, глотнул киселя - отведал то одного, то другого блюда, растягивая процесс, насколько это давала возможность. Больше всего набрался фруктов. Далее Дева милостиво разрешила Эмилю принять душ. Стол тотчас исчез, а в стене напротив образовалась дверь. Уже ничему особенно не удивляясь, Эмиль проследовал в появившуюся комнату, оказавшуюся приятной ванной. Мис-нэ словно подсмотрела его мысли, формируя ее! Возможно, так оно и было, хотя вполне вероятно, что это чистое совпадение. Все-таки с трудом верилось, что ванной вообще изначально не было. Она могла быть скрыта. В общем, перед Свенсеном была просторная душевая кабина, здесь же и широкая ванна, почти джакузи (наверняка с гидромассажем!), и, естественно, унитаз. На миг позабыв о месте пребывания и духом за дверью, Эмиль ощутил детский прилив радости. Какое счастье попасть в ванную после долгого заточения и невозможности элементарно помыться! Они пользовались, конечно, питьевой водой для того, чтобы умыть лицо и, пока слабый пол отсутствовал, и другие части тела, но разве "обтирание" можно было сравнить с полноценным душем?! Свенсен с удовольствием расстался с грязной одеждой и забрался в кабинку, настроил теплую водичку и наслаждался, как она скатывалась по его задеревенелому, казалось, телу. Ох и наслаждением была такая простая радость жизни, как мытье. Когда поры на коже дышали по-новому, полноценно освежались, обновлялись... Уже выбравшись из душевой, обтираясь мягким полотенцем, с довольным видом взлохмачивая волосы, Эмиль чуть пристыдил себя: нельзя поддаваться положительным эмоциям! Мис-нэ с Унху того и добивались, что выбить у них почву из-под ног, лишить привычных, но весьма важных вещей, чтобы в один момент одарить ими и добиться их расположения! Ну нет, вот уж дудки. Послушным и благожелательным Свенсен для них никогда не станет. Петтера вот да, можно было подкупить. Да и не был он столь же принципиален, что их значительно отличало. Наверное, для общего блага дела им даже повезло, что красавица не предпочла Нортуга. Или что Хайди не оказалась в объятиях мифического братца раньше Эмиля с нареченной суженой. Впрочем, вот как раз по поводу Венг Свенсен тоже не переживал: девушка она была боевая, справедливая, просто так бы тоже не сдалась! Свенсен вытер стекающие по отросшей бородке остатки воды, последний раз блаженно прикрыл глаза, после чего оделся и пошел к выходу. Оттягивать неизбежное - что этим решится? Отследить время не представлялось возможным, а как понять, в какой стадии находился Лоуэнс в своем спасении? Быть может, пора и самому озаботиться своей судьбой, нежели полагаться пусть на опытного, внушающего доверие охотника? В конце концов, Эмиль и сам мог за себя постоять. Так что он решительно вышел из ванной навстречу Деве, которая была ему врагом. Мис-нэ ждала его на кровати. Невинно сложившая ногу на ногу, опустившая глаза. В притягательном ночном пеньюаре - от простоты в ее облике, наивной народности не осталось и следа! Вся такая трогательная, милая, скромная... но всецело готовая отдаться ему одному. Эмиль, ей Богу, влюбился бы в нее! Но бьющаяся мысль о вражеском духе не позволяла Свенсену сдаться. Нет, он был настроен бороться и не поддаваться. Он не знал, каким образом победить духа, так и не понял, что предлагал Лоуэнс, поблизости не имелось ни железа, ни соли, но Эмиль рассчитывал на собственные силы и смекалку. Как только иногда не приходилось изгаляться, чтобы затащить понравившуюся девчонку в постель! Обратные случаи бывали реже, но и тогда требовалось немало обаяния, дабы отвертеться от, напротив, слишком настойчивой барышни. Мис-нэ была действительно привлекательна и маняща, Эмиль даже сглотнул, поэтому задача предстояла не из легких. Собрав волю в кулак, Свенсен двинулся на нее, осторожно пристроился рядом. Мис-нэ распахнула глаза и томно взглянула на него, положила ему свою маленькую ладошку на колено, легонько сжала. Эмиль снова сглотнул: трудно отказать, когда такая красавица просила об обратном! - Мис-нэ, не могу я начать, пока мы плохо знакомы, - соврал он, - не умею я с девушками вот так, сходу. Она была сильно изумлена, вскинула брови. - Что же ты предлагаешь? - Поговорить? - невинно обратил он на нее свои ясны очи, да с такой надеждой во взгляде, наивностью, жалобностью... Мис-нэ нахмурилась и многозначительно вздохнула. Казалось, она рассердится. Заставит его силой. Или прибьет на месте. Но затем черты лица Девы смягчились. - Ты отчасти прав. Меня даже поражали твои собратья мужчины, которые сразу брались исполнить свой долг. С жадностью, со страстью, - спокойно делилась она. Любая другая ее возраста, конечно, смутилась бы или покраснела, излагая подобные детали, но Мис-нэ в очередной раз демонстрировала нечеловеческую холодность. - Я имела о вас иные представления. Да и ваши женщины гораздо более смущающиеся натуры. Что ж, Эмиль, давай... познакомимся? Что для этого нужно? - Ты просто слушай. Я расскажу тебе о себе, своем деле, - с готовностью перечислял Свенсен, - а потом, если захочешь, немного поделишься ты. Согласна? - Хорошо, - сухо кивнула она. Свенсен принялся излагать свою биографию, да не опуская деталей. О детстве, о медалях с первых соревнований - плел он обо всем на свете и благодарил Небеса, что подарили ему замечательную черту - болтливость. Эмиль, конечно, давно перешел ту ступень, когда невозможно удержать язык за зубами, когда они на пару с Нортугом, будучи юношами, болтали без умолку, перебивая друг дружку, взахлеб неся каждый свою чушь. Однако при необходимости Свенсен умел вести длительную, более связную и последовательную беседу. Мис-нэ еще не знала, на что подписалась. Около часа или даже больше Свенсен излагал свою жизнь, в деталях вспоминал о медалях, титулах, провалах в биатлоне, упомянул и о своих бывших пассиях, расписывая их недостатки, разумно не говоря о нынешней. Мис-нэ ничем не показывала свою ревность, если таковое чувство могло в ней возникнуть, но Свенсен подстраховался: с женщинами лучше не хвалить бывших и тем более не болтать о сопернице. Все шло гладко, Мис-нэ и сама чем-то интересовалась, переспрашивала. Как вдруг, когда Эмиль почти закончил перечислять успехи и неудачи прошедшего сезона, особенно сокрушаясь по поводу чемпионата мира, глаза Девы расширились. Вся она за секунду преобразилась в разъяренную фурию. Глаза запылали, зрачки стали красными. Эмиль в ужасе отпрянул, но Мис-нэ вцепилась ему в запястье. Да так крепко, что его рука вмиг окаменела. Ни пошевелить, ни вообще ощутить! Свенсен не на шутку перепугался, пробовал оттолкнуться ногой, но Дева уже повалила его на постель, силой прижимая к кровати. Никогда еще он не чувствовал себя настолько бессильным! Даже когда бежал в гонке, теряя сознание при каждом отталкивании и в конце, за финишем грохнувшись в обморок, - и тогда Эмиль не ощущал безвыходности своего положения! Ни вдохнуть, ни выдохнуть! Мис-нэ овладела всем существом Свенсена, хотя разумом он понимал, что безнадежно в неволе. Дева ловко избавила его от штанов, забралась сверху, злобно сверкая глазами и улыбаясь страшным, беззубым ртом. - Твой охотник убил моего отца! - голос ее стал механическим, чуждым, вселяющим еще больший ужас. - И я заберу то, что причитается мне, хочешь ты того или нет. Угроза была крайне действенной. Свенсена сковала паника, мысленно он бился в истерике, хотя внешне оставался безразличен, благодаря чарам Мис-нэ. Эмиля не столько трогала собственная участь (в близком контакте ведь ничего страшного), сколько провал всей миссии. Полный провал! Хорошо, правда, что Унху-таки убит... есть шанс расправиться с ней и другими. Но разве ему было легче от невыносимости своей никчемности? От горечи проваленного задания? Что будет с ним и Фредериком после? Успели ли уйти Петтер и Хайди? Господи, как глупо. Фурия стянула с него последнее, что отделяло ее от вожделенной цели, сама уже оголилась, представляя вниманию дряхлое тельце, совершенно не похожее на то, каким оно, должно быть, было для прикрытия. Эмиля бы непременно стошнило. Она ловко устроилась у него между ног, и в этот момент в спальню влетел всполошенный Фред. Выстрел прозвучал так быстро, что не успели среагировать ни Дева, ни подготовиться Свенсен. Мис-нэ рассеялась, исчезнув в небытие. Эмиль, полуголый, измученно лежал, никак не решаясь пошевелиться, и облегченно улыбался, глядя на Фредерика.