За кадром

      Семь лет назад…. - Подъём, хватит дрыхнуть, - Раевский громыхнул дверью об косяк.       Этот звук, казалось бы, разбудил и мёртвого. Уваров лишь перевернулся на спину и закинул руки за голову, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. - Здесь встают рано, так что привыкай. - Ностальгия замучила? – усмехнулся Вадим. – И что-то не пойму, причём здесь я?       Не отвечая, майор бросил рядом с ним на кровать спортивную сумку. Уваров открыл глаза и сел. Дёрнул молнию. Осмотрев содержимое, перевёл на него взгляд. - Если это шутка, то не смешная, - с этими словами он швырнул сумку на пол и снова улёгся на кровать. - Во-первых, не советую разбрасываться казённым имуществом – другого не выдадут, - Раевский присел на край стола. – Во-вторых, нам придётся здесь задержаться, и это – единственный способ объяснить твоё присутствие рядом с нами. А в-третьих, тебе не привыкать. В «Логосе», насколько я знаю, ты хорошо справлялся с ролью учителя физкультуры. Значит, и здесь сможешь. У тебя час на сборы.       Примерно через пятнадцать минут после его ухода Вадим всё-таки встал, прошёлся по комнате и остановился возле окна, которое было забрано решёткой. Это последняя точка их маршрута. Они добирались сюда почти месяц. Что здесь такого особенного? Чем это место отличается от предыдущих? Раевский не спешил делиться с ним своими планами, и это бесило. Вадим уже устал быть мальчиком на побегушках – принеси-подай.       Тяжело вздохнув, он поднял с пола сумку и вытряхнул содержимое на кровать. В куче вещей нашёл паспорт. Развернул, пролистал. Одинцов Вадим Андреевич, 1988 года рождения, место рождения – г. Москва.       Через час они шли по длинному коридору. Остановились возле массивной деревянной двери. - Ты всё запомнил? – Раевский ещё раз оглядел его. - Да. - Анкетные данные, названия воинских частей…. - Ты уже спрашивал, - отмахнулся Уваров. – Выучил наизусть. - А тебе даже идёт, - усмехнулся майор. – Ну, с богом. - Подожди, - Вадим нахмурился. – Я что, туда один пойду? - Хозяин этого кабинета – мой старый приятель. Я уже говорил с ним о тебе, он, в принципе, не против, но хочет побеседовать с тобой лично. - Слушай, я во всей этой вашей армейской кухне в зуб ногой, а если ляпну что-нибудь не то? Не боишься? - Главное, отвечай на вопросы чётко и ясно, - посоветовал Раевский. – В подробности не вдавайся, если не уверен – говори уклончиво. И без всякой этой своей философской зауми. Он этого не любит.       С этими словами майор постучал в дверь и, услышав «войдите», открыл дверь. Уваров перешагнул порог незнакомого ему кабинета. Сделал несколько шагов вперёд и остановился, глядя себе под ноги. Что теперь делать? Представиться или подождать, пока спросят? Он-то думал, что весь этот маскарад так, для галочки. - Язык проглотили? Забыл, где находишься? – услышал Вадим грозный окрик и непроизвольно вздрогнул, но не поднял глаз. - Чему вас молодых только учат, - проворчал невидимый собеседник. – Ладно, проходи. Садись вот сюда, на стул.       Каким-то внутренним чутьём Уваров определил местонахождение стола, за которым находился обладатель зычного голоса, подошел и сел. И только тогда поднял взгляд.       Перед ним сидел мужчина лет сорока-сорока пяти, лицо посечено морщинами, волосы переливаются сединой. Он постоянно щурился, словно от яркого света, хотя шторы в кабинете были плотно задвинуты. По количеству звёздочек на погонах Уваров определил, что перед ним подполковник. Вот только форма непонятная. Хотя, может, и обычная, он в этом не очень разбирался. Старше Раевского лет на десять. Волнение прошло, Вадим спокойно смотрел ему в глаза. - Меня зовут Юрий Петрович, я, практически, царь и бог этого царства-государства. Сергей уже объяснил, чем наша военная часть отличается от других? - В общих чертах, - неопределённо, следуя совету Раевского, ответил Уваров.       Они приехали сюда вчера поздно вечером. Их сразу пропустили – майор показал какой-то пропуск. - Это хорошо. Давай быстренько пробежимся по анкете. Напомни свои ФИО, год и место выпуска, - подполковник взял в руки картонную папку. - Одинцов Вадим Андреевич, 1988 года рождения, Москва. - Жена, дети? - Нет. - А что так? – удивился подполковник.       Уваров неопределённо пожал плечами. - Лариса Раевская – твоя родная сестра? - Старшая. - Красивая. - Что? - Сестра, говорю, у тебя красивая. У нас тут полно холостых-неженатых, не будь Серёга моим другом, сам бы за ней приударил, - хохотнул подполковник. – Продолжим. Итак, ты закончил училище…, потом институт по специальности…. Служил в части такой-то, потом ещё в одной.       Уваров кивал, иногда вставляя короткие ответы. Наконец, Юрий Петрович закончил «допрос» и закрыл папку. - Если что-то непонятно - спрашивай.       Вадим снова пожал плечами. - Ну, если вопросов нет, тогда свободен. Майор Раевский – твой непосредственный начальник, он уже более подробно объяснит тебе, что и как. «Когда он успел восстановиться на службе? – размышлял Уваров, шагая обратно. – Получается, действительно, заранее готовился». - Ну, как всё прошло? – Раевский ждал его на крыльце. - А этот Одинцов – он реально существует? – вместо ответа поинтересовался Уваров. - Младший лейтенант Одинцов Николай Андреевич погиб пять лет назад. Он был двоюродным братом Ларисы. Мы служили в разных местах и никогда не пересекались. Я оставил твоё имя, чтобы не путаться. Подполковник о нём не знает – я познакомился с Ларисой после увольнения, так что здесь всё чисто. - Надолго мы здесь? – Вадим сел на перила. - Пока всё не утихнет. Полгода, может, месяцев восемь. - Серьёзно? - Нужно время, чтобы всё подготовить. И есть ещё кое-что.       Раевский замолчал. Скрывать бессмысленно – через месяц-другой сам узнает. - Лариса беременна. Пока не родится ребёнок, мы не сможем уехать. - Поздравляю, - хмуро бросил Уваров, слез с перил и направился в сторону дома.       Когда их начнут разыскивать – это лишь вопрос времени, а тут ещё и это. «Зачем ты с ними связался? Майор слегка надавил, обрисовав будущие перспективы, и ты поплыл? А самому мозгами было лень пошевелить? Из любой ситуации можно найти выход – твоя любимая фраза, что ж ты тогда её не вспомнил? Когда вы перешли этот чёртов периметр?»       Продолжая ругать себя на чём свет стоит, он не заметил, как дошёл до дома. Хотя такое название явно льстило этому деревянному сооружению. Жилой сарай с удобствами на улице и буржуйками в комнатах вместо центрального отопления. Вода – в колонке во дворе. Которую, кстати, ещё нужно принести, а дрова – нарубить, чтобы от холода не сдохнуть. Полгода, да через два месяца морозы ударят – майор умом тронулся?!       Поднявшись на крыльцо, Уваров со злостью пнул ногой входную дверь – Лариса, которая собиралась выйти на улицу, едва успела отскочить в сторону. Он направился в свою комнату, даже не взглянув на неё. - Он что, так и будет жить с нами? – спросила она вечером, стоя возле зеркала и расчёсывая волосы.       Раевский сделал вид, что не услышал её вопроса. - Ты обещал, что он уйдёт, - Лариса отложила расчёску и повернулась к нему. - Во-первых, здесь нет свободного жилья, это тебе не гостиница, - устало ответил он, снимая камуфляж и надевая домашние джинсы и футболку. – Во-вторых, официально он теперь твой брат. Я по-родственному устроил его в часть, согласись, будет немного странно, если он будет жить отдельно. В-третьих, дом большой, места хватит всем. - Не понимаю, зачем было делать его моим братом. Зачем он вообще нам нужен? - Лара, тебе нельзя волноваться, - он подошёл к ней и обнял, прижав к себе. Погладил по голове. – Нам придётся задержаться здесь на какое-то время. Я тебе уже говорил - гражданский не может находиться на территории военной части. Нам нужны деньги, чтобы как-то жить дальше. Уваров поможет мне их достать. А потом мы уедем. И будем жить втроём – я, ты и наш ребёнок.       Лариса высвободилась из его объятий и села на кровать. - Ну чем он тебе мешает? Ты можешь даже не общаться с ним, если не хочешь. - Мне не по себе, когда тебя нет дома, а он рядом, за стеной, - призналась Лариса. – Я боюсь оставаться с ним одна. - А ведь мы с ним чем-то похожи, - усмехнулся Раевский, пристально глядя на неё. - Ты – мой муж, - грустно улыбнулась Лариса. - И потом, ты – военный, был в горячих точках, и смерть для тебя привычное дело. Ты убивал и раньше, до «INGRID». А ему ведь нет и тридцати, и за ним столько всего…. - Он ничего тебе не сделает, - постарался успокоить её Раевский. – Ему это не выгодно. Когда всё закончится, он уйдёт, я тебе обещаю. Давай спать, мне завтра рано вставать.