Пути (не) конец

— Парни. Сердце уходит в пятки, по коже пробегаются мурашки. В голове яростно стучит пульс, отчего я неприятно морщусь, отмечая, что от пролитых слез будет болеть голова. Маленькая улыбка, будто обнимает меня, когда я вижу заразную улыбку Найла, а после — слышу его смех. Уголок правого глаза дергается, а после я сжимаю губы в печали. Взгляд зеленых глаз Гарри осматривает меня, будто обыскивая. Этот парень, мой брат — понимает, что их ждет неприятный разговор. Перевожу взгляд с экрана телефона на диван, где сидит моя невеста, вытирая слезы. Вновь перевожу взгляд и улыбаюсь, после закусывая нижнюю губу, и провожу по волосам правой рукой. — Привет! — Привет, бро! — Зейн? — произносит Гарри, делая себе пучок. Вздыхаю, готовя свою речь, а затем замечаю, что Перри встает с дивана и направляется в ванную, которая находится рядом с залом. Смотрю на парней, на моих братьев. Первым, кто мне попадается — Лиам, в глазах которого не озорство, к которому я привык, а полнейшая серьезность. Уголки моих губ поднимаются, когда взгляд Пейно смягчается. Следующий, кого я вижу — Луи, в руках которого несколько конфет и газированный напиток. Не смотря на то, что мы здоровались, он все-таки машет мне рукой, и я в ответ делаю то же самое. Взгляд переходит с Томмо, на Найла, который сосредоточен как никогда. В прекрасных, уже настолько любимых глазах читается какое-то недоверие, будто я где-то провинился. «Может быть, — прокручивается у меня в голове». Мой друг, мой брат, мое все — Хазз, который разрешал только мне так его называть. Между его темными бровями образовалась складка, и так всегда, когда он хмурится. — Парни, — повторяю я, и взгляды парней становятся максимум серьезными. — Вы же знаете, что вы — самое лучшее, что у меня было в жизни? И я ждать не буду ваших ответов, потому что знаю, что вы начнете ковыряться в себе. Ребята, я люблю вас… и это чувство настолько сильное, что я… ну вы понимаете? — смеюсь через силу, в глазах слезится. — Братья, я надеюсь, что вы правильно поймете меня и… — Что случилось, Зейн? — Бро? — Малик, говори сейчас же! И я совершенно не знаю, что делать: смеяться или плакать. Разные эмоции, словно дождь, окутывают меня. Непонимание. Недоумение. Я совершенно не понимаю, что нужно делать, как нужно правильно выразить свои мысли. Впервые в жизни я боюсь сказать своим друзьям решение, которое обдумывал несколько месяцев. Боюсь, что они поймут меня неправильно. — Ну же! — Совсем недавно, я принял одно очень важное решение, и я очень боюсь, что вы поймете меня неправильно… но, я думаю, вы должны, — на глаза наворачиваются слезы. — Я ухожу из группы, но не от вас. Вижу, как на глаза каждого моего товарища, друга, брата накатываются слезы. Мое сердце заполняет непроизвольная тоска, из-за чего слезы скатываются по моим щекам. С моих плеч сплывает тяжелейший груз, но появляется такой же груз — только намного тяжелее.

***

— Спасибо всем-всем, кто пришел к нам на концерт! Спасибо каждому из вас, кому было не лень прийти к нам и послушать наши новые песни! Спасибо за то, что любите нас! Каждый здесь, сидящий, мы любим именно тебя! — на экране появляется Гарри Стайлс, на щеках которого появляются ямочки. — И… я понимаю, что сейчас сказанное мной будет не впопад, но, попробую! Спасибо моей прекрасной жене — Кендалл, за то, что родила мне девочку! Спасибо, я люблю тебя! — огромный зал охает от восторга, от шока, от радости. А затем все начинают кричать, поздравлять парня, папу… — Да, мы также от команды One Direction поздравляем Гарри, Кендалл и его прекрасную дочку, к которой он сегодня поедет, — Луи подмигивает, и фанаты начинают смеяться. — Я также хочу сказать спасибо всем тем, кто поддерживал наш шестой тур, название которого «On Ground»! Спасибо всем, кто пришел сегодня и тем оглушительным девчонкам, сидящих на… — Луи замолкает, и ухмыляясь, прищуривается. — Прямо сзади меня, — он показывает большим пальцем себе за спину, прямо на Лиама и Найла, которые начинают смеяться. На стадионе начинают петь нашу совместную песню, которую мы написали совершенно давно. Поворачиваю голову влево и вижу девочку, лет шестнадцати, рот которой широко раскрыт, а глаза изучают меня. Аккуратно прохожу мимо людей, которые танцуют в ритм зажигательной песни. Улыбаюсь этой маленькой девочки, замечая, что ее щеки постепенно краснеют, а после она закрывает рот рукой. Ее глаза начинают слезиться, а мое сердце наливается радостью. Она знает, кто я. — Привет, — шепчу я, чуть присаживаясь, так как девочка очень маленького роста. Маленькие слезинки начинают течь по щечкам, но я успеваю их смахнуть. — Ты… ты тот, кто оставил нас, — шепчет она, шумно сглатывая. Вдох-выдох, я смогу. — Я никогда не оставлял вас, малышка, — обнимаю ее за плечи, и она обнимает меня в ответ. — Я никогда не оставлял вас, никогда этого не хотел… — Мы никогда не забывали о тебе, Зейн, — крепче ее обнимаю, когда глаза начинают слезиться. — Я знаю, малышка, я знаю… у меня к тебе интересный вопрос: как ты узнала меня? — На тебе кепка, которую всегда носил Лиам, не смотря на то, что тебе сделали макияж… честно говоря, ты кажешься совсем другим, — она хихикает. — Я люблю тебя, малышка, ты знаешь это? — она кивает, счастливо улыбаясь, не смотря на то, что слезы до сих пор льются из глаз. — Споем? — я начинаю смеяться, что делает и она.

***

— Найл, не трогай мой телефон, пожалуйста! Ты закрываешь камеру, мне не видно Кендалл! — я слышал хриплый крик Гарри, когда прислонился к деревянной двери. — Луи! Хватит швыряться палочками! Лиам, мы говорим с Кендалл! — я начал тихо хихикать. — Кендалл, подождите секунду. — Чувак, я просто хотел увидеть твою малышку, — обиженно проговорил Найл, как я понял по голосу, а после я услышал, как что-то врезалось, видимо, в ирландца, потому что далее раздался стон. Я делаю вздох, который дается мне очень сложно. Сердце радостно стучит в груди, даже чувствую, как щеки начинают краснеть. Облизываю пересохшие губы, а после смотрю на дисплей экрана: несколько сообщений приходят из социальных сетей, ведь сегодня я восстановил аккаунты. Руки потеют, во рту становится сухо, будто я нахожусь в пустыне, а воды совершенно нет. Моя рука взлетает вверх, и я неуверенно, с боязнью стучу в дверь. — Это One Direction, перезвоните позже! — я слышу звонкий голос Луиса. — Я бы перезвонил, но у меня нет вашего номера, — я захожу в маленькую комнату, и все взгляды падают на меня. — Эй, привет, парни. В комнате стоит тишина, и лишь слышно неустойчивое дыхание моих парней. Лиам, Луи, Найл и Гарри, тяжело дыша, осматривают меня с ног до головы, будто ища какую-то подмену. Все происходит как тогда — двадцать пятого марта, две тысячи четырнадцатого года — ровно два года назад, как в замедленной съемке: четверо парней подбегают ко мне, и мы обнимаемся, как на последнем концерте, не боясь чувств. По моим щекам и по щекам парней скатываются горячие слезы, возможно, радости. Может, прошло пятнадцать минут, может двадцать, но все-таки мы оторвались друг от друга, и тогда я достал свой телефон, при этом радостно улыбаясь своим лучшим друзьям. Я нажал на приложение «Твиттер», которое располагалось на второй страничке. Нажав нужную кнопку, со слезами на глазах и счастливой улыбкой на губах, я начал печатать:

«Всем привет, это Зейн Малик из One Direction… и я вернулся :D».