Роза пустыни

      В камине равномерно потрескивал огонь, отбрасывая множество танцующих теней на мягкий ворс ковра в личных покоях Северуса Снейпа. Ночь окутала своим покрывалом школу чародейства и волшебства Хогвартс. Зимние каникулы подходили к концу и вот уже через два дня в замок обещала нагрянуть орава отдохнувших и повеселевших школьников, которые будут выводить преподавателей своей неимоверной тупостью и рукожопием.       Странное чувство приближающейся опасности, с утра не отпускало профессора зельеварения. Он все никак не мог понять, что именно его заботит: то ли странное молчание красноглазого ублюдка, что после праздника никого не собирал, то ли вездесущий золотой мальчик, который как пить дать вляпается в конце года в очередную переделку. А может быть ужас подземелий боялся за Розали? За эту бойкую молодую волшебницу, что вернула его к жизни, наполнив все его естество яркими теплыми красками. Да, наверное, за нее и боялся Северус больше всего на свете.       Сидя в кресле, мужчина попивал огневиски, иногда рассматривая как янтарная жидкость плещется в стакане, игриво окатывая граненые стенки емкости и омывая ласково кусочки льда. Черный сюртук, как ни странно отсутствовал: на профессоре красовалась тонкая белоснежная рубашка и черные брюки. Идеальную тишину прервал тихий стук, заставив мужчину чуть повернуть голову и лениво взмахнуть палочкой, он уже догадался, кто был его поздним визитером.       Несколько тихих и легких шагов, и на мягкий ковер опустилась Розали, внимательно разглядывая его. Вот ее глаза блеснули в неодобрении, заметив бутылку Огденского, и еще более грозно посмотрела на Снейпа в момент, когда содержимое стакана влилось внутрь мужчины. Поудобнее устроившись на полу, девушка облокотилась на ноги мужчины, это действие за последние дни очень полюбилось Северусу, так как он мог медленно перебирать ее волосы, мысленно сравнивая их с дорогим китайским шелком, что держал однажды в руках. — Что тебя тревожит, Северус? — тихо проговорила Розали, наблюдая за огнем, что беззаботно играл в камине. — С чего ты взяла, что меня что-то может тревожить? — Ты не обманешь меня, я слишком хорошо тебя узнала, ты чем-то обеспокоен, но говорить не хочешь, — обиженно надув губки, поделилась волшебница. — Не бери в голову, я просто устал. Это затишье перед большой бурей. Иди ко мне, — слегка потянув на себя девушку, мужчина усадил ее к себе на колени, медленно целуя ее: лоб, щеки, волосы, губы.       Стоило ему добраться до столь манящих лепестков губ, как ему сорвало крышу, совсем как в тот раз. Розали крепко обвила руками шею Северуса, стараясь быть с ним как можно ближе, горечь виски на его губах слегка пьянила, но это даже к лучшему. Этот необыкновенный мужчина, был таким ласковым с ней, был так нежен, это был не профессор зельеварения Северус Снейп, это был ее любимый зельевар Северус Снейп, человек, который каждый день рискует своей жизнью, работая двойным агентом.       Его руки уже добрались до майки, быстро скинув теплую мантию на пол, изучая каждую клеточку ее тела, заставляя изгибаться от ласк. Дрожащими руками Роуз начала расстегивать ряд белоснежных пуговиц, что сводили ее с ума, все время ускользая от нее. — Ты уверена, что хочешь этого? — хриплый и заикающийся от возбуждения голос Северуса, обжег кожу возле шеи, ответом последовал страстный поцелуй, срывающий голову, заставляя затаить дыхание. — И что это за неуверенность? — ее голос невозмутимо звучал в комнате, в то время как глаза девушки были направлены на него. Северус еще больше покраснел. Это стеснительность и верность Лили. Столько лет он не смел и смотреть на других девушек, да просто не видя в них ничего такого. Розали же оказалась иной, способной разжечь внутренний огонь души и заставить его трепетать.       Склонив голову, темноволосый мужчина улыбнулся. Отпустив девушку, он медленно стянул с себя рубашку, в то время как она с силой толкнула его на пол и стащила штаны. Последовав его примеру, Розали улеглась рядом и прониклась взглядом: утопая в его глазах, она видела зарождающееся чувство. Касаясь нежно ее губ, он не мог оторваться, поцелуй за поцелуем, касание за касанием — и вот его тело горит, а ее шёпот ласкает слух.       И вот, Розали шепчет какие-то дикие вещи, отчего Северус не понимает, зачем он делает то, о чем будет жалеть. Вдохнув поглубже, он прикрыл глаза и поддался наваждению. Он готов. Легкие поцелуи шеи, плеч и груди, лаская ее груди. Приятный аромат кружит голову, шелковая кожа манит, и он не может сдержаться. Это любовь? Нежность в каждом прикосновении, ласковый шепот. Его руки властно снимают джинсы с ее фигурки проникают, стаскивая кружевные трусики, он смотрит прямо в глаза, не веря тому, что она тут, она рядом, она — его. — Пойдем в спальню, — прохрипел Северус.       Чистые белые покрывала выглядели очень соблазнительно. Он не мог дождаться, когда уложит ее на кровать. Ее соски набухли под кружевным бюстгальтером, который теперь был выставлен напоказ вместе с трусиками. Жадный взгляд, пожиравший ее, заставлял Розали чувствовать себя желанной, и в то же время она нервничала. Проводя пальцами он сжимает ее сосок правой груди. И она издает слабый крик. Они легли на прохладное белое покрывало. Его дыхание участилось, когда он снял черное кружевное белье и прикоснулся губами к набухшему розовому соску. Она выгнула спину и уже застонала от удовольствия, прижимая сильнее его к себе. Руками она расчесывала его длинные черные волосы, и спускаясь ниже по спине, зацепила его белье, которое сразу растворилось на нем. — Думаешь невербальная магия поможет тебе? — Снейп усмехнулся, поднимая и уводя ее руки за голову, — я ведь тоже могу кое-что.       Ощутив полное отсутствие одежды и крепко связанные руки у изголовья, она полностью потеряла ощущения реальности, но как только он резко вошел в нее, она слилась с ним воедино и начала двигаться, поддерживая его ритм. Вот, ещё один резкий сладострастный толчок и Розали вскрикнула, по ее телу прошла дрожь, так радостно защемило сердце, так горячо стало внизу живота и это тепло окутывало всё тело… он всё ещё приятно двигался в ней, лобзая ее шею. Ей нравилась эта волшебная легкость, приятная теплота. Освободив руки и сделав широкие взмахи, как вдруг всё его тело задрожало, он впился своими губами в ее. Движения становились всё медленней, медленней и вовсе прекратились. Его тело горело, он лежал на ней, а она краснела словно студентка. Эту невероятную ночь, они запомнят надолго, бережно храня в своей памяти, как Розали, или заперев на тысячи замков и упиваясь страстью этой ночи, как Северус, чтобы никто не мог добраться до их воспоминаний.