***
flashback Вынув из-за спины прекраснейший на свете букет, он обеими руками протянул его Габриэле. Невероятное смешение маргариток, ромашек и вереска, в обрамлении пышной зелени. Аромат букета напомнил ей запах родных мест и детства. Симон улыбался, он выбрал эти цветы не потому, что они дополняли друг друга, а из-за того, что они ассоциировались у него с ней, с Габриэлой. Такие же весенние, едва тронутые приближающимся летним ветром. - Симон! Совсем не обязательно было покупать мне цветы, - укоризненно произнесла Габриэла, принимая букет из рук парня. Отец часто говорил ей, что именно так должен ухаживать настоящий мужчина. Цветы, конфеты, рука в руке. - Прости, мне следовало явиться на первое свидание с пустыми руками, - съязвил он. Симон не сводил с нее глаз, упиваясь видом ее распущенных золотистых волос и нежной кожей. Она и не представляла, как ему хотелось сжать ее в объятиях и никогда не отпускать. Он смотрел ей прямо в глаза с откровенным интересом и без малейшего смущения. Габриэла улыбнулась, ей импонировала честность. Его взгляд остановился на ее губах и на мгновение ей показалось, что он вот-вот ее обнимет, притянет к себе и поцелует. Симон перевел взгляд на ее платье. Она довольно улыбнулась, услышав его тихий вздох. - Потрясающе, - прошептал Симон. Габриэла подняла к нему лицо. Его теплый взгляд обволакивал, а губы были слегка влажными. Чуть помедлив, она коснулась губами его губ. Теплота разлилась по всему телу, когда Симон крепко прижал ее к своему телу. - Я старалась ради тебя, - прервав поцелуй, сказала Габриэла. Она чувствовала себя очень уютно, стоя с ним в приглушенном свете ночи. Его карие глаза смотрели на нее с такой нежностью, что она не выдержав, опять его поцеловала. Симон углубил поцелуй, противиться ему было невероятно трудно. Она и не собиралась.***
- Не делай этого, Тарьей! Эмиль перегородил ему путь и теперь внимательно смотрел ему в глаза. Тарьей с удивлением смотрел на него, неужели Эмиль надеялся, что он все переиграет в последний момент. Внезапно он задрожал от нетерпения. Было чувство чего-то правильного, как будто он всю свою жизнь бессознательно стремился к этой минуте. Именно здесь и сейчас настал решающий момент. Он желал этого. - Мне пора, - тоном, не терпящим возражения, сказал Тарьей. Твердым шагом он шагнул в полностью забитый зал. Репортеры загудели, предвкушая интересный материал. Стервятники наверняка надеялись, что он будет оправдываться за провальную Олимпиаду. Стараясь не обращать внимание на шум, он целенаправленно продвигался к столу. Все было настолько нереально, что ему даже захотелось себя ущипнуть. Ну наконец-то, спасительный стул. Тарьей включил микрофон и поднял руку, прося о тишине. Все замолкли, огромное количество любопытных глаз уставились на него. - Добрый день, - он устало прошелся взглядом по толпе, - Сегодня важный день для меня. И, скорее всего, для Вас тоже, определенно будет о чем написать. Попрошу об одном, никаких дополнительных вопросов. На миг Тарьей закрыл глаза, внезапно осознав, что пути назад у него действительно больше не будет. Толпа выжидательно на него смотрела. Он не собирался их разочаровывать. - Я принял решение закончить выступления в профессиональном спорте. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. Тарьей тяжело поднялся и двинулся к выходу. Быстрее бы, пока их не накрыл резонанс от его заявления. Репортеры зашумели, а фотографы окружили его, ослепляя вспышками фотокамер. Он буквально чувствовал как быстро его догоняют проворные журналистки на высоких шпильках, которые в погоне за сенсацией, готовы были даже душу дьяволу продать. Два спасительных шага до выхода и он в безопасности. Рука уверенно захлопнула дверь в прошлую жизнь.***
Габриэла тяжело вздохнула, ей нужно было просто вниз, ну почему обязательно кому-то взбрело в голову вызвать лифт! Она устало прислонилась к стенке лифта и прикрыла глаза. Двери бесшумно распахнулись и она с ужасом уставилась на нарушителя ее спокойствия. Он смотрел на нее, как человек, не привыкший к неожиданностям. Возникло дурацкое чувство нереальности происходящего. Габриэла не знала сколько времени они так простояли, ей казалось, что вечность. Он все же зашел в лифт, рука скользнула по панели. - Какой? - сухой тон его голоса ударил по нервам. - Первый. Тихое жужжание лифта было невыносимым. Габриэла подняла голову и взглянула на него. Господь ее наказывает! Тарьей смотрел на нее, не мигая. Глаза были холодными, ей казалось, что еще немного и она потеряет сознание. Она облизала губы, пытаясь унять дикое желание поцеловать его и растопить этот лед. Согреть его и самой сгореть дотла. Как-будто чужая, а не ее собственная рука, ласково провела по его щеке. Она видела как он криво улыбнулся, но даже это не заставило ее убрать руку. Габриэла сократила расстояние, его красивые губы дрогнули, а дыхание стало быстрым. Его пальцы скользнули по ее шее, на секунду задержавшись на пульсирующей жилке. Габриэла шумно выдохнула от этой мимолетней ласки. Лифт остановился. Габриэла отдернула руку. Она сошла с ума! Короткий взгляд на него, он презрительно ухмылялся. Дверцы лифта открылись и он указал на дверь, пропуская ее вперед. Она не могла сдвинуться с места. Тарьей удивленно поднял бровь и просто вышел. Из ее жизни. Без промедления, даже не оглянувшись. Он не просил позволения войти в ее жизнь, как и не просил разрешения выйти из нее. Она сама его прогнала. Не о чем жалеть. Дурацкие слезы.***
Кайса внимательно наблюдала за ним. С лица Тарьея не сходило выражение крайнего переутомления и измотанности. Так хотелось его обнять и сказать, что все будет хорошо. Но для него в этой ситуации уже не будет. - Я наверное сначала отдохну как следует. И если вынужденное безделье поможет мне восстановить силы, то, думаю, я наверняка снова почувствую себя способным служить обществу, - его глаза снова ожили, он верил в то, что говорил. - Я никогда в жизни не видела человека так же уверенного в своих силах, как ты, именно поэтому у тебя все получится, - Кайса крепко стиснула его руку. Она не лукавила, а знала, что именно так оно и будет. - Пока еще не знаешь чем займешься? - Еще не решил, но Бьорн толкает мне идею заняться лесом. Ты же знаешь какой он настырный! Оба рассмеялись, стоило только упомянуть забавного шведа. - Соглашайся! С ним хоть скучно не будет! Он весело кивнул. Кайса завороженно смотрела на Тарьея, он был неотразим, когда улыбался. - Кайса... ты присмотришь за братом? Он еще совсем молод, не хотелось бы, чтобы он наделал глупостей. Прошу тебя... - Присмотрю, при условии, если честно ответишь на мой вопрос. - Конечно. Кайса просто не могла не спросить. Ей не хотелось совать свой нос в его дела, но все же решилась задать вопрос. - Ты ведь ее любишь? Тарьей заерзал на стуле, закинув голову и сцепив пальцы сильных рук. Глаза его были прикрыты, лицо сосредоточено. Ни один мускул не дрогнул. Он не поднял ресниц, словно скрывал свои мысли. Он застыл в полной неподвижности, словно полностью ушел в себя, чтобы найти ответ на ее вопрос. Тарьей поднял взгляд, и Кайса заметила, как блестят его глаза. - Да, пока еще люблю.