Post factum

Ночь Ровная песня моря, сверкающего, будто темное полотно его усыпано алмазами щедрой рукой луны, песня эта пыталась заглушить все, наполнить пространство только своими нотами, приятно пахнущими и так же звучащими. Но мысли человека были громче, и все выше, и все больнее. Они, как темные волны, накатывали, ударяли и отбегали назад, чтобы набрать силу для очередного удара. Рука мужчины, сидящего на берегу, поднялась, потянулась к девушке, желая обнять её, согреть дрожащее тело, прикрытое лишь тонкой тканью темной рубашки… но девушки не было. Рука опустилась. Пальцы вонзились в песок, сжались в кулак… Только луна знала, что только что произошло на берегу. Он попытался встать, но, едва приподнявшись, упал. Он лег на песок и отсутствующим взглядом принялся изучать звезды. Медленно, не желая видеть, что там, мужчина повернул голову влево. Она. Кровь, песок, волны и она. Черными цветами на темной рубашке распустились пятна крови, светлые волосы, которые полюбил ночной ветер, щекотали плечи. Выше он смотреть не мог. Кажется, не было страха, не было жалости, даже совесть не мучила, но он все равно не мог смотреть на результат своей работы, искусно отточенной за многие годы, отнявшей многие жизни, но подарившей ему новые способности, погасившей жажду. «Холодно», - мысль эта сверкнула так же, как молния в его пальцах. Мужчина поднялся, отряхнулся от песка и снова посмотрел на неё. Он все-таки подошел, присел, откинул светлый локон, упавший на лицо девушки, и всего лишь на мгновение задержал взгляд на её лице. Он чудовище, она знала это, знала, что нельзя, что опасно, но шла за ним, целовала его, не вырывала своей руки из его крепких пальцев… и обманывала. Она сама виновата. Рано или поздно так должно было случиться. Утро - Прощай, Элль, - он словно прощался со вкусом этого имени, которое почти стало родным, последний раз оно слетало с его губ, и последний раз он смотрел на губы, что нежно, злобно, отчаянно произносили его имя, имя чудовища, не способного погасить в себе звериную природу, жажду. Молния. Огонь, отражающийся в его глазах, словно там горели воспоминания. Но есть вещи, которые нельзя забыть, нельзя сжечь. И лишь на минуту он признался себе, что ему больно, ему жаль. Он избавлялся от тела с помощью приобретенной способности. Нелепо. Нет, правильно. Ложь не прощают. *** Вспоминает ли он её? Да, во время грозы в памяти всплывает её образ, слышится смех, чистый, детский. Пальцы. Молния. Разряд. Больно. Сайлар открывает окно и вдыхает чистый послегрозовой воздух, как когда-то вдыхал запах волос Элль. Зачем она скрывала правду? Зачем подтолкнула его к непоправимому? Ведь девушка могла сейчас стоять рядом, обнимать его, улыбаться от счастья и говорить: - Видишь, у тебя получилось. У нас получилось.