Их истории

Наверное, все мечтают о том, что повзрослеют и у них будет своя огромная, дружная и, наверняка, счастливая семья. Вы всегда будете сидеть вместе за одним столом, кушая, болтая о чём-то или играя в настольную игру. О том, что у вас будет верный спутник по жизни и детишки. Неважно — милая девочка или два оболтуса — сына. У них, в свою очередь, будут друзья, которые всегда останутся рядом. Все те вечера, которые они проведут вместе — сохранятся в памяти у них надолго. Они будут дорожить этим. И этому их научите именно вы — родители.

***

Уинри сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на небо, что было усыпано мерцающими звёздами. Её длинные волосы, отращиваемые с самого юного возраста, в котором она только себя помнит, ровными прядями спадали на плечи, где-то зацепляясь и сворачивая свой путь со спины девушки на её грудь. Они спадали по самый пояс. Её глаза казались сейчас не того яркого цвета, что днём — кристально чистого, голубого неба — а, скорее, напоминали по цвету именно то небо, с которого она не сводила взгляда. Она будто искала там что-то. Ответ на волнующий её вопрос, игрушку, которую потеряла или лицо человека, которого давно не видела. Что-то, что она забыла, отложила, решила не вспоминать. Как бы ни так. Она просто любила украдкой глянуть на эти горящие точки, именуемые «звёздами». Хоть и на звёзды они не были похожи. Она любила, всматриваясь в синий бархат ночного покрывала, рассматривать созвездия. Тогда она будто утопала среди этих «светлячков». Она любила протягивать к ним руку, надеясь, что они заберут её с собой. Надеясь, что они увидят маленькую тринадцатилетнюю девочку, заметят то окошко, на котором она сидит. И Уинри поневоле закрывала глаза. А потом она представляла завтрашний день. Как она проснётся от, раздающегося на весь дом, запаха маминого омлета или яичницы. Полетит по ступенькам вниз и с аппетитом начнёт поглощать еду. Отец и мать, как обычно, удивятся такому аппетиту девочки и спросят — не больна ли она? Это уже стало традицией. И пусть взрослые знают всё наперёд. За ней зайдут двое мальчишек. Два милых, маленьких блондина. Только один золотоволосый. Он больше похож на своего отца. Он старше, хотя по характеру этого не скажешь — уж больно он у него был «взрывоопасный». Ал же больше похож на маму; такой же добрый, мягкий, улыбчивый и отзывчивый. Именно из-за характера младшего всегда именовали «старшим», основываясь на том факте, что старший должен быть более рассудительным. Самому же ему больше нравится, когда с ним обращаются как с ребёнком. Ури поручит парням свою дочурку и скажет беречь и охранять. Они отдадут честь, словно в армии, и будут следовать ему, поручению, целый день, проведя его с Рокбелл — младшей. И в школе, и после неё, и в играх, и когда девчушка наигранно — притворно упадёт, что бы мальчишки сказали ей пару тёплых слов. А на вечер — они придут учить уроки. Но перед ужином обязательно сбегут домой. Ведь их там ждёт красавица — мама и заботливый отец, который только недавно вернулся с путешествия. На самом деле, его часто не бывает дома, но когда он приезжает, Уинри готова поклясться, мальчишки бегут домой сломя голову и всегда бросаются ему на шею с объятьями. А он всегда рад их видеть почти до слёз. И обнимает крепко — крепко, они ведь самые дорогие ему. Но завтра выходной, завтра суббота. А значит — семья Рокбеллов пойдёт в гости к бабушке Пинако. Вообще, Уинри нравилось ходить в гости к бабуле. Ей нравилась работа этой женщины, когда-то в молодости заядлой курильщицы. Хотя и сейчас она со своей трубкой вряд ли расстанется. Она была автомехаником. Чинила машины, всевозможные механические приборы. И создавала автоброню. Хотя она всегда говорила, что это семейное дело, но Ури им не занимался. Он, как и Сара, был врачом. Хотя делу автомеханика был обучен и в детстве, как говорит сама Пинако, имел большой успех и талант. А ещё ей нравится этот день, потому что, когда она прощалась с бабушкой и родителями, всегда спешила к Элрикам домой. Там была тётя Триша — невероятно красивая и добрая, такая же ласковая и открытая, как и её муж, — Хоэнхайм — который частенько сидел у себя в кабинете, перебирая документы или просматривая нужные ему книги. Но он никогда не осмеливался пропустить семейный совет или прием пищи. Таков был для него закон, придуманный им же. Когда Уинри навещала этот, насквозь пропитанный приветливостью, но такой простодушный и родной дом, Эд и Ал всегда тянули её к кабинету их отца. Они не раз там играли, когда его не было дома. Входя туда можно было увидеть огромные стеллажи, доверху наполненные книгами. И как они все только туда помещаются? Её всегда волновал этот вопрос, но каждый раз, когда её взгляд скользил со шкафов на стол — она понимала, что вмещаются далеко не все книги. И она готова отдать любую часть тела на отсечение, но с каждым разом стопки с книгами увеличивались. Вокруг стеллажей стоял запах книг, как старых — полюбившийся ей аромат — так и новых, от которых был без ума Эдвард. Любую новую книгу, ново напечатанную книгу он всегда заимствовал у отца. Пытался вчитываться, но чаще совершенно не понимал о чём идёт речь. Что бы его и вправду заинтересовать, это книга должна быть мало того, что новой, так ещё и с каким-нибудь научным трактом. Вот тогда он выпадет из реальности на пару — тройку часов. А если не оттащить за уши — и вовсе на целый день. К счастью младшего Элрика и к несчастью его друзей — таких книг у Ван Хоэнхайма было достаточно. Но он прочитал большую часть из них. Так что долго просить его спуститься поиграть — не приходилось. Сейчас же их отец, глава семейства, был дома. А значит, они потянут подругу наблюдать за ним через дверную щель. Мальчишки так всегда делают, надеясь, что он не заметит и продолжит работать. Но златовласый мужчина всегда услышит тот еле заметный скрип двери. Он проработает ещё минут десять, позволяя детишкам понаблюдать за ним. А потом развернётся на стуле и спросит, почему они не заходят. Эд решительно откроет дверь и побежит к папе. Тот усадит его к себе на колени. Альфонс зайдёт вслед за братом. Туда же проберётся юная малышка Рокбелл, хвостиком за мальчишками. И они будут сидеть у Элрика — старшего на руках, все трое, болтая о чём-то. А потом Триша позовёт их пить молоко с, только что испечённым, яблочным пирогом. Эдвард объявит молоку очередную войну, а Ал — выпьет его с удовольствием за раз и попросит долить ещё. Уинри, в какой уже раз удивится, или же убедится, что они совершенно разные. Но всё это завтра. Сейчас ей пора уже закругляться. Пора ложиться спать. Ведь только так завтра наступит быстрее. После того как Уинри закрыла окно, в комнате раздался стук. Кто-то просил разрешения войти в комнату девочки. Как оказалось, это была Сара. Очаровательная женщина с легко завивающимися волосами заглядывала в комнату через приоткрытую дверь. — Я хотела убедиться, что ты уже уснула, — пояснила она причину своего столь позднего визита. — Уже легла, — звонко отозвалась малышка, накрываясь одеялом. — Спокойной ночи. — И тебе, — мягко улыбнулась Рокбелл — старшая.

***

— Эй, ребята, смотрите — смотрите! — вокруг двух мальчиков — блондинов бегала такая же девочка — блондинка. Вот только её волосы были больше похожи на сияющее солнце, а их — отдавали более золотисто — коричневатым оттенком. На улице стояла замечательная погода. Ни одного облачка, лишь голубое небо и всё то же нежное солнышко. Легкий ветерок обдувал ребятишек. Сакура недавно отцвела. А это трио уже давно ходило в футболках и рубашках с короткими рукавами. Это всё указывает только на то, что на улице уже весна. — Постой, Уинри, — проворчал Эд. Сегодня он немного неповоротливый и сонный. Он полночи гадал, понравится ли ей его подарок. Потому уснуть и не мог. Ведь она — не типичная девочка, которой нравятся всякие там побрякушки. Она, почему-то, выбрала машины. В свои пятнадцать она была уже довольно известным автомехаником в Ризенбурге. Просто, со временем, бабуля Пинако научила её справляться со всеми этими «мега крутыми штуками», именно так их саркастично именовал Эдвард. А она начала всё больше втягиваться и проводить времени в мастерской, помогая бабуле. И вот, похоже, что ей подарили очередную игрушку в честь дня рождения. Что бы это могло быть? Ведь у неё и так уже были всевозможные наборы дня работы в этой области. Рядом с домиком её сварливой бабули был небольшой гараж. Именно там Уинри устроила свою мастерскую. Она там могла и жить, если бы не парни. А сейчас посреди этой огромной, часто пустующей комнаты, стояло что-то громоздкое, накрытое белой хлопковой тканью. Девушка сдернула эту «пелену» и перед глазами братьев Элриков предстало то, что она так хотела им показать. Они были в лёгком шоке. Она победно улыбнулась. — Это ещё что за корыто? — завопил старший. — Братец, это — машина, — ответил Альфонс. — Это тебе родители подарили? — Не-а. Бабуля, — глаза Рокбелл светились. — Она сказала, что если я её починю — могу забрать себе. — Опять эти твои механические штучки? — возмутился Эд. — Они совершенно не делают тебя миленькой! Наверное, если бы не Ал, эта перепалка длилась бы ещё очень долго. И закончилась бы она ключом, запущенным в его старшего брата со стороны «злобной блондинки», как назвал её тот. Когда они оба успокоились — Эд решил подарить ей и свой подарок. Он протянул руку, сжатую в кулак к девушке, сидящей напротив с опущенной головой. Элрик медленно убрал пальцы, разгибая их. А когда ладонь была открыта — можно было увидеть и её содержимое. Там лежали две маленькие сережки — гвоздики. Эдвард знал, что у Уинри уши не проколоты. И всё же, он осмелился преподнести такой подарок. — Может, хоть с ними ты станешь миленькой, — сделал предположение мальчишка.

***

Альфонс всегда питал приязнь к мяукающим комочкам шерсти. Он называл их клубочками счастья. Он никогда не мог пройти мимо котёнка. Особенно если тот брошен и так и просится на руки, мяукая. Так случилось и в тот раз. Вот только он нашёл коробку не с одним котёнком, а — представьте себе — с десятью. Десять комочков мяукающего счастья. И что теперь делать? Особо долго не размышляя, парень подхватил коробку и потащил туда, где по его предположениям, должны находиться эти два, «взрывовызывающих» человека. И он оказался прав. В гараже Пинако, на первый взгляд было тихо. Но Уинри, будь то стук молотка, дрель, сварка или вынимание какой-либо устаревшей детали, нарушала всё спокойствие. Вот только, похоже, Эда эти звуки ни чуточку не смущали. Он всё так же тупился в книгу при любом действии подруги. Но когда любой шорох прекратился — ему стало интересно, почему же? Он закрыл книгу, хлопнув ней, да погромче, привлекая внимание. Слез со стола и подошёл к выходу. Теперь понятно, почему она прервала свою работу. Ал пришёл. Но, что это за коробка у него в руках? Она шевелится и… мяукает? У Эдварда задёргалась бровь, когда он понял, что его догадки оказались верны. Там были кошки. Альфонс опять за своё. — И зачем ты их сюда притащил? — сварливо спросил он. — Что мы будем с ними делать? — Не знаю, — протянул Элрик — младший, пожимая плечами, — но не оставлять же их на улице! — Отнеси их туда, откуда забрал. — Но они без дома. Не хочу оставлять их одних. Уинри, несколько минут наблюдавшая за перепалкой двух братьев, призадумалась. А спустя ещё минуту — хлопнула в ладоши, обращая внимание двух оболтусов на себя. — Вот что я предлагаю, — начала она, — давайте раздадим их? — То есть как? — Эд скрестил руки на груди. — Отдадим в хорошие руки прохожим, — объяснила девушка. — Они ведь здоровые и хорошо выглядят. — Отличная идея, — поддержал Ал. Проблемой остался только его старший брат. — Делайте что хотите, — фыркнул он, демонстративно поворачиваясь спиной к «сумасшедшим», как он мысленно окрестил эту парочку. Но не тут-то было! Эти двое схватили Эдварда и поволокли на главную улицу, выкрикнув что-то вроде: «Ты от нас так просто не отделаешься, коротышка!». Почему коротышка? Всё просто. Он был немного ниже Уинри. И, следственно, ниже Альфонса. Хотя он и не любил, когда его так называют, двум людям это было простительно. Была у него ещё одна привычка, касающаяся его роста. Когда кто-то говорил о «маленьком» и неважно был ли это рост, возраст или что-то ещё, относится ли к нему или нет — он всегда выпаливал одну и ту же фразу, а потом лез в драку. Неважно с кем. Это я тут ссохшаяся фасолина или Кто тут мелкая креветка. Через несколько минут они уже отдавали второго котёнка маленькой девочке. Она так счастливо улыбалась. От души. И Уинри, волей — неволей, повторила за ней. Она улыбнулась, поправляя выбившуюся прядку волос за ухо. Тут-то Элрик — старший и заметил. Она проколола уши. Вот только не так как он на то рассчитывал. На её левом ухе красовались две серёжки полукругом. А в правом их было и вовсе четыре — два гвоздика, подаренные им же украшали верх её ушного хрящика, а внизу, симметрично другой стороне, находились две полукруглых серьги. — Совсем не миленько, — пробубнил парень себе под нос. Хотя для себя он признал, что это смотрится своеобразно. Но нужно же было что-то сболтнуть. Дело близилось к вечеру, а наши герои шли домой. Они были слегка вымотаны. Всё же простоять около коробки два с лишним часа — немного утомительно. Но результат не мог не порадовать: все котята обрели свой новый, тёплый дом.

***

В дом Элриков влетела блондинистая фурия. Мельком поздоровавшись с родителями парней — оболтусов, она залетела на второй этаж прямо к ним в комнату. Их родители переглянулись, удивившись ей в такую рань. Кое-как стянув двух сонь с кроватей, она начала поторапливать их со сборами. И уже была готова сама их умыть, одеть и расчесать. Они слишком долгие и ленивые с утра. Она же для них была гиперактивной, несмотря на то, что не спала всю ночь. По ней видно. От её же глаз не ускользнула одна вещь. Альфонс подстригся. А вот его брат… остался таким же патлатым, как и был. Он отращивает волосы? Она задала этот вопрос сама себе. Ведь, похоже, ответ был очевиден. Пока Эдвард, уже одетый, сидел на кровати и, зевая, размышлял над тем, что ещё нужно сделать, голубоглазая Рокбелл схватила расчёску. Девушка присела сзади парня и начала расчёсывать его волосы. Они были весьма мягкими и послушными, что она поспешно отметила для себя. Вот только, всё же, им удалось немного запутаться во время сна. Но Уинри быстро разобралась со спутавшейся золотистой шевелюрой. Она подхватила старшего под руку, и рванула с места. Он еле успевал переставлять ноги за ней, чтобы не упасть. Ал же догнал их только у самого гаража. — Она готова, — воскликнула девушка. — Что? — переспросили братья в один голос. — Машина! — улыбнулась она. — Готова. Парни переглянулись. — И ради этого ты нас подорвала ни свет, ни заря? — возмутился Эд. — Да ты точно Чокнутый механик. Именно так. Так её называли из-за любви к своему хобби. Чокнутый механик. Ведь она и вправду наслаждалась этой работой. Ведь она и вправду работала очень быстро. Ведь она и вправду выполняла заказы много качественней большинства механиков. — Их твоих уст это звучит как похвала, — она хмыкнула. А ведь он и вправду хотел похвалить её. — А вообще, — она перешла на шёпот и опустила голову, — я позвала вас сообщить, что я уже определилась с поступлением. Время летит ужасно быстро. И Эд заметил это только сейчас, со страхом подмечая, что уже прошёл ровно год с того времени, как его лучшей подруге подарили вон ту «старую колымагу». Он её так называл. Он просто дулся, что их подруга проводит намного больше времени с какой-то старой, ржавой железякой, нежели с ним и Алом. И плевать, что уже у неё совершенно другой вид. И теперь — она закончила её. Наконец! Хотел бы он так возрадоваться. Но он не может. Ах да, а ведь и точно, выпускной класс, экзамены и поступление. А ведь все трое про них забыли. Почему трое? Так получилось, что они учились в одном классе. А теперь все трое заканчивают школу. Парни уже давно решили, куда хотят поступить. Они усердно занимались для этого. И они поставили Уинри в известность ещё полгода назад. А она в то время ещё только задумывалась, кем хочет стать в этой жизни. Девушке одинаково нравится и механика и медицина. Выбрать она долго не могла. Парни же видели её стоящую перед дилеммой, но они не знали, что можно сделать. Они не знали, как помочь. А теперь, она говорит, что выбрала. Она говорит, что им придётся расстаться. Её выбор сделан. И братья с некой болью осознавали, что выбор пал не в их сторону. Скорее всего — это механика. Но они против ничего не имеют. Они знают, они видят, сколько радости и удовлетворения ей это приносит. Раз она счастлива — они тем более. К тому же, они смогут видеться на каникулах, когда будут приезжать домой или друг к другу в гости. Они смогут позвонить друг другу, в конце концов. Да, это ничтожные доводы, но ничего лучшего Элрики не могли придумать, подумать, а — тем более — сказать. И они, конечно же, озвучили ей эту идею. Уинри подняла голову и улыбнулась. Какие же они всё-таки дурачки. Уже надумали себе всякого. Как обычно — мыслительный процесс у них на высоте. Только, в этот раз он завёл их не в то русло. — Мой выбор пал на государственный университет Аместриса, — она хихикнула. — Вот только мне придётся осваивать две науки одновременно. Элрики не смогли ничего сказать. Они лишь обняли Уинри в ответ на её объятья. Просто это был тот же университет, что выбрали и они.