***
Уинри сверкала ещё с того момента, как поезд тронулся. Стук рельс отдавался эхом в её голове, от чего путались мысли. И даже закрытые глаза и представление о том, что она дома не помогали сосредоточиться. Она хотела увидеть как можно быстрее то место, где им всем предстоит учиться. Её так влекло всё новое, она так хотела путешествовать. Это желание появилось у Рокбелл после того, как родители однажды взяли её за границу, когда ехали на стажировку. Вообще, поскольку её родители — врачи, они часто бывают в разъездах. Сейчас такое время, что в медицину вводят много новшеств. Именно поэтому девушка редко застает их дома, тем более — сейчас. Но они пообещали вернуться на каникулах Уинри. И она уже ждёт этого. Она вздохнула. А ведь если подумать, то она всегда так скучает по ним. Редко видит и слышит. Редко обнимает. Но ведь дома есть бабуля. А тут придётся жить одной и одной со всем справляться. Она чувствовала, как одиночество подкрадывается сзади. Она не любила его. Ей было проще в шумных компаниях. И всё же, иногда, когда она была одна дома, она чувствовала комфорт, но это было редко, когда тишина не пугала, а стены не давили на сознание, когда она сама предпочитала провести время в своей же компании. -…Как ты думаешь? — Эд и Ал в один голос обратились к их подруге и широко улыбнулись. Вот всегда они так, когда о чём-то спорят. Не могут уладить всё сами и спихивают решение на Уинри. А ведь и точно — она не одна, с ней эти два оболтуса. Они ведь с самого детства вместе и всегда будут. Они — одни из самых дорогих ей людей. Они всегда прогонят её страхи и разбавят серые будни яркими тонами. Они избавят от одиночества. Рокбелл мягко улыбнулась и мысленно отругала себя за забывчивость. — Я понятия не имею о чём вы, но я за Ала, — сверкнув глазами и переводя взгляд с одного на другого, она сложила руки на груди. Девушка сидела так, словно сделала выбор всей своей жизни. Но если бы это было действительно так — она бы сделала совсем другой выбор. — Вечно ты так, — обиженно пробубнил себе под нос Эдвард. — Потому что твои идеи всегда глупые и безрассудные. — Ничего подобного! — Парень решил противостоять до последнего, он был уже готов к очередному прилёту гаечного ключа. Но поезд остановился раньше. Он отвлёкся и посмотрел в окно. — Похоже, мы уже приехали. Добраться до университета у них не составило труда. Выйдя из вокзала, они поймали такси. Всю оставшуюся дорогу Уинри только и делала, что пялилась в окно, рассматривая всё, словно была на экскурсии. Она была впечатлена и университетскими воротами. Она засмотрелась на них так, что даже не заметила, как Элрики выскользнули из машины. И как Эд вынес её оттуда — тоже. У неё перехватывало дыхание, а от чувства восхищения хотелось пищать во весь голос. Она слишком впечатлительная. Она ведь этого так долго ждала. Но, быстро опомнившись, ведь ей пришлось, она взяла свой багаж и последовала за братьями, всё так же, не переставая осматриваться и запоминать места для будущего детального осмотра. На площади у главного входа было очень людно. Уинри удивилась. Слишком много народу. И все они учатся здесь? Девушка уже предвкушала массу новых знакомств и встреч. Возможно, здесь она найдёт свою любовь. Рокбелл украдкой глянула на Эда. Вздохнула и отвела взгляд. Её терзает какое-то непонятное чувство, когда она думает об этом золотоволосом парне. Может, из-за стольких лет, проведённых с ними и в его окружении. Но может быть и другая причина. Она не думала, точнее не хотела думать о втором варианте. Хотела бы она разобраться. Да только не знает как. Или знает, но отказывается. Здесь было шумно настолько, что сосредоточиться, да и даже стараться, было бесполезно. У них ещё оставалось немного времени до начала регистрации, так что можно было осмотреться. Чем она и занялась. И лишь только Уинри начала вертеть головой по сторонам, она заметила знакомую парочку. Они спорили, как обычно. Она усмехнулась. Лишь только возраст прибавился, а так — они всё те же. Кто-то, что плохо, если люди не меняются, но она любила когда хорошие люди остаются собой. — Лиза! — Она сорвалась с места и маша рукой побежала навстречу девушке, которая стояла напротив черноволосого парня и бросала в его сторону гневные искры. Кажется, он ней восхищался. — Уинри, — Хоукай резко обернулась, как будто стояла одна и обняла Рокбелл. Как же сладки встречи сквозь года. Рой замолчал. Улыбнулся. Она все же такая красивая. Её отросшие длинные волосы развеваются на ветру и переливаются от солнечного света. Кажется, она их сейчас собирает заколкой. Скорее всего потому что пусть глаза сияют такой взрослой уверенностью, но короткие привычней. Он хотел верить, что в ней все ещё осталось то детство. Это точно она? Это точно та Лиза? Его Лиза… Мустанг встряхнул головой и на секунду замер. Если тут Уинри, то эти два придурка тоже должны быть где-то неподалёку. Его бровь задёргалась. И как только он выглянул из-за обнимающихся девушек — недовольную рожу Эдварда Элрика. И его лицо уподобилось ранее названному. — А ты что здесь забыл? — этот вопрос и брюнета интересовал, но он спокойно вздохнул и промолчал. Как же ему нравилось это выражение на лице у его собеседника. — Учиться буду с тобой, — он сложил руки на груди, посмотрел на мгновение на увлеченно что-то рассказывающую Лизу и продолжил, — я здесь уже третий год учусь. — Не учишься, а от девушек отбиваешься, — встряла Элизабет. Ведь она была и она знала это. — Давно не виделись, Эд, Ал. А с тобой, — она зло зыркнула на Роя, — я потом поговорю. — Эй, Мустанг, чем ты её так разозлил? — Вовсе ничем, я просто стоял и общался с девушками, — он потёр затылок. Ведь он всегда был окружен женским вниманием. Но его улыбка резко улетучилась и на лице осталась лишь серьёзность. Её взгляд изменился. Он заметил это только сейчас. Ему нужно было знать — из-за чего? Она ведь сказала, что нужно поговорить. Вот и славно. Это то, чего и он хотел.***
Много ли в мире людей, о которых слышали все, но никто никогда их не видел? Он был одним из таких. Он никогда не прятался, но был неуловим, словно запах хорошего кофе ветреным утром. Хоэнхайм, пусть и занимал почётное место среди учёных, но никогда не любил сидеть в лабораториях, он считал, что всё должно изучаться «не в пробирках, а в определённых, специфических, необходимых условиях». Именно потому, даже дома его застать было сложно. Пусть его сердце и не хотело покидать родное место каждый чёртов раз. Но в то время, пока он был дома, найти его никогда не составляло большого труда. А дома он бывал раз в три месяца и Триша каждый раз не хотела его снова отпускать. И дело ведь было не только в неё, но и в детях. Она понимала, что они нуждаются в отце. Ведь они мальчики. И пусть они уже взрослые, как сами говорят, но для неё, как и для Хоэнхайма, они были лишь маленькими сорванцами. Кроме всего прочего, Триша любила гостей. Она обожала, когда этот маленький, уютненький домик на краю городка, наполнялся смехом и пустой болтовнёй. Она любила приветствовать как старых друзей, так и новых, малознакомых людей. Она всегда пекла пирог. Яблочный, вишнёвый, абрикосовый. Неважно. Но в доме стоял румяный запах выпечки, а на столе всегда стоял золотистый пирог. Каждый раз она пекла его в разной формочке. Рой любил Абрикосовый. Хотя сами абрикосы он ел через силу. Он говорил, что Триша умеет делать его так, будто это и не абрикос вовсе. Впервые он его попробовал тогда, когда Бертольд решил забрать у Хоэнхайма его наброски по совместному исследованию. И тогда же он взял с собой Роя и Лизу. В тот раз, братьям Элрикам было порядка 13 и 12 лет. Но Эд всю жизнь будет помнить, как познакомился с Мустангом которого, казалось тогда, ничего не интересует кроме книг о войне и науки. Лишь потом он узнал, что брюнет ненавидит войну и любит Лизу. Он заметил последнее после слов Уинри, которая высказалась о том, что те — замечательная пара. Эдвард в тот момент смутился и посмотрел на Рокбелл. Они провели целый день в гостях у Элриков. Уинри и Лиза нашли общий язык. Можно сказать, что они даже сдружились. Девочкам всегда легче найти общий язык. Ал и Рой сошлись на том, что собаки и коты одинаково хороши. Для каждого по-разному. Что касается Эда — он часто препирался с Мустангом, но в конце дня — пожал ему руку и пригласил ещё в гости. После этого — Хоукай и его ученик ещё несколько раз ездили туда, но Лиза — больше нет. Она списывалась с Уинри по почте, и только несколько лет спустя ещё раз навестила её. Тот день был душным. Но он был наполнен звоном. Он был живой и душе трепещущий. Ни одно облако так и не прошло по небу, ни одного деревца та и не встряхнул ветер. И ночь потом была удивительна. Давно небо не искрилось столь запоминающимся светом звёзд. Эта встреча и этот день были предначертаны им судьбой. И когда они все подняли головы, когда они все посмотрели на небосвод — каждый нашёл там частичку себя.