Самое ценное сокровище

В лесу было тихо, лишь сверчки с самого утра завели свою монотонную песню, да мелкие птички изредка чирикали, напоминая о своём существовании. Не было ещё даже шести часов утра, ещё даже не сошёл утренний туман, но на высокой густой траве уже появились капельки росы. Просто чудесная идиллия, казалось, ничто не могло её разрушить. Но вдруг тишину разорвал тоненький девичий голосок: - Папа, мне кажется, я где-то видела птичку, такую маленькую, не больше моей ладошки! Здорово, правда ведь? Маленькая девочка, не старше восьми лет, бежала по лесу. Она была одета в фиолетово-синее платье чуть выше колена, с длинными рукавами и жёлтым поясом, завязанным в аккуратный бант. Её тёмные волосы были завязаны в хвост и едва доходили до плеч, а непослушная светлая чёлка растрепалась и лезла в глаза. - Ну разумеется, это просто чудесно! - ответил ей мужчина в фиолетовом халате. В его глазах можно было прочитать множество эмоций: печаль, страх, боль... любовь к этому беспокойному юному созданию... Наступил седьмой час утра, и маленькая непоседа Хельма вскочила с кровати. Она старалась не шуметь, ведь её отец опять работал ночью. Она так старалась отучить его от этой вредной привычки, но все её попытки проваливались. "Интересно, чем же он таким занимается?" - думала малышка Хель, в очередной раз проходя мимо рабочего стола, заваленного бумагами. Любопытство распирало, но отец строго-настрого запретил ей рыться в его документах. Хель папу очень любила, а потому в его вещи никогда не лазила. Девочка прошла в ванную. Конечно, обстановка здесь оставляла желать лучшего - штукатурка на потолке отслаивалась, некогда белая плитка пожелтела, щели в некоторых местах покрылись чёрными пятнами плесени, в верхних углах висела паутина, но всё это не особо смущало владельцев дома. Ну висит себе, и пусть дальше висит. Хельма включила холодную воду в раковине, ополоснула лицо и посмотрелась в зеркало. Оттуда на неё смотрела девчушка с бледной кожей, в белой футболке, явно не подходящей ей по размеру, со взъерошенными волосами бордового цвета. Улыбнувшись отражению, Хель выключила воду и выскочила из ванной, вытерев лицо нижней частью футболки. Она с самого утра чувствовала, что произойдёт что-то невероятное, что-то грандиозное, что-то, что изменит её жизнь! Хельма никогда не видела в этом лесу других людей, иногда ей казалось, что они с папой - одни на этом свете, но он всегда говорил, что это не так. Девочке сложно было понять, почему они живут здесь и почему ей нельзя играть снаружи одной, но она старалась не докучать расспросами. Отец - единственный близкий для неё человек, и она ни за что не хотела бы с ним поссориться. Хель побежала на кухню. Ей всё равно нечем было заняться с утра, поэтому девочка принялась перемывать посуду, которой был заставлен стол. Казалось бы, их же всего двое, так зачем им столько тарелок, чашек, кастрюль и прочего? Впрочем, на ближайшие полчаса у малышки Хель было увлекательное и полезное занятие. Папе ведь некогда. Раковина располагалась ещё слишком высоко, так что Хельме пришлось подставлять табуретку на коротеньких ножках. Девочка с энтузиазмом набрала воду в раковину и принялась намыливать тарелки, чашки и прочую утварь. "Всегда было интересно... я читала в папиных книгах про город, и там было что-то про водопровод... у нас он что, тоже есть?" - думала девочка, разглядывая на кран, покрытый по краям ржавчиной. В такой глухомани по определению не может быть нормального водопровода, однако же, вода из крана течёт, тут даже душ принять можно. Чудеса! Спустя полчаса (может, чуть больше) Хельма практически закончила отмывать оставшуюся кастрюлю. Но, как назло, она выскользнула у девочки из рук, стоило ей вытащить кастрюлю из воды. Упав на пол, кастрюля издала ужасно громкий звенящий звук. Спохватившись, Хель спрыгнула с табуретки на пол и тут же подняла её, но было поздно. Из коридора были слышно шоркающие звуки, значит, папа проснулся. - Что случилось, Хель? - донеслось из-за дверей. - Ничего, папочка, я просто не удержала кастрюльку, ответила девочка, поставив злополучную кастрюлю обратно в наполненную водой раковину, - Извини, что разбудила... На кухню вошёл мужчина средних лет, в длинной ночнушке и неизменном голубом шарфе в полоску. На голове, как и всегда, в полнейшем беспорядке во все стороны торчала копна красных волос. Окинув взглядом усталых глаз кухню, он сказал: - Я смотрю, ты неплохо постаралась, - он улыбнулся, глядя на девочку. - Я подумала, что нет смысла валять дурака с утра, а ещё у меня есть предчувствие, что у нас будут гости! Только я нашумела тут, а ты ведь не спал ночью... прости, папа, - девочка виновато опустила глаза. Тогда мужчина подошёл к дочери, присел на корточки и сказал: - Ты молодец, что помогаешь мне... а я должен всё-таки переходить на дневной режим. Ты уже выросла и стала самостоятельной, а я даже не заметил этого. Это ты меня прости, - он поцеловал девочку в лоб. Поднявшись, Жилец зевнул и продолжил, - давай-ка я пойду умоюсь, а потом мы вместе приготовим завтрак? - Да, конечно! - радостно ответила Хельма, сразу же взбодрившись. "Интересно, а гости у нас и вправду будут?... Нет, это вряд ли", - думал Жилец, направляясь в ванную.