Ещё один невероятный шанс

Вечером следующего дня перед входом во дворец правителя остановился эскорт из десяти темных мускулистых рабов, двух белых невольников и паланкина, из которого вышел высокий гибкий мужчина с сине-стальными глазами на смуглом лице. При виде его стражники заметно содрогнулись, и лица их посерели от ужаса. — Капитан Блад! — вырвалось у одного из них, и он инстинктивно сделал шаг назад. — Ты, — Блад ткнул пальцем во второго, выглядевшего более хладнокровным, — пойди и доложи своему хозяину обо мне. Да поживее! Стражник стремглав бросился исполнять приказ. Возле дворца уже собралась изрядная толпа любопытствующих, но при звуке имени и при властном рыке пришельца многие обратились в бегство. Навстречу вышел полный слуга с волосами и бородой, рыжими от хны. С низким угодливым поклоном он приветствовал Питера Блада и пригласил войти. Снаружи остались лишь носильщики паланкина, остальные рабы последовали за своим господином, прикрывая его сзади и с боков, чтобы никто не мог напасть на него внезапно. Лишь трое в этой компании были осведомлены о настоящей сущности Питера Блада. Двое матросов с "Фатимы", которых он случайно обнаружил в небольшой харчевне рядом с рынком, и сам Блад. Позже, отослав их за одеждой и оружием на рынок, Питер Блад отправился в ряды, где торговали живым товаром, и купил нескольких крепких мускулистых рабов, коих было на рынке так много, что продавали их связками. — Слушайте меня, — обратился он к рабам, которые принадлежали одному из племен Внутренней Берберии (так звалась здесь земля Северной Африки) и говорили на арабском языке. — Сейчас я купил вас, как рабов, но если вы останетесь мне верны и поможете в моем предприятии, я дам вам вольную, и вы сможете вернуться в свои земли или куда поведет вас сердце. Кроме того, я дам каждому по десять золотых монет. Старший из берберийцев выступил вперед и низко склонился перед Бладом. — Как ты скажешь, господин мой, так мы и сделаем. Моё имя Харир, и эти два молодца, что рядом со мной, мои сыновья, а остальные — лучшие юноши нашей деревни. И все они — твои верные слуги. — Вы умеете сражаться? — спросил Блад, с сомнением глядя на десятерых крепышей. — Мы не воины, — сокрушенно покачал головой Харир, — но если ты пожелаешь, мы ими станем. — Хорошо, — кивнул Блад, уважая его честность, — я научу вас, как держать мечи и как отражать удары. А потом вы в точности сделаете, как я скажу. К тому времени, как берберы научились держать в руках для начала палки вместо мечей, с рынка вернулись оба матроса и принесли ворох одежды и дюжину не лучшего качества клинков. Блад велел им переодеться и помочь одеться берберам, которые не были привычны к хорошей одежде и с восторгом рассматривали золотое шитье. Блад вкратце изложил им собственный план, и оба матроса, опытные и отважные бойцы, без возражений приняли его. Оба были поражены тем, что их капитан попал в плен, и готовы на всё, чтобы спасти его из лап аль Гуля. — Только не обессудьте, капитан, — сказал один из них, рыжеволосый крепыш Рэд, — вы выглядите слишком уж благородно для этого ублюдка, вашего двойника. Вам бы побольше злобы во взгляде, и нахмурьтесь. Да запахните ворот. Шрамы, что были на груди у вашего двойника, всем известны. Блад честно попытался изобразить лютую злобу, но не преуспел, пока Рэд не посоветовал припомнить самого отвратительного противника, что был у него в жизни. Это оказалось довольно сложно, но Бладу все-таки удалось добиться успеха. Он с такой яростью уставился на несчастных берберов, что те в ужасе попадали на колени. — Уже лучше, — улыбнулся Рэд, но Питер Блад заметил, как дрожат его пальцы. — Похоже, ты близко знал этого выродка, - заметил он, с интересом глядя на матроса. — Более чем, — лицо матроса перекосилось от боли и злобы, — он изнасиловал и убил девушку, на которой я собирался жениться. А меня продал в рабство. Капитан Гонсалес выкупил меня... — от волнения голос его сорвался. — Он был добр ко мне и взял к себе на корабль. Дал мне возможность отомстить. Блад сжал его плечо, огорченный тем, что вызвал такие тяжелые воспоминания. — У тебя есть хорошая возможность отплатить Алехандро Гонсалесу за его доброту. — сказал он, — А теперь ид`мте. И помните обо всем, что я говорил. В портике с бассейном и пышным фонтаном Блада и его спутников уже ждали несколько стражников и управляющий дворцом. Беспрестанно кланяясь, управитель повел гостей во внутренние покои, где их уже ждал Сахль по прозвищу аль Гуль. — Я счастлив принимать под крышей моего дома такого прославленного воина, — произнес мягкий приятный голос, и, присмотревшись, Блад увидел вольготно расположившегося на подушках молодого мужчину. Сделав знак своим людям подождать снаружи, Питер Блад без церемоний подошел и уселся на одну из скамеечек, поставленных в углу комнаты. — До меня дошли слухи, что правитель Аннабы собирает под свои знамена лучших капитанов, — стараясь говорить высокомерно, произнес он. — Любопытство всегда было моей сильной стороной. — Я бесконечно рад тому, что вы решили присоединиться ко мне, — аль Гуль сделал солидную затяжку из стоявшего рядом кальяна, — желаете ли вы отведать холодного вина и фруктов? — Почему бы нет, — Блад одарил правителя Аннабы самой злобной улыбкой, которую только сумел изобразить. — Заодно мы можем обсудить и кое-какие деловые вопросы. А обсуждать их на трезвую голову скучно. — Слова истинного сына морей, — разморено улыбнулся аль Гуль, который никак не походил на демона, скорее уж на избалованного сынка знатных родителей. — А чтобы тоска не грызла наши сердца, лучшее средство — танец прекрасной женщины. Он дважды резко хлопнул в ладоши, и из-за занавеси, скрывавшей дверь, появились двое музыкантов. В руках одного был небольшой барабанчик, второй бережно держал у груди уд, украшенный богатой резьбой и вставками из перламутра. Следом за музыкантами вошел, согнувшись в поклоне, управитель. — Позови госпожу аль Вард, — велел хозяин дома, — и поживее! — Хорошенькая девушка? — Блад изобразил живую заинтересованность, хотя с души воротило. — Прекраснейшая из всех, что ступали на эту проклятую землю, — глаза аль Гуля сверкнули, придавая ему облик, вполне соответствующий прозвищу — Дьявол. — Она попала к одному из моих капитанов. Чудесный цветок, а как танцует! Покачиваясь и плавно переступая, в комнату вошла девушка, закутанная в многослойные газовые одежды. Лицо её было скрыто от взоров, видны были лишь густо подведенные сурьмой глаза. — Приветствую тебя, Роза Мира, — обратился к ней хозяин дворца, — позволь нам насладиться твоим танцем. Нежный голос заставил Блада внутренне задрожать, и он внимательнее присмотрелся к незнакомке. — Благородный гость, — произнесла девушка, глядя на Питера Блада из-под узорчатого шелкового покрывала. — Дозволено ли мне танцевать для тебя? Вместо Блада ответил аль Гуль, наклонившись вперед и сделав знак музыкантам. — Танцуй, моя драгоценная Роза, и не будет дела, что я не сделал бы для тебя. Взгляните, Блад, этот прекрасный цветок носил франкское имя, пока я не дал ей более подходящее её красоте и благородству. Глаза девушки чуть сузились, словно она улыбнулась под покрывалом. Под гипнотический ритм она закружилась по комнате, избавляясь слой за слоем от своих одежд. Её изящное тело казалось лепестком белоснежного цветка, языком белого пламени. Плавные извивы и сладкая дрожь могли свести с ума любого мужчину. Блад стиснул зубы, стараясь подавить волнение. Девушка приблизилась в танце, набросила на его шею тончайший шарф и приблизила лицо, укутанное до самых глаз. Бладу показалось, что он окунулся в раскаленный металл. Рука его сама метнулась к лицу танцовщицы и сдвинула вуаль. Питер Блад сам не знал, как удержал крик. Но он остался сидеть спокойно и невозмутимо, лишь складка между бровями стала глубже, да губы побелели. Ибо девушка, танцевавшая перед ними развратный и томный танец, была никто иная, как Арабелла Бишоп.