Немного об учебных буднях

На самом деле, наш университет не так уж и плох, как говорят многие. Конечно, тут есть несколько изъянов, например, расписание. Мистер Франческо, которому обычно и доверяют составлять занятия, по натуре очень беспокойный человек, да и, судя по слухам, у него есть некоторые проблем с алкоголем, но не в этом суть. У каждого курса, начиная с первого, заканчивая пятым, занятия начинаются в шесть утра, а заканчиваются ровно спустя двенадцать часов. Поначалу нам – тогда еще юным первокурсникам – это казалось нормой, но когда, спустя месяц, мы приползали домой, без задних ног, заваливаясь спать, мне захотелось ударить кого-то по лицу. Второй, и, пожалуй, самый главный минус – столовая. Каждый студент любит поесть, но наш многоуважаемый директор – мистер Шеппард – видимо, не знает об этом, поэтому он решил кормить нас одними салатами и иногда индейкой. Я не могу назвать себя ненавистником здоровой пищи, но черт, эти гребаные томаты у меня уже поперек горла стоят, серьезно. И последнее, что не устраивает каждого ученика нашего университета – занятия по физкультуре. Когда я выбирала университет, в котором занимаются актерским мастерством, я шла туда с целью развить свою игру, а не накачать мышцы. Занятия спортом у нас длятся по полтора-два часа, где мы обычно либо бегаем кругами, либо тягаем гантели, а проводятся они практически через день. Все таки, соглашусь с большей половиной нашего университета: место, в котором я учусь три года – полный отстой. И, видит Бог, я никогда не хотела таких понедельников, который ждет меня сегодня. Первое, с чего началось мое утро – растаскивание соседок по комнате. С Эммой и Алекс мы знакомы с первого курса, и я могу с уверенностью сказать, что они – мои лучшие подруги. На самом деле, мы много раз выручали друг друга, но в такие моменты, как сейчас – я готова расстрелять их без какой либо пощады. Знаете, думаю, у каждого человека на этой сраной планете есть традиции. Кто-то ходит в сауну по вторникам, кто-то – жарит индейку в понедельник вечером, а Алекс любит собирать всех знакомых и незнакомых людей у нас в комнате в пятницу, а заканчивать свою тусовку – в пять утра понедельника. Поначалу Эмм сопротивлялась вместе со мной, но однажды, в один из таких «загулочных» выходных, я увидела я пьяную и танцующую на столе. В тот момент я поняла, что сопротивляться бесполезно, а после – смирилась с жестокой реальностью. И каждый, абсолютно каждый понедельник, начинается так, как этот: я таскаю по всей комнате еще не совсем трезвых подруг, пока они не смогут выражать свои мысли ясно. После десятиминутной пустой траты своей жизни я марширую на кухню, достаю обшарпанную кастрюлю, наливаю туда побольше воды, и начинаю варить всеми ненавистную овсянку. - Однажды мой желудок просто не выдержит, я серьезно, - возмущается Алекс, внезапно вошедшая на кухню. Ее белые волосы покрыты вчерашним лаком, да и вид у нее не самый свежий, но я даже не думаю говорить ей об этом, чтобы не попасть, как говорится, под горячую руку. - Вот когда ты вернешься на работу, тогда и будем покупать что-то, что твой желудок сможет выдержать, - я отрываю взгляд от кипящей воды, поднимая его на Смит. – А сейчас будешь кушать овсянку . Она ничего не отвечает, только кривит свое миловидное лично, а мне не остается ничего, кроме как пожать плечами. Спустя ровно одиннадцать минут, когда я уже разливаю кашу по блюдцам, в кухню вальяжно заходит Эмма, разговаривая с кем-то неприятным по телефону. - Я больше не заинтересована в наших встречах, - Дэвис даже взмахивает руками и будь ее собеседник рядом – он бы естественно оценил этот жест. – Прошу тебя, Питер, не звони мне больше. Питер Капулетти – самый назойливый человек на планете. Мы с Алекс здорово удивились, как Эмма выдержала с ним целых пять месяцев, пока он здорово мотал ей нервы. И я, пожалуй, никогда не забуду счастливую мордашку Дэвис, когда Пит только предложил ей проводить с ним больше времени. - Он никогда не отвяжется от тебя, - подводит итоги Алекс, ковыряя кашу ложкой. - Мы предупреждали тебя, - я вручаю Эмме тарелку, а та злобно косится на меня. - Спасибо за поддержку, - она садится за стол, обиженно отворачиваясь к окну. Едим мы в полной тишине. Алекс пару раз порывается что-то ляпнуть, но все же передумывает. Когда за столом остаюсь только я, Эмма кладет руку мне на плече. - Дженнифер, ты идешь? – не думаю, что она все еще дуется на меня из-за подколок о Пите. Я выдавливаю из себя дружелюбную улыбку. Оставляя кашу недоеденной, я выхожу вслед за подругами.

***

Больше всего в Лондоне я люблю то, что тут полно транспорта. Я родом из Америки и проведя там большую часть своей жизни, узнала, что в США нереально выжить без своей собственной машины. Но в Англии все совсем по-другому, поэтому доехать до университета у нас не составляет особого труда. Алекс и Эмма, будучи очень хитрыми личностями, сразу находят себе свободное место, ну а я, как обычно, стою. Автобус потряхивает пару раз, что вызывает у меня мини-приступ каждый раз, но я все равно пытаюсь стоять ровно. Сейчас на часах пять тридцать, а ехать до университета еще около двадцати минут, так что, подозреваю, я все это время буду стоять. - Эй, - меня нахально выдергивают из собственных размышлениях о жестокости мира. Я встречаюсь глазами с парнем, который, собственно, позвал меня. – Присядете? - Спасибо, - на моем лице нет и намека на улыбку, но я действительно благодарна, что этот человек все таки уступил мне. - Я Дженсен, - он протягивает руку для рукопожатия. – Так как, говоришь, тебя зовут? - А я и не называла своего имени, - я уже понимаю, к чему клонит этот парень, но все равно держусь гордо. - Те придурки, - он указывает на двоих парнем, тех, которые увлеченно беседуют о чем-то. – Они мои лучшие друзья, - парень улыбается. - А вон те девушки – мои лучшие подруги, - повторяя за ним, указываю на Эмму и Алекс. - Я только недавно переехал в Лондон, так что мне бы не помешали пара новых знакомых, - Дженсен все еще пытается втереться мне в доверие, но меня просто не сломать. - Удачи в поисках, - выдавив подобие улыбки, я отворачиваюсь к окну. За двадцать минут Дженсен больше не говорит ни слова, но когда автобус останавливается, и я поднимаюсь, он следует за мной. - Нам по пути, - он выскакивает прямо передо мной. Я закатываю глаза, пытаясь протиснуться вперед, слыша смешки подруг за спиной. - Так мы еще встретимся? – он словно назойливая муха не выпускает меня, задерживая всех остальных, но я все таки проталкиваюсь. - Все может быть, - подмигиваю ему, хватаю подруг и ухожу от него как можно быстрее.