Запрещенный урок

POV Дмитрий Что с ней случилось? Почему она расплакалась и убежала? Так, мне нужно что-то сделать. Во-первых, я дам по башке Комаровой, чтоб она всякую чушь не несла. Во-вторых, у Филатовой узнаю, что с Лизой. В-третьих, позвоню самой Лизе. Я подошел к доске и стёр всё решение отличницы, оставил лишь само уравнение. А теперь начнём! - Так, Комарова, к доске, будешь решать уравнение, которое Лизон решала, – девушка замешкалась. - Но она же практически всё решила, а вы взяли и стёрли, – возмущенно проскулила она. - Ну, Комарова, это твое наказание за то, что ты несёшь всякую чепуху, и вообще-то приказы учителя не обсуждаются. Бегом к доске! – я махнул рукой для большей выразительности. Все оставшееся время до конца урока я наблюдал, как тупит Комарова. - Кать? – спросил я. - А? - она обернулась ко мне. - Ты натуральная блондинка? - Да, а что вам блондинки нравятся? – кокетливо спросила она. - Ага, очень, решай! – вы мне очень не нравитесь. Господи, ну за что ты свалил её на мою голову? Она же даже не знает, сколько будет два плюс два. Вот Лизун другое дело. И умная, и красивая, и сбежала вся в слезах. Стоп. В слезах. А если с ней что-нибудь случится. Так, Канский, спокойно. Она взрослая девочка и глупостей не наделает. Надеюсь. Весь оставшийся урок я думал о Романовой. Всё-таки вот какая она правильная. Помню, на первой неделе она меня исправила, а я ей сказал, чтобы не умничала. Лизка тогда надулась, как шарик и сидела, злостно на меня смотрев. А как она каждый раз сердилась, когда я её монашкой называл. От злости аж краснела вся. Сегодня она красивая была. Ведь вырядилась так из-за меня, чтобы мне доказать, что не монашка. Такая смешная и милая. Ей бы только от книжек немножко оторваться, пожить, что ль, как-нибудь по-другому. Да если бы она из своей родительской скорлупы выбралась, то мне бы ОМОН каждый раз приходилось вызывать, чтоб её из школы вывести. Хочу, чтобы она жить начала по-иному, но и чтобы она такой же заучкой и осталась, но немного с crazy-нкой. Я сам того не заметил, что сижу улыбаюсь и пялюсь в стену, ей Богу, как дурак. - Дмитрий Александрович! – кто-то заорал мне в ухо. - Да! - Звонок был, можно мы пойдем? - Да, все идите, а Софья останься, – сказал я. Класс постепенно начинал пустеть, и вскоре остались лишь я и Филатова. Она смотрела на меня, как на врага народа, мне даже неловко стало. - Что? – спросил я. - Что «что»? - Что ты на меня так смотришь? Вот что! - А вы не догадываетесь? – ехидно спросила она. - Ты из-за Лизки, что ль? - Да, вот кто вас за язык тянул со своей монашкой? Она и так была расстроена, а вы ещё добавили, – возмущенно говорила она. - А из-за чего она расстроена была? – поинтересовался я. - Из-за Комаровой, – по ней было видно то, что она не хотела сдавать одноклассницу. – Мы с Комаровой из-за Лизки и подрались, потому что она ей всякую фигню говорила. Типа то, что она уродина, пай-девочка, вечно родаков слушает. Так ещё и Никиту припомнила. - Кто такой Никита? – может парень её? - Да был тут один… Вот Филатова, всё как на духу выложила, всё мне про Лизу рассказала. Я теперь даже знаю, какой у неё размер одежды, что она обычно делает после школы и даже про её семью я всё знаю. Родители у неё ещё те садисты. Я взял номер Лизы у Софы и решил позвонить ей из дома. По приезду домой я быстро набрал номер Лизуна. Гудки «идут», а она не отвечает. Я набрал снова, нет ответа. Да что ж такое. Где эта девчонка? Вдруг с ней что-то случилось. Ужасные картины стали закрадываться мне в голову, но я откинул эти гнусные мысли и решил попробовать через социальные сети. Я нашёл её в сети и добавился в друзья. POV Елизавета Мне было очень грустно, поэтому я провела весь день в подвале за танцевальным станком. Я растягивалась до такой степени, что все мышцы жутко болели, но эта физическая боль отвлекала меня от моих душевных терзаний. Пока тянулась, я смотрела на себя в зеркало и думала о том, что неужели я и вправду такая уродина, что на меня страшно смотреть?! Я пришла к выводу, что я не такая уж и страшная. У меня длинные волосы цвета карамели, серо-голубые глаза, вздернутый носик, довольно пухлые губы. Ну, может быть, с фигурой что-то не так? Рост у меня сто семьдесят сантиметров, я довольно худая, у меня есть талия, ну лишь грудь у меня не такая большая, как у Комаровой, длинные ноги, довольно стройные, хотя нет, после слов Дмитрия Александровича я поняла, что мои ноги самые лучшие. Всё-таки приятно слышать комплименты от противоположного пола. Особенно такого взрослого мужчины. Я от удовольствия начала кусать губу. Музыку прервал противный писк, извещая о том, что мне пришло сообщение в ВКонтакте. Я подошла к ноутбуку и посмотрела от кого сообщение. Увидев того, кто хочет добавиться ко мне в друзья, я чуть в штаны не наложила. «Дмитрий Канский хочет добавить вас в друзья» Я трясущимися рукам нажала на слово «добавить», и через мгновение мне пришло сообщение от него. Дмитрий Канский: Ответь на звонок или я тебя завтра в школе придушу. Я схватила телефон и посмотрела на дисплей. ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ ПРОПУЩЕННЫХ. Это был неизвестный номер, но я начала догадываться, чей он. Телефон зазвонил и снова высветился этот же номер. Я ответила на звонок и в трубку заорали: - ТЫ ЧТО СОВСЕМ ОХРЕНЕЛА? НА ЗВОНКИ ОТВЕЧАТЬ НАДО, ИЛИ ТЕБЯ ЭТОМУ МАМА НЕ УЧИЛА? Я, НАВЕРНОЕ, ВОЛНУЮСЬ! Я держала телефон возле уха и не могла вымолвить ни слова. - Так, Романова, не молчи или я клянусь, что завтра в школе я тебя на куски порву, – это уже было сказано мягче, но всё равно в голосе слышалась строгость и злость. - Здравствуйте, Дмитрий Александрович, – всё, на больший ответ у меня мозгов не хватило. - Здравствуй, Романова. Как ты? – в его голосе звучало облегчение. - Хорошо, – пессимистично ответила я. - Слышу я, как у тебя все хорошо! – слышно было, как он хмыкнул в трубку. – Лизун, не обращай внимание на слова Комаровой. Я тебе говорю, что ты очень красивая и то, что ты много учишься это нормально, просто иногда нужно немного выходить в свет, жить обычной жизнью подростка, а не мечтать о ней, читая книги. Выйди в реальность, окунись в эту жизнь, покажи эмоции на своём лице. Покажи всем людям, как ты злишься, как радуешься, а не запирайся в подвале и не рви мышцы, это очень больно, поверь мне на слово. - Я знаю, – тихо ответила я. - Что ты знаешь? - Что это очень больно, – грустно произнесла. - Тогда прекрати причинять себе боль! – это он говорил очень мягко, как-будто успокаивал меня. - Я не могу. - Что ты не можешь? Так слушай, Романова, говори нормально, а то гундосишь там что-то в трубку и всё, – возмущался препод. - Хорошо, я больше не буду гундосить, – я пессимист. - Романова, у тебя вообще есть настроение? – Дмитрий Александрович тяжело выдохнул. - Нет, мне плохо и очень грустно, а ещё обидно. Знаете, я посмотрела в зеркало и поняла, что Комарова не права. Я красивая! – последнюю фразу я выкрикнула ему в трубку. – Только мне всё равно очень грустно. - Я слышу, по голосу определил. Лиз, сделай сейчас так, как я скажу, – он уже был серьёзен. - Хорошо. - У тебя комната на втором этаже дома? – спросил он. - Да. Стоп, а откуда вы узнали, что я живу в доме? – я не скрывала удивление. - По адресу понял. Так вот, иди в комнату и открой окно. – Чего? - Я не буду открывать окошко, на улице холодно, меня продует! – возмущенно затараторила я. - Романова, сделай так, как я сказал! Какой же ты всё-таки сложный человек, просто поверни ручку на окне, чтобы она стояла параллельно подоконнику и всё, – сказал он. - Зачем? Я не буду этого делать! Вдруг вы меня ограбите! - Надо больно. Ты мою машину видела? – поинтересовался он. - Нет. - Lexus, но это не суть! Сделай так, как я сказал, – аааа, теперь понятно, почему он не хочет меня грабить. - Зачем? – я любопытная. - Сделай и всё. Не спрашивай меня ни о чём! – в его голосе была слышна мольба. - Хорошо, - я сдалась. - Ну и ладненько, а теперь иди спать. Сладких снов, Лизочка! – он проговорил это так сладко, что я засмеялась. - Ты так круто смеёшься. Смейся чаще, – он говорил это низким басом, как-будто для него это очень важно. - Как скажете, Дмитрий Александрович. Спокойной ночи, – я закусила губу. - Спокойной ночи, Лиза. Я отключила телефон и пошла наверх в комнату. Сделав всё, как мне велел учитель, я легла спать.