Страхи и фантазии

От нескончаемых, мелькающих на экране монитора столбиков цифр слезились глаза. Тело ломило от долгого сидения за компьютером. Желудок недовольно сжимался, намекая о том, что было бы совсем недурно, если бы на столе вдруг оказалась чашечка дымящегося кофе и парочка имбирных булочек. Джиллиан устала. Она то и дело ерзала в кресле, вытягивала ноги, разминала затекшую шею и горестно вздыхала, продолжая с сердитой упорностью заполнять клеточку за клеточкой в финансовой ведомости. Мысли по собственной воле уплывали в заоблачное далеко, не имеющее отношения к работе. И в этой круговерти мыслей неожиданно всплыла одна любопытная, которая в сложившейся обстановке показалась смешной и даже издевательской. Среди многочисленных доводов, так и сыплющихся из уст Лайтмана, когда он с настырным упрямством преследовал её, уговаривая послать к чертям Пентагон и открыть собственную компанию, были два очень привлекательных. Один гласил о свободе выбора, а второй о ненормированном рабочем дне. Но время показало, что все эти приятные мелочи имеют отношение только к мужской половине их союза. Часа два назад, когда Джиллиан, ощутив себя заложницей бесконечных финансовых документов, выбралась из кабинета, где, воюя с цифрами, проторчала большую часть дня, она нанесла визит вежливости Лайтману. И что она увидела? Кэл, с присущим ему безразличием к чужому мнению, повел себя так, как ему было удобно. Забросив все дела, он преспокойно дрых на диване, сладко похрапывая. Вот уж у кого точно не было проблем со свободой выбора: прихожу, когда хочу, ухожу, когда хочу, делаю, что хочу… Хозяин. Рассерженно фыркнув, Джиллиан сдула с лица волосы и взглянула на часы: почти одиннадцать. Драматично закатив глаза, облегченно выдохнула, и, поставив точку, расслабленно опустила руки, ощущая, как горят натруженные кончики пальцев. В последний раз пробежавшись взглядом по колонкам цифр, она стукнула по клавише ввода и, прислушиваясь к мерному, едва слышному гудению умной машины, переваривающей загруженные в неё данные, собрала разбросанные по столу документы. Прижав пухлую стопку разномастных бумаг к груди, закрыла глаза, беззвучно шевеля губами – она молила Бога, чтобы дебет сошелся с кредитом, ведь на поиски ошибок просто не было сил. Судьба на этот раз была к ней благосклонна. Отправив документы в печать, Фостер торопливо навела порядок на столе вслушиваясь в характерное потрескивание и жужжание принтера, выплевывающего распечатанные листы. Сунула все скопившиеся за полгода счета и многочисленные квитанции в пластиковый скоросшиватель и запихала его в шкаф-картотеку. Теперь осталось самое сложное – заловить Кэла и с помощью угроз или лести заставить его подписать бумаги. Через минуту она, удовлетворенная проделанной работой, поспешила на кухню. Конечно, можно было бы отправиться домой, но там её ждали одиночество, пустой холодильник и холодная постель с бесконечными мыслями о неудавшейся личной жизни. Они всегда начинали атаковать после тяжелого дня, когда перегруженный проблемами мозг не желал отключаться. И бессонная ночь превращалась в болезненную рефлексию и поиски причин того, что с ней не так. С тяжким вздохом Джиллиан заправила кофеварку и, пока та готовила крепкий американо, вытащила из морозилки ванильное мороженое. Кроме него и перемороженной пиццы ничего съестного не нашлось. Правда, в пустой холодильной камере лежала связка бананов. Обезьянья еда. Фостер хихикнула. Своими ужимками и кривлянием любитель этих фруктов порой очень даже походил на гримасничающую мартышку. Знал бы Кэл, о чем она думает… Но настроение сразу улучшилось. Громко сглотнув, Джиллиан облизнулась, вскрывая упаковку с мороженым. Хорошо, что в этой жизни есть маленькие радости – сладости и горячий кофе. Густой аромат дымящегося кофе заполнил комнату, и Джиллиан поплотнее закрыла дверь, не желая, чтобы на запах пришли гости. А точнее, один конкретный гость. Сейчас она не хотела ни с кем разговаривать и тем более с Кэлом. При мысли о нем брови сердито хмурились, а на язык приходили разные непечатные слова, которые воспитание не позволяло произнести вслух. Кофейный аромат щекотал ноздри, а брошенный в чашку шарик мороженого быстро таял, растекаясь по густо-коричневой жидкости сливочным глянцем. Обхватив чашку обеими ладонями и ощущая, как исходящее от фарфора тепло покалывает подушечки пальцев и умиротворяюще расходится по телу, она блаженно зажмурилась и, сделав неосторожный, неосмотрительно большой глоток, обожгла язык. Внезапно ей стало жарко, и слегка закружилась голова. Сказывалось долгое сидение в помещении и усталость. Глоток свежего воздуха был просто необходим. Посмотрев на темноту за окном, Джиллиан не выпуская из рук чашки с кофейным коктейлем, локтем нажала на защелку, толкнув плечом, раздвинула дверь, и выскользнула на балкон в прохладу весенней ночи. Влажный ветер пахнул в лицо, остудив горящие щеки и вызвав моментальную дрожь. До этого, поглощенная работой, она не услышала начавшегося дождя и теперь с удивлением смотрела, как таинственно поблескивает в свете уличных фонарей сырая трава газонов. Прикрыв глаза и делая мелкие глотки кофе, она слушала мерное шуршание дождевых капель по листьям и наслаждалась долгожданной свободой. Дождь припустил. Балкон находился под навесом, но порывами усилившегося ветра на него то и дело забрасывало брызги. Мало того, ветви растущего в кадке дерева колебались на ветру, стряхивая с себя воду прямо на Джиллиан. Дождевые струйки серебрились в узкой полосе света, льющегося из кухни. Неосторожно оставленная на перилах чашка с кофе едва не попала под дождь – несколько озорных капель всё-таки приземлились на подтаявшую горку мороженого. Но после напряженного дня и душного кабинета Фостер были приятны и теплый, напоенный влагой ветер и прохладные капли, попадающие на разгоряченное лицо. Услышав под балконом резкий щелчок и нервные, громко спорящие голоса, она перегнулась через перила и посмотрела вниз, тут же поплатившись за свое любопытство. Волосы рассыпались вдоль щек, обнажив шею, и откуда-то сверху принесло громадную каплю воды, угодившую ей прямо за шиворот. Джиллиан вздрогнула, больно ударившись локтем о перила. Странно тяжелая и тягучая, капля медленно стекала по коже. Нет, не стекала, сползала вниз, извиваясь вдоль позвоночника. Фостер громко ахнула. Её передернуло от внезапной мысли о жирной желтой личинке с коричневой головкой. Три дня назад, когда они с Кэлом прогуливались по аллее, именно такая мерзость свалилась с дерева и попала ей на плечо, откуда потом заползла в волосы. Джиллиан до сих пор потряхивало от отвращения, стоило лишь вспомнить, как Кэл, схватив личинку за брюшко двумя пальцами, снял с нее эту тварь. Он тогда ещё язвительно усмехнулся, заметив страх, отразившийся на лице Джиллиан. С детства боявшаяся подобных гадких созданий, Фостер едва сдержала крик отвращения, вновь ощутив шевеление за шиворотом. Мысль о том, чтобы рискнуть и попытаться нащупать то, что доставляло беспокойство, вызвала дурноту. Кожа моментально покрылась крупными мурашками, волоски на теле встали дыбом. Ей никогда не хватало силы духа просто на секунду коснуться жирного тельца, а уж ухватить его… Волосы! Джиллиан взмахнула руками, зацепив чашку локтем, сшибла её с перил, отправляя в последний полет, после чего та грохнулась об асфальт, разлетевшись на мелкие осколки. В ночной тишине звук удара хрупкого фарфора о тротуар показался оглушительно громким. Но разбитая чашка меньше всего волновала Фостер. Её бросило в жар. Она яростно трясла головой, боясь прикоснуться к волосам руками. Может быть, еще одна или даже несколько этих гадких насекомых попали и застряли в волосах, но, всё же, пересилив страх, Фостер с тихим скулящим стоном подняла правую руку и, почти не дыша, ощупала голову. Большой палец коснулся чего-то мокрого. Джиллиан с такой силой отдернула руку, тряхнув кистью, что локтевой сустав хрустнул, а мышцы свело судорогой. – Мамочки, – тяжело дыша, прошептала она и, не глядя по сторонам, бросилась к дверям, желая одного – поскорее добраться до туалета и перетряхнуть одежду. – Ой! – вскрикнула Джиллиан, в кого-то врезавшись. Подняла голову. – Кэл? – Кто здесь? Фостер? – Он появился неожиданно и бесшумно, перегородив ей путь к спасению. Кивнув ему в ответ и не собираясь ввязываться в разговор, она сразу же отступила назад, собираясь обойти препятствие сбоку. Джиллиан поторопилась, сгорая от желания просочиться в узкую щель между Кэлом и дверной рамой, и, за что-то зацепившись каблуком, неловко подвернула ногу, заваливаясь вперед. Она бы точно пропахала носом по настилу балкона или набила бы шишку, ударившись головой о стекло, если бы Лайтман вовремя её не подхватил. Но сделал он это так неуклюже, что одна ладонь очутилась у Джиллиан под животом, а другой рукой он ухватился за грудь. – Что за шум? С тобой всё в порядке? – спросил он, глядя на взъерошенную и явно перепуганную Фостер. – Да! В полном! – она грубо вывернулась из его объятий. – Значит, мне показалось. Тогда однозначно где-то что-то горит, – Кэл сморщил нос, шумно втягивая в себя воздух, – а доктор Фостер спешит на помощь, – съёрничал он, склонил голову на бок и вперившись в лицо Джиллиан цепким взглядом. – Не угадал? Надо же!Тогда к чему такая спешка? – продолжал он пытать теперь непонятно почему застывшую на месте и едва дышавшую Джилл. Лайтман в своей обычной манере делал всё наперекосяк и, прекрасно видя, что она торопится, монументом встал в дверном проходе, не давая Джиллиан дороги. – Еще спроси, что я делала на балконе, – начала она с воинственным видом, зная, что нападение – лучшая защита. – А вот, кстати, да. Какого лешего ты там позабыла в такую поганую погоду? – он удивленно цыкнул зубами. – Тебя это не касается, Кэл. Где хочу, там и хожу. И когда хочу, тогда и хожу. – И как язык не заплелся, – он обезоруживающе развел руками. – Я ведь так, просто поинтересовался. Услышал грохот за окном и решил проверить. Кэл смотрел на Джиллиан с разгорающимся интересом. Он пристально изучал ее лицо, впиваясь взглядом и подмечая каждое движение мышц, каждую морщинку. Ее лицо обманывало его и прежде, но ее глаза никогда не лгали. Тревогу, которую он не раз видел в её взгляде за годы их дружбы, сложно спутать с чем-то другим. А вот определить причину её появления гораздо сложнее. – Фостер? Она отмерла и осторожно, словно испытывала боль, вздохнула и переступила с ноги на ногу, подергивая плечами. В её широко раскрытых глазах читался ужас. – Мне очень надо… - Интересное предложение. - Ой! - Джиллиан вскрикнула, поняв, что её подозрения оправдываются – нечто за воротом ожило и зашевелилось. Правда, ощущение холода пропало, но ведь тварь запросто могла согреться теплом её тела и начать вить там гнездо. Слишком энергично пошевелив плечами, Фостер внезапно испугалась, что этим только навредит себе - раздавит так неудачно пойманную личинку. “Без паники! – приказала она себе. – Дыши глубже. Спокойно. Это всего лишь крохотный червячок. Тебя он боится еще сильнее, чем ты его”. Только потерявший разум голос в её голове утверждал обратное: “Жирная личинка, извиваясь, ползет по твоей спине, оставляя скользкий след”. – Ммм… – Джиллиан прикусила нижнюю губу, стараясь подавить обуявший её страх, не дать Кэлу понять, что её что-то беспокоит, и попытаться как можно скорее улизнуть с балкона. Лайтман шаркнул ногой и сделал шаг по направлению к ней. – И не пытайся сбежать. Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь мне, в чем дело! – Я не стану обсуждать это с тобой. Просто дай мне пройти. Бесполезно. Она знала, что сдвинуть Кэла с места, если он уперся и жаждет получить желаемое, – напрасный труд. А Кэлу делалось всё интересней и интересней и ему не давали покоя странные телодвижения Фостер. Приблизившись, он заглянул ей в лицо и снова задал идиотский вопрос: – С тобой точно всё в порядке? Тварь снова шевельнулась, и Фостер подумала, что еще мгновение, и она впадет в истерику. Одна лишь мысль, что эта гадость… Шевеление сместилось куда-то вниз. Джиллиан не заметила, как её глаза распахнулись еще шире, а лицо перекосилось в гримасе отвращения. Не понявший, что произошло, Кэл от неожиданности сам едва не заорал. Джиллиан завизжала, замотала головой и, вцепившись ему в рубашку, заглянула в лицо безумным взглядом. Но потом быстро опомнилась, разжала пальцы и отступила назад, машинально разглаживая оставленные её руками складки на рубашке. Уже приоткрыла рот, чтобы произнести какое-то объяснение, но передумав сжала губы. С трудом, но ей удалось взять себя в руки и успокоиться. Ее лицевые мышцы расслабились, но попытка улыбнуться оказалась безуспешной. Заинтригованный и желающий докопаться до истины Лайтман положил ладони Джиллиан на плечи, осторожно поглаживая пальцами и ощущая жар её кожи через тонкий шелк блузки. – Эй, милая, что случилось? Мне кажется, я заслуживаю немного доверия. – Мышь, – прохрипела Джиллиан. – Я видела мышь, – заикающимся голосом повторила она и стиснула зубы, чтобы снова не закричать: шевеление за шиворотом стало более активным. – М-мышь... – ей с трудом удалось справиться с дрожащими губами. Это глупейшее объяснение было наглой ложь, потому что он отлично знал, что мышей Джиллиан не боится. – Игра окончена? – Кэл навис над ней. – Ты мне сейчас же расскажешь, отчего тебя трясет как в приступе падучей. Ну же, Джилл! Она помотала головой и сердито нахмурила брови. Джиллиан не помнила, когда ещё она так злилась на себя и особенно на Кэла. Задержись он в кабинете на пару минут, и она бы давно выяснила причину своего беспокойства. А теперь? Если Кэл узнает, в чем дело, потом же насмешек не оберешься. Он обязательно при каждом удобном и неудобном случае будет напоминать, что невозмутимую и терпеливую доктора Фостер до потери чувств перепугала паршивая личинка. – Что за странные пляски! – прищурившись, он сверлил колючим взглядом её лицо, но толком рассмотреть ничего не мог – его собственная тень падала на Джиллиан, и в полумраке он видел только её блестящие нехорошим блеском глаза. Слезы Фостер чаще всего были ответом на его очередное паскудство. Но сейчас причина подступающих женских слез заключалась явно не в его поведении, а в чем-то другом. Но в чем? – Я настырный, не отстану. И не стоит всё валить на мышей! – Не шуми, пожалуйста, нас могут неправильно понять, – взмолилась Джиллиан. – Плевать! Когда это я обращал внимание на такую ерунду, как постороннее мнение? Что случилось? – потребовал ответа он. – Да что ты заладил! – возмущенно откликнулась Джиллиан, одновременно ощутив облегчение – личинка не подавала признаков жизни. А может, её и вовсе не было? – Я дышала воздухом на балконе, а ты нарушил мое уединение. – Тебе неприятно мое общество? – Не передергивай, Кэл, – Фостер возмущенно закатила глаза, разводя руками. Однако, зря, потому что движение за шиворотом снова возобновилось. Теперь непонятная гадость перемещалась по левой лопатке. Джиллиан так и замерла с разведенными в стороны руками. – Ммм… – сжав губы, она всё же удержалась от крика. Кэл вскинул руки и покачал головой, выражая таким образом свое негодование. Джиллиан снова была готова завопить, по её лицу пробежала тень, а губы брезгливо искривились. – Прелестно. Ты снова готова оглушить меня визгом? Джиллиан отрешенно взглянула на Кэла и повела плечами. Ответного шевеления не было. Затишье на спине говорило о многом. В конце концов, ей просто могло показаться, и никакой личинки там не было. Просто большая капля или мокрый листик, что высох. Но тогда бы он начал колоться... Или она всё же неосторожно раздавила гадину? Последняя мысль вызвала панику. Джиллиан покачнулась вперед, словно собираясь протаранить Кэла, стоявшего в дверном проходе. Она немедленно должна удостовериться в правдивости своих ощущений и выяснить, есть ли или нет отвратительное насекомое у неё под одеждой. Заведя руку за спину, Фостер ухватившись за блузку, приготовившись выдернуть её из-за пояса юбки и всё же поводить ладонью у себя по спине, но вовремя спохватилась. До того места, где ощущается дискомфорт, ей все равно не дотянуться. Да и, окажись там личинка, что бы она стала делать? Правильно – завизжала бы. – Фостер, прекрати нагло врать мне в лицо, – Кэл уже не сомневался, что с женщиной далеко не всё в порядке. – Что ты ежишься? – Всё нормально, это разыгралась твоя фантазия, – попыталась уверить она, но голос предательски сорвался, а между лопаток снова кто-то пополз. Джиллиан передернуло от отвращения, и она сдалась: – Там, – едва не выкрикнула она, указывая себе за спину и поняв, что её терпению пришел предел, и она готова сорвать с себя одежду прямо на глазах у Кэла. Ей не хватит сил и выдержки добежать до туалета, тем более что активные движения приведут к тому, что эту жирную мерзость расплющит по спине. Стиснув кулаки, Джиллиан замотала головой. – Что там? – спросил Кэл, приподнимаясь на цыпочки и глядя через ограждение балкона на улицу. – Господи, да не там, а там, – от волнения Фостер говорила сбивчиво и невнятно. – У меня на спине. За шиворотом. Там кто-то ползает. Скользкий и мокрый. Большой! Ты не мог бы это вытащить? – жалобным голосом обратилась она к Кэлу, с подозрением наблюдавшему за её ужимками. – Серьезно? И кто же там? – он явно наслаждался её беспомощностью. – Кэл, мне не до шуток! Думаю, это точно такая же, что… ну, помнишь, что на днях упала на меня с дерева. – Премиленький жучок, – хохотнул Кэл, вспомнив, как Фостер брезгливо скривила губы и, отступив на приличное расстояние, вытянулась в струнку и застывшим взглядом смотрела на извивающуюся у него в пальцах личинку размером в половину дюйма. – Кому как, – выдохнула Джиллиан. Чуть отступив в сторону, она оказалась в полосе света, и Кэл наконец-то смог беспрепятственно её прочитать. Сомнения отпали сами собой. Джиллиан была как на ладони, и её трясло от страха и отвращения. Она повернулась к Лайтману спиной. На балконе было сумрачно, дождь превратился в ливень, заметно похолодало. Личинка за шиворотом не казалась ему смертельной трагедией, скорее, забавным приключением, а вот предложение Фостер было чертовски возбуждающим. Кэл привычно натянул на лицо нахально-равнодушную маску, пряча под неё внезапно нахлынувшие эмоции. – Давай вернемся на кухню, – предложил он. Сложившаяся ситуация его очень забавляла. Кроме того, теперь он был уверен, что Фостер до обморока боится мелких тварей. После спасительного полумрака балкона свет на кухне показался очень ярким и в первый момент заставил их зажмуриться. – Только не смотри, – смущенно пробормотала Фостер, противореча самой себе. – О боже, она снова шевелится, – Джиллиан сглотнула вязкую слюну, поворачиваясь спиной к Кэлу. Но ведь он больше не препятствовал ей, и она могла бы… Нет. Туалет слишком далеко, а шевеление стало довольно ощутимым – личинка направилась в сторону правой лопатки. – Ой! Кэл! Поторопись, – от нетерпения и ужаса Джиллиан притопнула ногой и запрокинула голову назад, перестав скрывать раздирающие её чувства. – Черт знает что, – пробурчал Кэл, осмотрительно растирая ладони, чтобы немного их согреть, вполне оправданно не желая еще больше напугать Джиллиан прикосновениями холодных пальцев. Она обхватила себя за шею и осторожно стала собирать ткань складками, подтягивая блузку к плечам. Джиллиан хотела поторопить Кэла, но представила его довольное лицо и ироничную ухмылку и едва не застонала вслух. Вот он уж точно потешается от души. Но лучше так, чем смывать с себя раздавленную тварь, которая, кажется, уже забралась под бюстгальтер. Одно неосторожное движение и… бррр. Глядя на обнажающуюся спину, на пальцы Фостер, перебирающие шелковую ткань, Кэл испытывал слишком много неподобающих для подобной ситуации чувств. Протянув руки к Джиллиан, он нерешительно замер, отметив, что его пальцы пляшут, будто с изрядного похмелья. – Чего ты медлишь, Кэл?! – в нетерпении взмолилась Джиллиан, страх перевешивал смущение, – Мне самой не дотянуться, – по интонации прозвучавшее было больше похоже на “мне очень страшно”. – Ты понятия не имеешь, как долго я ждал этого момента, – съехидничал Лайтман, прежде чем сообразить, что именно он произнес. Джиллиан промолчала. Когда Кэл кончиками пальцев дотронулся до её обнаженной кожи, они оба едва не подпрыгнули на месте, вздрогнув практически в один миг. Фостер опередила его на долю секунды и, шумно выдохнув, опустила голову, покоряясь судьбе. То есть Кэлу. Она очень старалась держать себя в руках и сохранять спокойствие. Зажмурилась, сжала губы и приготовилась к дальнейшим исследованиям. Джиллиан не видела Кэла, да и не могла видеть, иначе бы очень удивилась тому, как при виде ее обнаженной спины изменилось выражение его лица, став мягче и нежнее, а губы сложились в теплую, чуть озабоченную улыбку. Прикосновения к спине Фостер доставляли ему наслаждение. Наклонившись, Кэл внимательно осматривал спину, скользя ладонью вверх. Молочного цвета личинка могла оказаться, где угодно, и была слишком мала, а у Кэла сейчас всё плыло перед глазами. Наконец он немного оттянул на себя эластичную ткань лифчика и удовлетворенно хмыкнул: – Попалась. – Значит, она всё-таки была. – А как же! Толстенькая, живенькая. Хочешь посмотреть? – Лайтман с явным удовольствием издевался над Фостер. – Лучше просто выкинь её или раздави, – Джиллиан поежилась и быстро привела себя в порядок, не решаясь повернуться к Кэлу лицом. Щеки полыхали огнем, сердце выплясывало какой-то невероятный фокстрот, и посмотреть в глаза мужчины было выше её сил. – Спасибо, – она попыталась придать своему ослабевшему голосу хоть чуточку уверенности. – Чудная зверушка. Фостер, едва не взвизгнув, прикрыла глаза рукой и потрясенно отпрянула, когда Кэл с насмешливым видом сунул ей под нос какую-то гадость, стиснув её между пальцев. – Дуреха, – непривычное для слуха слово прозвучало подозрительно нежно и добродушно, совсем не по-Лайтмановки. Джиллиан не расслышала за ним сарказма. А ведь Кэл никогда её так не называл и очень редко позволял себе сбрасывать маску циника и грубияна. – Это всего лишь кусочек сучка. Джиллиан с опаской открыла глаза. При ближайшем рассмотрении личинка действительно оказалась увядшей и осклизлой от дождя палочкой, которую, по всей видимости, сорвало с растущего за балконом дерева и ветром занесло ей за шиворот. – Вот зараза, – не удержалась Джиллиан. - Можно ты не станешь ничего комментировать? У меня есть маленькие слабости, о которых я предпочитаю умалчивать. – Да ладно тебе, Фостер, – Лайтман добродушно ухмыльнулся, – я еще не встречал женщины, которая чего-то да не боялась бы. Даже самые крутые и равнодушно шагающие по мужским трупам визжат, встретившись с крохотной, – он поднял руку перед собой, разводя пальцы примерно на дюйм, – серенькой мышкой. Джиллиан расслабилась, испытывая облегчение, и потеряла бдительность, но Лайтман оставался Лайтманом. Он опасно придвинулся, балансируя на грани дозволенного, и сейчас был так близко, что она даже смогла разглядеть застрявшую дождевую каплю среди жестких волосков щетины на его лице. Переведя дыхание, Джилл почувствовала сосновый запах лосьона после бритья и солодового виски. Не отворачиваясь и не отступая ни на дюйм, выдержала внимательный, колючий взгляд Кэла, правда заглянуть ему в глаза ей не хватило духа, её взгляд остановился на его сомкнутых губах. Внезапно ей стало неловко, и по телу прокатилась нервная дрожь. Фостер выставила вперед руку, пытаясь увеличить дистанцию и не дать Лайтману с удобством расположиться в ее личном пространстве. Но, хотя кончики её пальцев уже уперлись Кэлу в грудь, он продолжал напирать, беззастенчиво любуясь Джиллиан и наслаждаясь запахом ее духов. С поражающей фамильярностью он прошелся костяшками пальцев по ее щеке, убирая за ухо непокорную прядь волос, и, наклонившись еще ближе, прошептал на ухо: – Обещаю сохранить в секрете эту страшную тайну и никому не рассказывать историю о том, как мы ловили червячка. Знакомый голос звучал едва слышно, а мягкий британский акцент стал заметно ярче. Пусть в сказанном Кэлом и не было ничего особенного, Джиллиан все равно показалось, что она расслышала в них второй смысл и скрытую страсть, что выходило за рамки обычного делового общения и даже крепкой дружбы. – Да ну тебя, Кэл! Джиллиан легонько толкнула его в грудь, и он, вскинув руки, картинно отлетел в сторону, словно его со всего размаха пнули в живот. – Осторожней, милая, ты же меня уронишь, – воскликнул Кэл, фальшиво возмущаясь и не менее фальшиво таращась на неё испуганным взглядом. Осуждающе покачав головой, Джиллиан промолчала, не собираясь играть в зрителя и потворствовать выходками мужчины. Махнув рукой, она, особо не церемонясь, обогнула стоящего у неё на пути Кэла и, легонько толкнув локтем под ребра и, расправив плечи, гордо процокала каблуками мимо него, скрывшись в ночном полумраке коридора. Лишь оказавшись вне зоны видимости цепкого взгляда Кэла, Джиллиан облегченно выдохнула, позволив себе беззвучно рассмеяться. Вот только смех этот оказался нервным и не очень-то веселым. Её очень тревожили собственные ощущения. Упав в кресло, она запустила пальцы в волосы, сжимая виски ладонями, пытаясь хоть как-то успокоить разыгравшиеся чувства. Её давно так не будоражило общение (а сегодня оно оказалось слишком близким и интимным) с Кэлом. Хоть и ситуация с ловлей псевдо личинки мало походила на повседневную. Кэлу еще ни разу не выпадало возможности видеть её частично обнаженной, а тут он еще полную свободу действий получил. Джиллиан была уверена, что он, воспользовавшись её взвинченным состоянием, в наглую тянул время, поглаживая её спину. А она даже не пискнула, не воспротивилась, и надо еще доказать, что в тот момент ею владел именно страх, а не нечто другое. Одно лишь воспоминание о его нежных прикосновениях к её спине вызывало в душе целую бурю чувств и эмоций. Даже пережитый страх не смог затмить их и сделать менее острыми. Она не знала, испытывал ли Кэл нечто подобное, но для неё самой эти минуты стали откровением. Как ни старалась она держать себя в руках, тело продолжало жить своей собственной жизнью, жадно откликаясь на воспоминания. К лицу прилила кровь, стало жарко, от волнения задрожали руки и пересохли губы. Ладони Кэла оказались теплыми и чуть шероховатыми, а пальцы – ласковыми и очень аккуратными. Джиллиан смущенно охнула, пряча лицо в изгибе локтя. Растерянно улыбнувшись, она перевела дух. Она могла винить Кэла в чем угодно, но, учитывая его неуемную жажду к циничным издевательствам (только предоставь повод), повел он себя очень благородно. В ушах все еще звучал его голос. Попытки воззвать к здравому смыслу окончились провалом, и она продолжила мечтать о значительно большем, чем осторожные прикосновения рук Кэла. И она вновь подумала о мучающих её в последнее время сомнениях. О том, что Кэл испытывает к ней не только дружеские чувства. Он постоянно отталкивал её от себя, слишком часто отпускал в ее адрес весьма хамские шуточки и вел себя разнузданно, делая недвусмысленные намеки и сопровождая свои “заигрывания” смешками. Но за этими взглядами и глупыми улыбочками она часто усматривала желание Кэла скрыть нечто другое, тревожащее и пугающее его, то, о чем он не только не желал говорить, но и думать. *** Глядя Фостер вслед, Кэл дождался, пока стихнет звук её шагов, расплылся в хищной гримасе и, посмотрев на свои ладони, неопределенно покачал головой – всего несколько минут назад он ласкал обнаженную спину Джиллиан. Брови взлетели вверх, Кэл шумно выдохнул, словно только что осознал произошедшее, затолкал руки в карманы и выскочил в коридор. Проходя мимо кабинета Фостер, он сбавил шаг, глядя на Джиллиан, что с задумчивым видом сидела в кресле. Свет настольной лампы мягко окутывала её тело, покрывая слегка растрепанные волосы позолотой. Фостер пошевелилась, и Кэл отпрянул назад, не желая обозначать свое присутствие. Он еще минуту постоял в спасительной темноте, привалившись плечом к стене, наблюдая за женщиной. Она выпрямила ноги и, раскинув руки, потянулась, словно выныривая из поглотивших её размышлений, а затем гибким движением выскользнула из кресла, взяла сумочку и бросила в неё телефон. В её руке что-то блеснуло, оказалось, это был флакончик духов «Poison». Кэл хорошо помнил этот лишающий его рассудка и воли цветочный аромат. Фостер брызнула немного духов на левое запястье и потерла руки друг о друга. Затем машинально поправила стопку бумаг на краю стола и потянулась за плащом. Кэл отлепился от стены и поторопился покинуть наблюдательный пункт, скрывшись в своем кабинете. Он едва успел прикрыть за сбой дверь, как раздался приближающийся стук каблуков проходящей мимо его офиса Джиллиан. Он мешком рухнул на диван, слыша, как гулко бухает сердце, отдаваясь в ушах. Кэл вытянулся во весь рост и скрестил руки на животе, пытаясь хотя бы немного унять взбунтовавшиеся гормоны и упорядочить беснующиеся мысли. Медленно и глубоко вздохнул, не моргая, уставился в потолок. Стоило лишь прикрыть глаза, как эротические видения начинали одолевать его, ускоряя ток крови. Лайтман с маниакальной жадностью поднес руки к лицу и сосредоточенно принюхался – от ладоней исходил едва уловимый аромат Джиллиан. Кэл криво усмехнулся: вряд ли она подозревает, чем он тут занимается, словно голодный хищник, обнюхивая свои ладони. Прижав кончики пальцев к губам, он тут же зло отдернул руки и сжил кулаки, но тепло пальцев, хранившее вкус Джиллиан, осталось на губах. Кэл мог контролировать свою мимику, пряча эмоции, отслеживать каждое движение тела, но сейчас в этом не было необходимости, а потому лицо его исказила горькая усмешка. Он всё больше уверялся в том, что его дружеская привязанность к Фостер переросла в нечто большее. И это новое чувство, столь разительно отличавшееся от всего того, что он испытывал ранее, усиливалось с каждым днем. Поерзав, Лайтман закинул ногу на спинку дивана. – Ммм… – выдохнул он, не размыкая губ. Память в деталях воспроизводила каждый увиденный и ощупанный дюйм обнаженной спины Джиллиан. Бархатистая кожа, россыпь золотистых веснушек на лопатках, несколько крохотных родинок вдоль позвоночника (он даже мог точно назвать их количество), едва заметно проступающие ребра и белая полоска шрама, уходящая вбок под левой грудью. В паху разлилось приятное тепло, и тело, дрожью откликнувшееся на воспоминания, тут же напряглось в возбуждении. “Прекрати, – со злостью приказал себе Кэл. – Не стоит думать о той, что никогда не будет принадлежать тебе. Ты не имеешь на это права. Она никогда не должна догадаться о твоих чувствах”. Он любил Джиллиан, но был не тем мужчиной, что ей нужен. Единственное, что он умел делать безупречно – это ранить её чувства, заставляя мучиться и терзаться сомнениями. Он хотел бы сделать Фостер счастливой, но знал, что не сможет измениться. Он не имел никакого права расслабляться. Как бы ему безумно не хотелось взять её лицо в ладони, прижаться губами к губам и задохнуться от восторга, ощущая, как, дрогнув, её губы открываются навстречу его. Услышать тихий смех… – Проклятье, – прорычал Кэл, скатился с дивана, схватил пальто и зло хлопнул дверью. Гулкий звук лавиной прокатился по пустым коридорам, подгоняя Лайтмана в спину, но он лишь брезгливо сморщился и понесся к выходу, решив не дожидаться лифта – в таком состоянии даже минута в тесной кабине, где еще витал аромат духов Фостер, оказалась бы пыткой. Выйдя на улицу, он даже не заметил, что дождь прекратился, а на серое, никогда не темнеющее городское небо высыпали звезды. Порывы холодного ветра трепали кроны деревьев, бросая в лицо последние капли дождя. Кэл взъерошил волосы, запахнул полы пальто, поднял воротник и, прошагав по лужам, пересек улицу. Пешая прогулка – отличное средство, чтобы избавиться от ненужных мыслей и остудить желания.