Ангел-хранитель дочери

Миракл, Нортон и Диаман летели, весело шутя, к квартире Огневых. Как только они рассказали Зодчему о своем плане, он тут же согласился помочь. Они приглашали с собой еще и Лазарева, но тот был занят проектом, над которым трудился весь год. Нортон единственный, кто вошел в его мастерскую. Больше он никого не пускал. Тем более что Огневу и принадлежала идея этой конструкции. Зодчий и Драгоций прождали друга практически час. Пришлось выманивать его оттуда напоминанием о его семье. И вот, наконец, они летели к Лиссе и Василисе. Пролетев через стену прямо в детскую, они замерли. Все трое узнали Фэшиара Драгоция, что играл с маленькой Василисой. Они играли разнообразными игрушками, и малютка старалась повторить слова за старшим другом. Это довольно смешно и весело получалось. А мальчик в свою очередь поддерживал девочку и старался произносить слова полегче, дабы она могла их повторить. Над этими двоими летал Астариус. Он с улыбкой наблюдал за игрой детей. Те не замечали его, и потому смеялись и беззаботно играли. Сейчас для них существовала лишь их игра. Нортон нашелся первым и подлетел к Правителю Астрограда. — Астариус, я чего-то не понимаю? Как здесь оказался Фэш? — изумленно спросил он с поклоном. — Нортон, успокойся, — прозвучал ответ, но не солнцекрылого, а Черной Королевы. — Матушка? Но как? — совсем запутавшись, еле выговорил Ангел. Его друзья перебывали в таком же шоке. — Хах! — издала смешок женщина. Она подошла к ребятам и Фэш, вдруг подняв свои глаза, спросил: — А с кем вы разговаривали, тетя Нерейва? — Не-лей-ва, — неумело проговорила Василиса. — Молодец, Василиса. Но тебе еще учиться и учиться. А насчет твоего вопроса, Драгоций. Я самой с собой разговариваю. Кстати, хотела спросить. А это правда, что первое слово, которое произнесла Василиса, было "Фэшиар"? — Да, — карапуз аж надулся от гордости. — Я не понимаю, — прошептал Огнев-старший. — А что тут понимать? Я пришел навестить малютку Огневу. За своего сына, Диаман, не волнуйся. Как видишь, он отлично поладил с девочкой. А пока предлагаю пройти в соседнюю комнату, где никого нет, — произнес Астариус и прошел через стену в другую комнату. — Фэшиар, последи за Василисой. Если что зови. А мне надо отойти. Хорошо? — вопросительно глядя на мальчика, через вуаль спросила Черная Королева. — Хорошо, — быстро согласился тот, и дети продолжили игру. Нерейва же просто вышла из комнаты. Огнев простоял над дочерью и Драгоцием еще несколько минут. Но вот на его плечо легла чья-то сильная рука. Обернувшись, он столкнулся с взглядом Диамана. — Норт, пойдем, — просто сказал Драгоций-старший с грустью в голосе. Нортон отлично понимал чувства друга. Он не хотел оставлять своего сына, а сын Черной Королевы свою дочь. Пройдя через стену, они оказались в просторном зале с большим синим диваном. У стены стоял стеллаж с книгами, а на полках, прибитых к стене, стояли маленькие скульптурки. В креслах у окна, повернутых спиной, сидели Правитель Астрограда, его дочь и чистокровный Ангел. Диаман подошел к ним и начал прислушиваться к разговору. Огнев же ленивым взглядом осмотрел гостиную. Ни одна вещь не зацепила его, хотя это все он сюда принес. Но кое-что запало в душу Ангела. Большой портрет, висящий обычно за задернутой шторкой у левой стены, а сейчас открытый. Нортон, хозяин этого дома, подошел к портрету и вгляделся во все лица, что были там изображены. Там была его бывшая жена Нира, их дети. Его сын-первенец - Нортон-младший. Копия своего отца. Дейла, его сестра-близнец. Характер матери, а внешность как у брата. Николь, его маленькая дочурка. Она родилась на один год раньше Василисы. У нее серые глаза и светлые волосы. Можно подумать, что она копия своей старшей сестры, но это не так. Они очень разные. Как огонь и вода, как день и ночь, как солнце и луна. Рядом еще стояли Эрик и Ноэль. Самые неприметные его сыновья. Они с детства были тише воды, ниже травы. Они все стояли справа, а слева была Лисса в своем белом подвенечном платье. Рядом с ней стоял маленький мальчик, которому было года два. Карапуз был с рыжими волосами, но его глаза были фисташкового оттенка. Это был их не родившийся сын. Фэшиар Огнев. Чуть сместив взгляд, Огнев заметил свою самую младшую дочь. Краска была свежая. Видно Лисса исполнила его просьбу. Перед ******** он написал ей записку, в которой просил отнести портрет к их знакомой художнице, Анне Бронниковой, чтобы она дорисовала их дочку на семейный портрет. Посередине картины стоял Родион Хардиус со своей чуть позолоченной тростью, Черная Королева в неизменном образе и он сам, Нортон Огнев-старший. — Да, Лисса исполнила твою просьбу, — прозвучал рядом голос матери. — Я понял. Красиво вышло. Анна постаралась на славу. Так как вы меня видите, дорогая матушка? — Ах, это. Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. — Нет, — чуть подумав, ответил ее сын. — Дело в том, — вдруг поднялся со своего кресла Астариус, — Что я разрешил Нери видеть нас. Она давно это делает. — Да. Давно. А теперь ради чего мы вас сюда позвали. Нам надо поговорить с вами о Василисе и Фэше. — А что с ними? — спросил отец вышеупомянутого Драгоция. — Дело в том, что они не обычные дети. Нет, отнюдь. Эти двое еще проявят себя. Но на протяжении восемнадцати лет, им надо определиться. — С чем же? И почему они не такие как все? Они же совсем обычные дети, — продолжил Диаман. — С их любовью, — спокойно изрек солнцекрылый. — Любовью? — удивленно воскликнули оба отца. — Да, друзья. Они оба очень сильны. Оба необычны, но пока ни они, ни мы, не знаем, на что они способны. Их судьба темна и терниста. Много раз я всматривался в их нити жизни, но ничего не увидел. Лишь одно пророчество открылось мне, — уныло отозвался Архитектор человеческих Судеб. — Но, как ты мог всматриваться в их нити? Когда успел? — спросил друга Нортон. — Честно, я не знал, что это были их нити. Просто просматривал нити людей от скуки, и наткнулся на их нити. Я удивился. Мне всегда высвечивалось, чья это нить, но эти... Нет, они остались молчаливы. Я начал изучать их, но итог мизерный. Лишь одно пророчество. Да и то, я просто достал их ниточки, и они так отвязались от меня. Хотя, я не могу быть уверен, что они просто надо мной посмеялись... — Ближе к делу, Миракл. Вскоре сюда придут Лисса и Селена, — поежившись не понятно от чего, приказным тоном сказала Нерейва. — Селена? — спросил отец Фэшиара Драгоция. — Да, она здесь. Миракл! — прикрикнула Черная Королева. — Да-да. Так вот, процитирую это пророчество, — прокашляв, ответил молодой Зодчий. — "Двое сердец, с чистотой и грязью в себе, ищут. Ищут свою Любовь и не понимают, что эта Любовь рядом с ними. Страх сильнее их, но только сольются их губы в спасительной влаге, как откроется суть неизведанного. Еще долгий путь придется им пройти, но только откроется враг их пред ними, и они встанут против него. Судьбу они сами вершат, и вскоре, после битвы, либо мир погибнет, либо зацветет, и сердца обретут покой." — Туманно... — после минуты молчания, сказал Астариус. — Вы уверенны, что это про наших детей? — спросил до этого молчавший Нортон. — Да. Их нити выдали это пророчество. Что же, предлагаю пока разойтись, а завтра на свежую голову мы обсудим это еще раз, — подвел итог Правитель и первым исчез в сероватой дымке. — Ладно. До свидания, Черная Королева, — поклонившись исчез чистокровный Ангел. — До свидания. А как Селена? — перед тем как исчезнуть задал вопрос Ангел Драгоций. — С ней все в порядке. Не переживай. Она и Лисса вновь подруги. До свидания, — легко произнесла Нерейва и кивнула, а вуаль колыхнулась. — Да... — тихо прошептал Драгоций и исчез вслед за Правителем и другом. — Матушка, никто не обижает Лиссу? Она уже не так часто плачет? — шепотом спросил сын у матери. — Почему бы тебе самому не посмотреть на нее и понаблюдать за ней. Разве ты не охраняешь ее? — с иронией сказала Королева. — Я... Я боюсь. Боюсь увидеть ее слезы, — не зная почему, признался он. — Хм... Она в порядке. А теперь мне пора. И да, не бойся. Она любит тебя, — выходя из комнаты, бросила женщина. Дверь захлопнулась. Огнев постоял еще с минуту на месте и осмысливал все сказанное. Его зацепила одна строка из пророчества: ",..только сольются их губы в спасительной влаге..." Почему-то отца девочки зацепили именно эти слова. Горестно вздохнув и поняв, что спокойной жизни пришел конец, он и сам растворился в дымке и, через несколько мгновений, он уже мчался по вечернему небу обычного мира. Так быстро за всеми этими событиями наступил вечер.