Ангел-хранитель дочери

...И вот, Миракл подвел Василису и Фэша к Черной Королеве и Астариусу. Рядом с ними стоял Диаман Драгоций. Никого больше рядом не было... Василиса, чуть удивившись от внешнего вида бабушки, так как никогда не видела ее в вуали и... С крыльями?! Ошарашенно проморгав несколько раз, она поняла, что это не сон. — Василиса, спокойней. Да, у меня есть крылья. Дорогой Фэшиар, если вы вчера меня внимательно слушали, то понимаете, что я - дочь Верховного Ангела. И наличие крыльев у меня не должно быть для вас таким уж поражающим, тем более, что ваш отец рассказывал вам о них и моей истории, — закатывая глаза, что не было видно под плотной вуалью остальным, но видно нам, и с легкостью читая мысли парня и девушки проговорила Нерейва. — Бабушка... — начала было младшая Огнева. — Где остальные? Уже все разбрелись со своими отцами по саду. Чтобы, так сказать, побыть наедине. И мой сын недавно прилетел и пошел с твоими братом и сестрами в самый дальний уголок. Под аллею Ив. А Диаман ждал сына, — прервала внучку женщина, вздыхая. — А почему у тебя на лице вуаль? — задала следующий вопрос рыжеволосая. — Василиса, на этот вопрос, давай мы ответим сегодня вечером. Вечером все Огневы соберутся в Снежной гостиной, и там мы поговорим и расскажем все, что не успеет поведать вам Нортон, — вступил в разговор до этого молчавший Правитель Астрограда. — Да. Астариус, позвольте мне отвести Василису к ее отцу, — вклинился Миракл. Фэш, что до этого стоял очень близко к Огневой-младшей вдруг вздохнул и нехотя отошел к отцу. — Давай, Миракл, — важно кивнул солнцекрылый. — Я скоро вернусь. Мое почтение, — чуть поклонившись, произнес Зодчий и неожиданно схватил девушку за руку и быстро взмыл в небеса на своих белоснежных крыльях, перехватив ее за талию. За мгновение до этого Василиса поймала обеспокоенно-ревнивый взгляд Фэша. Было странное чувство, но оно прошло, мгновение, и она уже вскрикивала от страха, вперемешку с восторгом и неожиданностью. Они поднялись к облакам. У девушки перехватило дыхание. Так красиво... И... Необычно? Пушистые облака, пролетая через которые, ты чувствуешь себя влажным. Это было похоже на сказку или... На красивый сон. Солнце, что стояло уже не в зените, чуть подсвечивая облака, делало этот момент еще прекрасней. Это было... Даже описать невозможно. Такое надо увидеть, а не услышать или прочитать. Неописуемое чувство свободы заполняет всю грудную клетку и кажется, что только эти небеса, эти облака, это солнце настоящие. А все остальное - это фейк. Ненастоящее. Жалкая пародия на эту красоту. Но вот Миракл начал спускаться к земле. — Когда твой отец впервые летал со мной, у него было такое же небо в глазах, — вдруг сказал он. — В каком смысле? — уже отходя от красоты, спросила синеглазая. — Просто, ему так понравилось летать... Он буквально за день научился основам высшего пилотажа и гонялся с лучшими Ангелами наперегонки. Он смело бросал вызов и не терпел поражений. Он жил полетом. Даже, только не обижайся, на некоторое время вообще забыл о тебе, о том, кем он был. Так его пленило небо. Мне его было не понять, я родился в Эдеме, я жил там... Я никогда не был человеком. Все мои родные там. Наверху, — указывая куда-то за облака головой, проговорил Ангел, — Но, знаешь, я был одинок. В своих суждениях о мире, о его структуре, пока не появился твой отец. На сто лет я забыл об одиночестве. Тем более, я стал другом его друзей. Но я все же думаю, тебе надо знать. Когда на земле крестят ребенка, то и на небесах у него появляется, скажем так, крестный Ангел. Его выбирают те, кто составляют род этого человека. И вот, когда пришла пора крестить тебя, Нортон настоял, чтобы я был твоим крестным Ангелом. Потому, ты моя крестная подопечная-дочь, — закончил он, улыбаясь и смотря на девушку. — Ты? То есть, Вы? — Давай на "ты". Хоть мне уже и тысяча лет, но старичком я не являюсь. Наоборот, молодняком, — все так же улыбаясь, сказал он. — Но как отец мог забыть о нас на сто лет? — На земле прошло два года... А в Раю сто лет. Именно столько длится учения Ангелов. Ну, вот мы и на месте. Хватит уж петлять. И на по следок дам совет: Ищи спасение в мелочи, но приятной, — прошептал на ухо Зодчий и резко спикировав вниз, на аллею Ив. Там уже под немолодой, но и не старой ивой сидел Нортон Огнев в кругу троих своих детей. — Нортон, я принес тебе еще одну. Как аист прямо, — весело поприветствовал друга чистокровный Ангел. — Твой юмор не в тему, Миракл, — хмуро отозвался Огнев-старший. Дети Огнева переглянулись между собой. — Ладно. Ну, оставляю вас одних, а сам полечу к Астариусу и Черной Королеве. Кстати, кажется, я знаю, почему она зовется Черной Королевой. Позже расскажу, Нортон. Когда ты будешь в хорошем настроении, — оставил Зодчий рыжеволосую и, быстро проговорив все это, взмыл в небо. — Что же, присаживайся, Василиса, — устало проговорил мужчина, потирая переносицу. Сейчас он был в обличье Демона. В красном кожаном костюме и двумя кожаными красно-черными крыльями. Но на голове не было пары рогов, про которые так любят рассказывать мифы и другие книги. — Я понимаю, что поступил тогда, практически восемнадцать лет назад, эгоистично и неправильно. Признаю. Я даже не могу оправдываться. Я знал, что мне вымощена дорога в Ад. Но почему-то мне захотелось в Эдем, в Рай. Быть сильнее. Не быть слабым. Тогда мне казалось, что здесь я безумно слаб и не могу ничего. Думал найду счастье в небесах... — грустно улыбаясь, проговорил мужчина, обводя взглядом плоть от своей плоти, кровь от своей крови. — Отец, знаешь, я и не злился-то особо на тебя. Просто теперь я жалею, что тогда ты не понял того, что понял сейчас, а может и раньше. Жаль, — просто и тихо ответил Нортон-младший, — Но, все же, ты мой отец и всегда им будешь. И мне кажется, что все совершают ошибки в этой жизни. Просто жаль, что не все имеют возможность исправить их. Да и не всегда их могут понять... Но я хочу верить в то, что однажды ты искупишь вину перед нами и мы сможем тебя звать "папой", а не отцом. Лично я и Дейла, — бросая взгляд на двойняшку, повысил голос парень, — Верим в это и готовы принять тебя. Двойняшки встали и просто подошли к не ожидавшему этого отцу и... Обняли его. Они постарались вложить все их эмоции в это. Грусть от утраты, тепло к папе... Эти непередаваемые ощущения, что будто бы возносят нас на небеса. На наши собственные небеса... Через минуты три Норт и Дейла прошептали на ухо сыну Черной Королевы, который тоже обнимал своих старших детей: "Мы скучали, отец. Спасибо, что был с нами. Мы чувствовали это, но не понимали", и отошли подальше. Дейла начинала плакать, а Норт пытался справится с чувствами и помочь сестре-близняшке. Эти двое пошли к дому. — А как насчет тебя, Николь? Я помню тебя совсем маленькой, тебе был всего полтора годика. Ты была такой... — начал было мужчина пытаясь держаться, ведь слезы тоже просились наружу, как вдруг ему не дала договорить средняя дочь и тоже подбежала и обняла отца. Она не может долго обижаться на человека, который дорог ей... Хоть он и не растил ее, она всегда любила его, как папу. Василиса осталась сидеть на траве с отсутствующим взглядом. Было видно, что она о чем-то задумалась. Николь обнимала отца тоже несколько минут. Она шептала слова извинения за свое вчерашнее поведение, говорила, что любит папу и простила его. Почему, спросишь дорогой читатель? Да потому, что она росла совсем без ласки и тепла. Точнее они были, но особенно нет. Ее мама давала ей минимум, но всегда не хватало. Ведь еще есть Норт и Дейла... А Родион Хардиус и Черная Королева не особо заботились о детях Ниры, предпочитая им Василису. Вечно большое тепло доставалось Василисе, но она всегда делилась с чуть старшей сестренкой. Однако и его не доставало. И девушка всегда верила, что папа сможет дать недостающее тепло... Сможет. Через несколько минут Николь попросила мужчину переместить ее в комнату. Огнев кивнул и, стерев с ее щек дорожки от слез и взмахнув рукой, телепортировал ее в комнату. Осталась Василиса. — Скажу сразу, отец. Я не так проста, как они. Меня просто словами нельзя убедить. Только поступками, действиями. Я не люблю ложь, и потому даю совет, не ври мне. Ответь, ты знаешь, что такое Огнежариус? — вставая и подходя к мужчине, спросила девушка. — Где ты услышала это слово? — быстро вскакивая и хватая ее за рукав, спросил он, скрывая только что пережитые эмоции. — Уже несколько дней подряд я могу вспомнить свой кошмар, который мне снится с двух лет. Когда-то меня пытались избавить от него, но прадедушка тогда "скончался" и кошмар стал совсем неявным и снился лишь раз в несколько лет. Но вот, я приехала сюда, и он стал регулярным, как и раньше. А теперь я помню, что там происходит, — смело ответила девушка, вспоминая тот день, когда видела прадеда "в последний раз". "Кстати, он перестал меня звать Васильком", - чуть обиженно пронеслась где-то на подкорке сознания мысль. — И что тебе снится? — Как поле возле дома полыхает, я и Фэш стоим в самом центре, рядом с нами какой-то Ангел, я его не знаю и точно знаю, что здесь его пока нет. Он обороняет нас из последних сил. Я и Фэш просто стоим и не знаем, что делать. Где-то в пламени сражаются остальные. И вот, того Ангела отбрасывают и к нам подходит странный мужчина. Он наклоняется к нам и шепчет: "Вот мы и встретились, дети предателей. Вы хорошо расплатитесь за то, что можете и за предательство отцов заодно". На нем костюм похожий на твой, но другой. Какой-то странный. С кучей карманов, из которых торчат ножи. И что-то еще его отличает от других... Корона! Красно-черная. А еще его костюм будто сам горит. Он замахивается неожиданно мечом из черной стали и... И я слышу крик прадеда. Он кричит именно это слово. Все. На этом сон обрывается, — закончила Василиса. Ее глаза, до того расширенные, стали нормальными, и она, тряхнув головой, посмотрела на отца. По мере рассказа его лицо становилось все белее. А в глазах появлялось понимание. Дальше он сказал всего несколько фраз и быстро телепортировал их к Астариусу: — Поздравляю, милая. Ты видела Верховного Демона - Астрогора, который не желает тебе добра. Совсем. До дня рождения Василисы остался один день...