Бога нет, и Дьяволу смертельно скучно

День первый Кража книги как-то не ладится. Билл просыпается в больнице, где Мэйбл тараторит полный список его травм, пока он пытается заставить мозг Диппера соображать быстрее. Вот о чем он предпочел бы забыть, так это о сне. Что угодно, но не сон – от него сплошные неудобства. К тому моменту, когда Мэйбл заканчивает свой список («И, вроде как, четыре сотрясения»), Билл успевает понять три вещи. Во-первых, он всё ещё в теле Диппера. Он может почувствовать все и каждую из травм, только что перечисленных Мэйбл, вплоть до пульсирующей головной боли, вызванной, вероятно, сотрясением (или сотрясениями. Он никогда не может сказать наверняка, преувеличивает ли Мэйбл). Во-вторых, Диппер всё ещё не в своём теле. Он рыскает по комнате, подыскивая во что вселиться, но все носочные куклы были уничтожены, а носочная копия Мэйбл, где бы она её ни спрятала, в данное время для Диппера недосягаема. Изредка он поворачивается к Мэйбл и говорит «Это не я» таким голосом, что становится ясно — он занимается этим по меньшей мере с тех пор, как они добрались до больницы. И в-третьих, Мэйбл ничего не заметила. Билл не дурак. Он понимает, что только сестру Диппера удастся водить за нос достаточно долго. Так что чем скорее он заполучит книгу, тем лучше. Мэйбл щурится, и это выглядит комично. Булькающий смех вырывается прежде, чем Билл успевает подавить его. Нужно вести себя с ней так, чтобы она ничего не заподозрила. — Ты же Диппер, верно? — спрашивает она. Билл заикается было для ответа, но выходит сказать только «аааааааауч». Рот всё ещё не функционирует как следует. Нужно ли попытаться ещё раз? Прежде, чем он принимает решение, Мэйбл расслабляется. «Этого достаточно для меня», — говорит она. Над ними Диппер хлопает себя ладонью по лбу. Отлично. Если для того, чтобы убедить её, достаточно издавать странные звуки, то это будет проще, чем он думал. -- Они не позволяют ему покинуть больницу. Не важно, насколько усердно он старается продемонстрировать, что может ходить (он не может; будьте прокляты, дурацкие ноги-макаронины), или насколько настойчиво утверждает, что ему не больно (ему больно, но какая разница?), они добиваются, чтобы он остался здесь на ночь. — Да не переживай об этом, Диппер, — говорит Мэйбл. Она держит его за руку (ту, что без напульсника; кто ж знал, что многократные удары выдвижным ящиком по руке имеют длительные последствия?), склоняясь над постелью, в которую его принудительно уложили. — Я останусь тут на всю ночь. А утром дядя Стэн сможет забрать нас. Билл не хочет, чтобы Стэн приходил утром. Должно быть, это отражается на его лице (в конце концов, все эти мимические штуки не проблема, когда в истинной форме ты представляешь из себя одноглазый треугольник), но, к счастью, Мэйбл понимает всё совсем иначе. — Он в Хижине Тайн, — говорит она. — «После этого провала люди захотят чего-то действительно весёлого. Я люблю делать деньги и ненавижу кукол» — так он сказал, — Мэйбл понижает голос, подражая Стэну, но не попадает в нужную интонацию, так что Билл пристально смотрит на неё несколько секунд, и только потом до него доходит. К счастью, Мэйбл снова неправильно истолковывает его поведение. — Ладно, он не произнес вслух последнюю часть, — говорит она, — но он так подумал. Я точно знаю. Она подпрыгивает на сиденье и болтает ногами под стулом. — Мэйбл, как вообще можно быть настолько гиперактивной? — раздраженно спрашивает парящий над ней Диппер. — Даже если ты ничего не заметила, хотя, к слову, его действия ни капли не похожи на мои, то ты убеждена, что твой брат в больнице! Я даже ходить не могу! Тебе что, кто-то дал лишнего сахара? О-о-о нет, — тянет он, и в его голосе слышно усталое понимание, — всё из-за этого «Нектара Мэйбл», выпитого перед представлением. Он вообще когда-нибудь перестанет действовать? — Эй, Мэйбл, — говорит Билл. — После того, как я… то есть Билл был изгнан, куда ты дела Днев… Мэйбл вытягивает палец, чтобы остановить его. — Не-а. Ничего не говори, — просит она, и на секунду Биллу кажется, что она всё знает, что она его раскусила, но Мэйбл продолжает: — пока не выйдешь из больницы. Диппер ты или нет, тебе нужно оправиться для начала. Билл сглатывает, и по его лицу расползается широкая улыбка. Он не может сказать, выглядит ли это похожим на обычное поведение Диппера, но Мэйбл всё ещё улыбается ему, так что, пожалуй, выглядит. — Не глупи, сестренка, — говорит он. — Разумеется, я Диппер. Так куда ты его спрятала? Она безмятежно улыбается и снова начинает болтать ногами. Билл надеется, что она упадет лицом на пол, но где уж там. -- Дипперу не нужен сон, а вот Биллу он необходим, и это его ужасно раздражает. Да бросьте, он же уже побывал в отключке как минимум единожды за последние сутки, неужели этого недостаточно? Но даже хуже бесполезной траты времени то, что каждый раз, когда Билл готов уснуть, Диппер будит его криком. Часа в два ночи Билл наконец-то говорит: «Вопи сколько хочешь, малой. Я никуда не уйду до тех пор, пока не уничтожу этот Дневник». — Ты никогда его не получишь! — отвечает Диппер, но он похож на привидение и выглядит жалко, и ещё его трудно разглядеть в темноте (это у всех людей такое плохое зрение или только у Диппера?), так что Билл не обращает внимания на угрозу. — Всё, что мне понадобится, так это вести себя как ты до тех пор, пока я не найду Дневник, — говорит Билл. — Это будет просто: говорить коротко и раздражаться. Ха-ха! — Это ни за что не сработает, — отвечает Диппер. — Правда? Я обдурил Падающую Звездочку, а она твоя близняшка! Это будет проще пареной. Диппер без толку парит по комнате. Билл не может увидеть выражение его лица, но предполагает, что на нём написано поражение. — Тебе не победить, — говорит он неуверенно. — Разве? Так попытайся остановить меня, — отвечает Билл. — Ох, погоди! Я и забыл. Ты же не можешь! Мэйбл вздрагивает во сне, но не просыпается. Диппер замолкает, и Билл наконец-то умудряется заснуть. И это ему всё же совсем не нравится. День второй Ещё одной необходимой для Билла вещью теперь является еда. Он просыпается с резью в желудке, которая не проходит до тех пор, пока не приходит Стэн с кучей пакетов, наполненных разнообразными злаковыми завтраками. К счастью, ему не приходится разбираться с перевариванием пищи; кажется, с этим его организм справляется самостоятельно. К ещё большему счастью, Стэн отвозит их обратно в Хижину Тайн сразу после того, как они доедают. — Дядя Стэн, разве тебе не нужно подписать какие-нибудь документы? — с сомнением в голосе спрашивает Мэйбл, пока они усаживаются в машину. — Ты же знаешь, что я никогда ничего не подписываю, — отвечает Стэн. Как и следовало ожидать, когда Билл оборачивается, то видит перед больничными дверьми двух медсестёр. Но Стэн выруливает со стоянки настолько круто, что делает преследование невозможным. Больница отдаляется очень быстро, и Билл не может продолжать наблюдать, но, прежде чем отпрянуть на своё место, он успевает увидеть Диппера, зависшего над головами медсестер и провожающего автомобиль свирепым взглядом. Ха! Малой вторые сутки бесплотен, но до сих пор так и не понял, как воспользоваться преимуществами своего положения. Это должно дать Биллу достаточно времени на то, чтобы найти и уничтожить Дневник без назойливого общества Диппера. — Так вот, Мэйбл, — говорит он, пока она помогает ему пристегнуться (с напульсником, как выясняется, становится проблемно удерживать в руках вещи), — куда ты дела мой Дневник? — Скажу, когда вернемся в Хижину, — отвечает Мэйбл так беспечно, что на Билла накатывает огромный приступ подозрительности. Но людей легко обвести вокруг пальца, и улыбка Мэйбл кажется достаточно искренней. Впрочем, в этой девочке в принципе нет коварства. Он кривит рот в ответной улыбке и выглядывает в окно. — Ты обещала рассказать мне, когда я окажусь за стенами больницы. И вот он я. За её стенами. — Да ладно тебе, Диппер, подожди ещё немного, — говорит Мэйбл. — Тебе в любом случае придётся ждать до тех пор, пока мы не вернёмся в Хижину, потому что Дневника нет в машине. С этой логикой не поспоришь. — Ладно, — говорит Билл. — Но как только мы вернёмся домой… Она выглядывает в окно и снова начинает болтать ногами. Билл расценивает это как согласие. -- Мэйбл не рассказывает ему, где находится книга, когда они возвращаются в Хижину. Он уверен, что она намеренно избегает ответа, но доказать этого не может. Мэйбл просто ведёт себя как обычно и каждый раз находит повод отвлечься на середине его вопроса о местонахождении Дневника. И когда она наконец-то, наконец-то выслушивает его до конца, то отвечает абсолютно невинно: «Ой! Так я спрятала его под твоей кроватью». Не говоря ни слова, Билл взлетает по лестнице на чердак, наполовину исчезает под кроватью и выясняет, что книги там нет. Весь в клочьях пыли, Билл выбирается обратно и видит Диппера парящего над Мэйбл, которая щекочет брюхо своей свиньи и совсем его не замечает. — Там… Ого, что с тобой стряслось? — удивляется Диппер. Билл не обращает на него внимания. «Ха-ха, Мэйбл, — говорит он. — Шутка удалась. Так куда ты дела мой Дневник?» — Погоди, — говорит Диппер. — То есть… Мэйбл оборачивается и улыбается Биллу. «Ой, я и забыла, — отвечает она. — Я спрятала его там, где его смог бы найти только Диппер. Просто на всякий пожарный. Уж ты-то его отыщешь». — Поверить не могу! — восклицает Диппер. — Мэйбл! Ты гений! Теперь всё, что нам нужно, так это найти способ изгнать его из моего тела. Я уверен, что в Дневнике есть заклинание. Оно просто обязано быть. Тебе всего-то нужно достать его, когда Билла не будет рядом и… — Я дам тебе подсказку, — продолжает Мэйбл, и Диппер осекается. — Он спрятан там, где ты был на прошлой… давайте-ка посмотрим… на прошлой неделе. — Что это за подсказка такая? — хором спрашивают Билл и Диппер. — Единственная, — с радостным видом отвечает Мэйбл. Она не знает. Да и откуда ей знать? Она же просто развлекается. Диппер безмолвно парит вокруг них с Биллом в ожидании того, чем обернется вся эта ситуация. — А он не в… — начинает было Билл. — Нет! Не спрашивай! — прерывает его Мэйбл. Она опять начинает почесывать Пухлю и, когда Билл снова открывает рот для вопроса, продолжает: — Ну же, Диппер, тебе не кажется, что пора расслабиться? Иди сюда и погладь Пухлю вместе со мной. Билл разворачивается и выходит из комнаты, не говоря ни слова. Кажется, он собирается предоставить себя самостоятельным поискам. -- Предоставить себя самостоятельным поискам как-то не выходит. Хижина Тайн открылась для посещения, как только они вернулись домой из больницы, а это значит, что кругом и всюду — покупатели, и это не говоря уже о шатающихся везде Стэне, Зусе и Вэнди, и всё это превращает в проблему незаметный поиск чего бы то ни было. Когда он пытается отойти, чтобы проверить комнату Стэна, тот окликает его: «Эй! Диппер! Куда это ты собрался? У вас с сестрой «простофильные обязанности». Билл понятия не имеет, что такое «простофильные обязанности», но Мэйбл превосходно демонстрирует их, выскакивая на пути покупателя, собравшегося было уходить, и рассказывая ему нелепую сказочку о ближайшей бесполезной подделке. Как только покупатель исчезает из их поля зрения, она поворачивается к Биллу. — В чём дело, Диппер? — спрашивает она. — Ты мог бы присоединиться в любой момент! Все любят выступления близняшек. — Правда? — говорит Билл. — По ходу дела я всё ещё не оправился от повреждений. Ха-ха! Могу я отойти на перерыв? — Не-а, — отвечает Мэйбл. — Ты должен помогать мне. Не так ли, дядя Стэн? Последний вопрос она задаёт в сторону кассового аппарата, за которым Стэн радостно собирает с посетителей деньги. — Безусловно, — отвечает он, даже не вслушавшись толком в вопрос. Билл смотрит волком. Диппер ухмыляется. — Собрался вплотную заняться поисками книги, да? — говорит он. — У тебя нет ни шанса до закрытия Хижины, а до него ещё полно времени. Пока Мэйбл окучивает ещё одного простофилю, Билл бросает на Диппера свирепые взгляды. Злорадствуй сколько хочешь, Сосновое Деревце, тебе всё равно не победить. Нет-нет. Ты ни за что не победишь. Я буду в твоём теле сколь угодно долго, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Диппер парит над ним, продолжая усмехаться. Билл поворачивается к нему спиной как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэйбл выпрыгивает из засады на очередного простофилю. -- Как бы это ни раздражало Билла, Диппер оказывается прав. За день не выпадает ни единой возможности улизнуть и заняться поисками. Когда он сбегает от Мэйбл, Вэнди внезапно требуется его внимание, а когда он находит отговорку для неё, то на его пути встаёт Зус, а когда он обходит Зуса, то Стэн уже зовёт его обратно для выполнения очередного бессмысленного поручения. И даже когда ему удаётся избежать всего этого, остаётся нескончаемый поток безмозглых покупателей, требующих обслуживания. К концу дня он так и не находит книгу и ненавидит всех до единого покупателей и сотрудников дурацкой Хижины Тайн. День третий Мэйбл оказывается буквально непреодолимым препятствием. В теле Диппера у Билла есть слабости, и она знает каждую из них. Каждый раз, когда он пытается отправиться на поиски Дневника, Мэйбл мешает ему, начиная щекоточную битву, или застаёт его врасплох игрой в салки, или чем-то ещё, что она просто обязана ему показать прямо сейчас и нет, это не может подождать. Он мог бы решить эту проблему, покинув тело Диппера, но тогда тот получил бы возможность снова в него вселиться, а Биллу это нужно в последнюю очередь. Без тела Диппера ему ни за что не заполучить книгу; с телом Диппера ему ни за что не обойти Мэйбл. Плюс ко всему, его тело до сих пор восстанавливается, и из-за этого, по всей видимости, ему требуется даже больше сна, чем обычно. Он начинает питать ко сну отвращение. Разумеется, без него его собственные силы были бы весьма бесполезны, но он намного больше ценит то время, когда не является беззащитным сопящим комком. Диппера, кажется, совсем не волнует состояние его собственного тела, — в конечном счёте, это же не он в нём сейчас находится — так что он мешает Биллу выспаться настолько упорно, насколько вообще может. Так как его никто не может услышать, он часто кричит. Благодаря Дипперу, утром следующего дня Билл просыпается раздражённым, уставшим и вполне готовым убить кого-нибудь. К несчастью, слабые руки Диппера делают последнее невозможным. А ещё в Хижине Тайн, кажется, все сговорились помешать ему отыскать Дневник. Они не могут знать, — они даже не знают, кто он такой, не говоря уж о том, что Диппер в настоящее время совершенно не контролирует своё тело — так что со стороны Билла даже немного простодушно полагать, что они занимаются этим намеренно. Но за весь день ему снова не выпадает ни единой свободной минуты для поиска. Мэйбл продолжает таскаться за ним повсюду, Вэнди — настаивать на разговорах, а Стэн — требовать от него выполнения грязной работы. Очевидно, что это в порядке вещей, потому что никто ничего не говорит, но Билл скрипит зубами в попытках не выйти из себя и не наорать на них. В общем, день оказывается провальным. А ночью Диппер делает всё возможное, чтобы снова помешать ему заснуть. Малой обрёл решимость, и это «заслуга» Билла. Решимость, или целенаправленное упорство. Чтобы то ни было, это раздражает. — Бросай это дело, Сосновое Деревце, — шипит Билл примерно в четыре утра, в то время как Мэйбл беспробудно спит на другой стороне комнаты. — Тебе меня не победить. — Да неужели? Ты всё ещё не нашёл Дневник, — отвечает Диппер. — Найду, — огрызается Билл. — Ты не сможешь меня остановить. Никто из вас не сможет. — А мне кажется, что мы до сих пор неплохо с этим справляемся. — Ох, Сосновое Деревце, — говорит Билл, и его губы вытягиваются во что-то, отдалённо напоминающее улыбку. — Ты о себе слишком высокого мнения. Ты бесполезен для всех. Включая самого себя! Диппер улыбается. Билл обиженно отворачивается и натягивает одеяло на голову. День четвёртый Недосып начинает сказываться. Тело, как бы он не принуждал его, двигается неуклюже. А Мэйбл до сих пор не сказала ему, где книга. Он клянётся начать поиски, как только останется предоставлен сам себе, но он не остаётся предоставлен сам себе. Либо Стэн нуждается в нём для пополнения ассортимента или завлечения дурацких покупателей нелепыми выдумками, либо Мэйбл изъявляет желание побродить с ним по лесу или вместе поиграть с дурацкой свиньёй, или же тело Диппера предаёт его накатывающим голодом или потребностью сходить в уборную. Диппер крутится вокруг него всё время, пытаясь заставить Билла выдать себя и крича всем тем, кто не может его слышать, что это не он, а ночью делает всё возможное для того, что у Билла не вышло заснуть до самого рассвета. Диппер не обращает внимания на все его угрозы, и, честно говоря, Билл не может ничего сделать. Не раньше, чем он найдёт Дневник. И он найдет его. Независимо от того, сколько это потребует времени. День пятый День шестой День седьмой Прошла неделя. Прошла целая неделя, и Мэйбл не раскрыла ему местонахождение Дневника и не перестала вести себя так, словно верила, что в теле Диппера находится кто угодно, но только не он сам. Билл не знает, что из этого приводит его в большую ярость. Он одарит её нескончаемыми ночными кошмарами, как только ему предоставится шанс. Сегодня Стэн решил, что настало отличное время для семейного дня. Это значит, что магазин закрывается рано, и они проводят весь день за попытками заинтересовать детей идиотскими действиями вроде наблюдения за птицами и участия в игре, которую Стэн называет «Съест Ли Зус Это» (и ответ неизменно да), а также за огромным множеством бесполезных воспоминаний. Это сводит Билла с ума даже больше, чем когда магазин открыт. Со временем, однако, даже Мэйбл начинает казаться утомлённой этим; она сбегает играть со своей свиньёй (которой Билл также желает смерти, но что толку насылать на свинью кошмары?). Билл собирается было покинуть комнату, в надежде, что, возможно, ему наконец выпал шанс заняться поисками беспрепятственно, когда Стэн говорит: «Эй, парень. Подойди-ка сюда на минутку». Он держит на коленях фотоальбом. Возможно, собирается показать что-то Дипперу. Лучше бы ему не изъявлять желания усадить его на колени, потому что вне зависимости от того, насколько это «по-дипперовски», Билл не будет этого делать. — Подойди сюда, — повторяет Стэн. — Не вынуждай меня вынуждать тебя, парень. В то время как Диппер парит над его головой и устало бормочет в пятьдесят седьмой раз за день, что это не он, Билл подходит и опирается о подлокотник кресла Стэна. — Видишь это? — говорит Стэн, указывая на фотографию. На ней молодой Стэн с сияющей улыбкой от уха до уха стоит перед обветшалой хижиной. Именно этой хижиной, если быть точными. До того, как стала Хижиной Тайн. На ней уже имеется надпись, хотя она и располагается только на табличке за спиной Стэна. На крыше букв ещё нет. — В тот день я приобрёл это место. Прежние хозяева не думали, что кто-то сможет жить здесь, так что оно досталось мне дёшево. Ха! Я уверен, что показал им. Билл бросает взгляд на Диппера. Что бы он сейчас сказал? Но Диппер плотно сжимает губы и скрещивает руки на груди. Он не даёт Биллу ни единого спасительного намёка. — Просто супер, — предпринимает попытку Билл. — Ага, я знаю, — говорит Стэн. Он пролистывает несколько страниц разом, и внезапно перед ним оказывается разворот с фотографиями его самого и детей. — А вот и мы. Я, Мэйбл и Диппер. Диппер над ними замирает. «Что?» Билл запоздало понимает, что не так с этой фразой и эхом вторит Дипперу. «Что?» — Я, а также мои внучатые племянница и племянник, — говорит Стэн. Молчание длится неприлично долго. — Конечно, — наконец отвечает Билл. — Я и моя сестра. Стэн захлопывает альбом так неожиданно, что Билл отшатывается. «Разве? Ты так считаешь?» Не обращая внимания на радостный возглас Диппера («Да!»), Билл говорит: «Что ты имеешь в виду, Ст... Дядя Стэн?» Стэн выпрямляется и смотрит на Билла. «Видишь ли, дело в том, что я люблю Диппера. Только не говори ему об этом, — добавляет он (а Диппер над ним громко кричит: «Слишком поздно! Никаких возвратов!»). — Он, знаешь, хороший парень, и мне нравится иметь его под рукой. Что же касается тебя… — Хаха! Ну ты и шутник, — смеётся Билл, словно у него всё ещё есть какие-то шансы. — Разумеется, я… — Кем бы ты ни был, ты не мой внучатый племянник. — перебивает Стэн. Он по-прежнему сохраняет зрительный контакт, но, хотя его голос всё ещё благодушен (настолько, насколько вообще может быть благодушен голос Стэна Пайнса), во взгляде начинает проскальзывать угроза. — И я не думаю, что тебе место в этом теле. Отбросив всё притворство, Билл отвечает: «Может и так, но ты ничего не можешь с этим поделать!» — О, я знаю, что не могу ранить тебя, — говорит Стэн, — не ранив и его тоже. Но это не значит, что я ничего не могу сделать. Билл ухмыляется. Диппер опускается на другую сторону кресла Стэна, молча наблюдая за развитием событий и выглядя полностью увлечённым. — Думаю, ты не въезжаешь, Стэн. — говорит Билл. — Ты вообще не можешь причинить мне вреда. Ничего, что бы ты мог сделать для… — Ты так думаешь? Просто помни, парень, я могу притвориться, что ты мой внучатый племянник. Но тогда и тебе придётся. — Это не… — Эй, Зус! — зовёт Стэн. — Иди-ка сюда! Билл хмурится. «Что ты…» Зус появляется в дверном проёме. «Здорова, Стэн. Здорова, Диппер. Вы не поверите, что я только что съел». Стэн, похоже, его не слышит. «Диппер хочет узнать всё о странных функциях твоего организма», — говорит он. Зус оживляется. «Ты имеешь в виду седые волосы, растущие в моём пупке? И то, как я однажды заснул снаружи и проснулся в этой стрёмной слизи, покрывавшей весь мой… — Да, типа того, — перебивает Стэн, и Диппер с Биллом одновременно издают вздох облегчения. — Главное не пропускай ни единой детали. Он хочет полную историю. Не отпускай его, пока не закончишь. — Ого, — говорит Диппер. — Я знал, что дядя Стэн жесток, но чтобы настолько… Билл направляется к выходу. Стэн хватает его и удерживает, пока тот пытается сопротивляться при помощи своего ничтожного вялого тела с конечностями-макаронинами. — Держи, — говорит Стэн. — И почему бы тебе не сесть Зусу на колени? Если Зус и замечает, что происходит что-то странное, то он не подаёт виду. Он усаживается в кресло, и Стэн помещает Билла к нему на колени. Тот предпринимает было ещё одну попытку сбежать, но в это время Зус обхватывает его своими большими толстыми руками, что делает побег невозможным. — Так вот, Диппер, — бодро начинает Зус. — С чего бы начать? Пожалуй, начну с волос. Знаешь ли, раньше я думал, что у меня седые волосы на голове, но потом оказалось, что это была просто игра света. А ещё одно время… — Ты пожалеешь об этом, Стэн Пайнс, — огрызается Билл, когда Стэн выходит из комнаты. Тот не обращает на Билла внимания, а Диппер направляется следом, улыбаясь так, словно и не лишался своего тела. «Желаю приятно провести время, слушая рассказы Зуса о странных функциях организма», — говорит он. И вылетает из комнаты, оставляя ничего не замечающего Зуса удерживать Билла, который перевешивается через подлокотник кресла в крайнем ужасе. -- Билл вываливается из комнаты несколькими часами позднее, изможденный и напуганный, вероятно, до конца собственного существования. Зус явно искал кого-то, кому можно было бы рассказать свои бессмысленные истории, которых оказалось больше, чем Билл мог себе представить, так что слушать его было одновременно ужасно и крайне утомительно. Пытки хуже Стэн просто не мог придумать. Билл испытывает практически облегчение, когда видит, что человек в комнате — не Стэн или Мэйбл, которые всё знают. Это всего-навсего рыжеволосая, которая, возможно, ещё не в курсе. Она опирается на прилавок и поднимает банку с газировкой, приветствуя вошедшего Билла. Вспоминать её имя слишком хлопотно, так что он просто говорит: «Привет, Рыжая». — Здоров, «Диппер», — отвечает она. Он слышит эти кавычки. Он видит эти кавычки. Он чувствует эти кавычки, пробирающие его до основания. Ради всего несвятого. Поблизости вообще остался хоть кто-то, кто ещё не догадался? Притворяться бесполезно, так что он говорит: «Как ты сделала это со своим голосом?» — Сделала что? Она отпивает газировку из банки и невозмутимо на него смотрит. Кроме кавычек в голосе она ничем не выдаёт того, что обо всём догадалась. Билл стискивает зубы и выходит из комнаты. День восьмой На следующий день ничего не происходит. Стэн не заставляет его выслушивать Зуса, Вэнди не проворачивает эту штуку с кавычками снова, и все обращаются с ним так, словно он Диппер и они никогда не думали иначе. Но испытания ещё не закончены. Следующим из них, по всей видимости, становится ночь фильмов. Билл полагает, что ночь фильмов обычно устраивается только для Стэна и близнецов, но на этот раз Вэнди и Зус остаются тоже. Возможно, воспользовавшись темнотой и скоплением народу, он сможет улизнуть и обыскать дом — но этот план идёт прахом, когда Стэн хватает его сзади за футболку и усаживает на полу рядом с Мэйбл. — Ты не можешь пропустить ночь фильмов, — говорит Мэйбл. — Разве ты не хочешь посмотреть «Ведьморотня-Кровопийцу 2»? — Ага, ты просто не можешь пропустить «Ведьморотня-Кровопийцу 2». «Теперь это ли-и-ичное», — цитирует Вэнди. — Ну же, Диппер. Ты напуган? — Не напуган я, — отвечает Билл возмущённо. — Сдавайся уже, Билл, — говорит Диппер. — Все знают, что это ты. Даже Зус знает. Они оба окидывают Зуса взглядами, в то время как он довольно обкусывает седьмой за ночь хотдог, уткнувшись в телевизор. — Ну ладно, — говорит Диппер, — возможно, Зус не знает. Но Мэйбл знает, дядя Стэн знает, даже Вэнди знает! Тебе никого из них не обдурить, и никто не скажет тебе о местонахождении Дневника. По закону подлости сейчас самое время кому-нибудь ляпнуть, где спрятана книга, и Диппер с Биллом оба выдерживают соответствующую паузу. Но все молчат. — Это бесполезно! — заканчивает Диппер, в то время как на экране ведьморотень-кровопийца подкрадывается к своей первой жертве. — На этот раз тебе не победить. Не таким способом. Так что ты можешь просто вернуть мне моё тело и придумать что-нибудь ещё. А ещё лучше — оставить меня в покое! Независимо от того, насколько упорно Билл пялится на экран, игнорировать раздражающий голосок Диппера у него не выходит. — Ты знаешь, что это бесполезно. Мэйбл никогда не скажет тебе, куда она его спрятала, и ты никогда его не найдёшь! У Зуса ещё не кончились истории. С ним постоянно происходит что-то новое. И в следующий раз для рассказа ему не понадобится просьба Стэна. Он продолжает говорить. Билл пропускает все диалоги в фильме. Главная героиня представлена зрителям, а может быть это не главная героиня, а просто заблудившаяся блондиночка, парня которой растерзали десять секунд назад. Рекламная пауза. Билл подскакивает. «Я пойду…» За закусками, за газировкой, за попкорном. Отсюда. Он не успевает закончить предложение прежде, чем Мэйбл поднимается и говорит: «Я пойду с тобой!» — «Диппер», не захватишь мне газировки, раз уж ты встал? — говорит Вэнди, и в этот раз он уже не так уверен в том, что слышал кавычки в её голосе, но у него в голове что-то щёлкает. — Ладно, — говорит он голосом, готовым сорваться на крик. — Ладно. Все вперяются в него взглядами. Диппер замолкает, и даже Зус замирает, не донеся хотдог до рта. — Я думал, что это будет просто, — говорит Билл. — Вселиться, заполучить Дневник, выселиться. Но не-е-е-е-е-ет. Сперва Мэйбл упрятала его куда-то. Хорошо, не проблема, я могу найти! Но потом вы все начали вести себя так! Всю неделю я не оставался один ни на секунду! Но знаете, что даже хуже этого? Вы все делали вид, будто это простые случайности. Вели себя так, как если бы я не знал, что вы знаете, — он делает паузу для вдоха и переводит взгляд на Зуса. — Особенно ты, Знак Вопроса. Честно говоря, не могу сказать, знал ли ты что-нибудь или нет. Но остальные! — он по очереди с обвинением указывает на Мэйбл, Вэнди и Стэна. — Ты со своими постоянными играми, ты со своими кавычками, и ты со своими психологическими пытками! —Да ты мне льстишь, — говорит Стэн с ухмылкой. — Замолкни! Вы победили, ребята. Можете оставить себе дурацкий Дневник! Но запомните мои слова, Пайнсы, мы видимся не в последний раз. Я ещё вернусь! И прежде чем кто-либо из них успевает среагировать, Билл покидает тело Диппера и исчезает в лабиринтах разума. День первый Рухнувшее на пол тело Диппера находится там буквально секунду, прежде чем Диппер устремляется к нему. Он пробует пошевелить пальцами. Они шевелятся. Он встаёт на ноги. Тело слушается его. — Ты сделала это! — смеётся он в восторге. — Мэйбл, все остальные, это было потрясающе! Но как ты… — Ой, не глупи, Диппер, — отвечает Мэйбл. — Ему не удалось обдурить меня ни на секундочку. — Та же фигня, дай пять, — говорит Вэнди. Диппер пытается подойти к ней, но спотыкается о собственные ноги и падает. — Оу, — говорит он слабо. — Я так привык парить, что, похоже, забыл как ходить. Все смеются. Так и не поднявшись с пола, Диппер присоединяется к их смеху. — Вставай, Диппер, — говорит Мэйбл, помогая ему подняться. — Давай досмотрим фильм. Диппер возвращается на своё место как раз к концу рекламной паузы. Пока герои спорят о том, как быть с ведьморотнем-кровопийцей, не подозревая, что он подкрадывается к ним прямо сейчас, Диппер спрашивает: «Кстати, Мэйбл. Так куда ты спрятала мой Дневник?» — Позже скажу, — отвечает она. — Но я… — Диппер умолкает. — Ладно. — Рад, что ты вернулся обратно, Диппер, — говорит дядя Стэн. — Рад вернуться обратно, — говорит Диппер. — Особенно с новым компроматом, который у меня теперь есть. Дядя Стэн замирает. «Компромат? О чём это ты? Что ты слышал?» Диппер расплывается в широкой улыбке. — Позже скажу.