***
Игра изменила свои правила и теперь больше походила на прятки. За отвесной стеной из ливня сложно было что-либо разглядеть, однако Гермиона слишком увлеклась, углубляясь в небольшой зеленый лабиринт, созданный, скорее, для украшения территории школы. Ей нравилось чувствовать себя живой, и она была рада позабытому ощущению беззаботности. Запах свежести, исходивший от листьев, приятно стеснял дыхание, а проглядывающие лучи уходящего солнца радовали девушку. Совсем близко раздавался топот ног ее друзей, пытающихся так же найти укрытие для себя. Сдерживая смех, гриффиндорка проходила поворот за поворотом, начиная ощущать легкую прохладу, ведь солнце было осенним, а поднявшийся ветер — упрямым. На очередной развилке ее без особых церемоний дернули за локоть так, что если бы не те же руки, она, очевидно, не смогла бы устоять на ногах. Чертыхаясь и вырываясь, Гермиона даже не удосужилась поднять взгляд на своего обидчика. Она почему-то была уверена, что это был Рон, ведь только его неуклюжесть могла послужить ее падению. Однако фамильный перстень, мелькнувший в процессе борьбы, заставил ее замереть. Девушка вскинула голову и поняла, что не ошиблась. Перед ней стоял не менее мокрый, но все такой же аристократично-опрятный слизеринский принц с извечной усмешкой на тонких губах. — Не надоело делать из себя дуру? — спросил он, насмешливо выгнув бровь. — Не твое дело! — рявкнула Гермиона, освободившись от его хватки. — Говоришь так, будто это я сбежал от тебя тем утром, — Драко театрально изобразил обиду, но затем вновь вернул своему лицу выражение невозмутимости. — Ты сам знаешь, что это было ошибкой, — ответила девушка, обхватив себя руками, а затем добавила, — к тому же, ты неплохо проводишь время с Паркинсон. Юноша шумно выдохнул, закатив глаза, а потом молча снял пиджак и накинул его на хрупкие плечи собеседницы, наблюдая за тем, как та на несколько секунд зажмурилась, будто в ожидании чего-то. Знакомый запах дорогого одеколона смешался со свежестью, пробуждая в девушке воспоминания о событиях двухнедельной давности. Нервно сглотнув, она открыла глаза шоколадного цвета и с досадой закусила губу, когда увидела, что Драко исчез. Но это ощущение продлилось недолго, ровно до тех пор, пока она не почувствовала его руки, обхватывающие ее талию со спины: — Ты же знаешь, что тебе не нужен Грэйв, — его бархатный шепот над ее ухом приятно обволакивал, словно погружая в сон. — Тебе хочется чего-то необычного, опасного, интересного. Ни один книжный червь не заменит тебе того, что ты можешь получить от меня. Тебя манит та часть меня, которая покрыта мраком, неизвестностью, тайной. И ты не успокоишься, пока не разгадаешь ее. Верно, Грейнджер? Малфой целовал ее не так, как Дилан. То был хищник, уверенный в том, что его жертва парализована, что яд подействовал настолько, что она не сможет покинуть его путы, не сможет убежать от него. Он растягивал удовольствие, играя с ней, целуя ее шею, спускаясь на плечо. И, когда Гермиона призналась к своему стыду, что готова отвечать на его ласки прямо здесь и сейчас, Драко отстранился от нее, возвращая обратно опущенный с плеча пиджак: — Не так быстро, львица, — засмеялся он, разглядев на дне омута ее глаз огоньки. — Сначала тебе придется доказать свою храбрость. Девушка не сразу поняла, чего именно хочет от нее парень, пока в тени зелени не заметила стоявшую метлу. Когда же логические операции завершились, она попятилась от него ровно до тех пор, пока не ощутила спиной зеленую стену лабиринта: — Нет! — предупредительно заявила она и даже выставила руки перед собой, но, поймав откровенно смеющийся взгляд серых глаз, изменила свое решение. — Мерлин, это первый и последний раз.***
Весь полет Гермиона провела вцепившись в парня так, что пару раз он даже пригрозил, что скинет ее с метлы, если она не ослабит хватку, что, естественно, уверенности ей не придало. Тогда Драко предложил ей обхватить его руками так, как она делала это с когтевранцем, и тут же получил по спине маленьким кулачком. Однако девушка была в таком раздражении, что на время забыла о том, что нужно пугаться высоты, а когда вспомнила, то поняла, что не испытывает от полета ничего, кроме удовольствия. Снизившись на площадку одной из башен, Драко спрятал метлу, взял Гермиону за руку, и через пять минут их блужданий по коридорам школы, о существовании которых девушка и не подозревала, они оказались у Выручай-комнаты. На этот раз внутри все было по-другому. Это была светлая комната, выполненная в строгости, но со вкусом. Вдоль одной из стен стоял огромный шкаф, заполненный книгами классиков, и большой стол с гладкой отполированной поверхностью, на другой висело большое зеркало, а рядом находился приоткрытый шкаф из темного дерева, полный вещей. Присмотревшись, девушка заметила искусно спрятанную в тон стенам дверь, но больше всего ее поразила большая кровать с резной спинкой, в изголовье которой висел... герб Малфоев! — Да, это моя комната в Малфой-мэноре, — пояснил Драко, догадавшись о ходе мыслей его гостьи. — Дверь ведет в ванную комнату, а не в камеру пыток. — Очень смешно, — сморщив носик, задиристо ответила Гермиона, проходя вглубь. — Иди ко мне, — юноша мягко позвал девушку, которая сейчас походила своим видом на мокрого котенка, которого ему захотелось обогреть.***
Просыпаться не в своей постели оказалось не так страшно, как предполагалось. Согретые заклятием простыни приятно мялись, а опущенный полог скрывал девушку, не позволяя навязчивому свету от настенных ламп мешать её сну. Неясный свет сохранял загадочность комнаты. В полутьме можно было разглядеть очертания мебели и очертания окна, за которым поднималась белоснежная луна. Вопреки всему, в комнате не было ни намёка на то, к какому факультету она принадлежит. Лишь резные подлокотники кресел в виде головы змеи, давали понять, чьи это покои. Просыпаться не в своей постели было неплохо. Разве что не одной. Закусив губу, Гермиона с ужасом поняла, что натворила: — О нет... Опять! Малфой, это ты виноват! — прикрикнула девушка, намереваясь выскользнуть из постели, однако руки слизеринца лишь сильнее стиснули ее, прижимая к себе. Это было очень даже приятно, поэтому на долю секунды она даже задумалась, не остаться ли ей здесь? Но тут же прогнала эту мысль прочь, так как наперед просчитала, к чему может привести эта их непонятная связь, которую и влюбленностью не назовешь без слез. — Грейнджер, ты такая глупая, если думаешь, что я вновь тебя отпущу. И вообще, я намерен сегодня целый день держать тебя за руку, наплевав на твоих и моих друзей, наплевав на мнение всех вокруг, — сквозь сон, проговорил Драко и уткнулся ей в плечо, зарывшись в ее волосы. В этот момент Гермиона пожалела, что не может видеть его лица, довольствуясь лишь мурашками, которые побежали по ее телу, отзывающемуся теперь на каждое его прикосновение, когда она вновь ощутила его горячее дыхание. Но позволить сделать ему это девушка не могла. Чувства друзей и Дилана значили для нее слишком много. Гриффиндорка и так не понимала, что на нее находит рядом с ним. Набрав в легкие воздуха, она повернулась к нему, поочередно поцеловав его закрытые веки, от чего Малфой тут же блаженно улыбнулся: — Тебе все мало? — шутливо спросил он, проведя рукой по ее ноге вверх к бедру. — Думаю, нам следует сходить в душ, — игриво предложила она, надеясь, что слизеринец не раскусит ее план. — Вдвоем? — не веря, переспросил он, приподнимаясь. Получив положительный ответ, юноша поднялся с постели и направился в соседнюю комнату, чтобы наполнить ванну. Какого же было его удивление, когда выйти оттуда он не смог, так как дверь оказалась заперта снаружи. — Прости, Малфой, но я так не могу, — прокричала она из комнаты. — А так тебе никто не поверит, и меня это устраивает. — Малфои всегда добиваются того, чего хотят, Грейнджер, — из ванной раздался смех Драко. — А я хочу тебя, и ты не сможешь это изменить. — Это мы еще посмотрим, — проговорила девушка, прежде чем покинуть комнату слизеринца.