Утро того же дня
— По-моему, это впервые, когда я застал тебя в постели в это время. Нарушаешь собственные распорядок? — Забини сидел на соседней кровати, запрокинув ноги на покрывало и откинувшись на спинку. Руки темнокожего парня были сложены на его животе таким образом, что пальцы переплелись друг с другом, а на лице красовалась белозубая улыбка, носившая в себе нескрываемое издевательство. — Даже не представляешь, насколько, — устало отозвался Драко, рывком поднимаясь с постели. Голова слегка пошла кругом, но он не хотел показывать Блейзу, что чувствует себя плохо, чтобы не услышать в свой адрес новых насмешек. Сейчас это было бы последним, чего он хотел получить от человека, которого, если бы был гриффиндорцем, мог назвать своим другом. Стоит ли напоминать о том, что Малфой избегал любых привязанностей, потому что считал, что это делает его слабым? Слизеринец смог уснуть лишь под утро. Сон его длился недолго, от силы часа полтора. Именно поэтому он испытывал слабость и легкую тошноту. Но если хорошо подумать, то это не единственная причина и далеко не самая главная. На душе было скверно, потому что он сбежал вчера от Гермионы, оставив ее одну. Драко уже смирился с тем, что эта девушка значит для него больше, чем школьный враг, но не мог представить себе, что станет ее героем, как это бывало в сказках. Какой из него мог получиться герой, если даже он сам не может спастись от чувства, что поглощало его с каждым днем все больше и больше? — Это как-то связано с ней? — внезапно спросил Забини, утратив былую веселость в голосе. — Что именно и с кем? — вопросом на вопрос ответил юноша, направляясь в ванную комнату. Малфой старался не смотреть сокурснику в глаза, впервые в жизни испугавшись тому, насколько хорошо тот его знает. — Да брось, та девушка, с которой ты танцевал на балу. Кто она? Ты сам на себя не похож с того момента и даже чуть раньше. Глупо полагать, что я не замечу этих перемен, — доносился до Драко голос слизеринца. Бал. Теперь ему казалось, что это было так давно, что и не вспомнить. Как же было легко, когда никто не знал о том, что это были они. Почему и в жизни нельзя сменить одну маску на другую. Хотя, нет. Можно. Разве не этим он занимается все время, пока учится в Хогвартсе, все то время, пока живет? Прокручивая в голове события того вечера, Малфой неожиданно выхватил в памяти лицо ухмыляющегося Блейза. Ведь тогда он узнал его, определенно узнал, но ничего не сказал. Может ли быть так, что он пришел в Большой зал одновременно с Грейнджер или даже раньше? Если так, то он наверняка узнал и ее тоже. — Мне кажется, что ты и так знаешь, кто она, не так ли, Забини? — проговорил слизеринец, покончив с водными процедурами, которые помогли ему отчасти придти в себя. — Я до последнего надеялся на то, что мне показалось, — ответил Блейз, как только Драко вновь оказался в поле зрения. — Похоже, игра пошла не по твоим правилам? — Не твое дело, — оскалился Драко. — Ты не так меня понял, — оборвал его Блейз. — Не знаю уж, что между вами происходит, но, по-моему, тебе следует перестать копаться в себе. Тебе не приходило в голову, что окружающие тебя люди знают тебя лучше, чем ты сам? Тогда ответь себе на один вопрос, насколько далеко ты готов зайти ради нее? — Забини, ты идиот, если думаешь, что я влюбился в нее, — Драко засмеялся, театрально откинув голову назад. — Я всего лишь решил подшутить на ней, так как на балу, откровенно говоря, было скучно. — Повторяй себе это чаще. Хорошее оправдание для того, кто сбежал оттуда с ней под ручку, словно пара влюбленных голубков, — слизеринец наконец поймал на себе взгляд Малфоя и, усмехнувшись, направился в сторону двери. Не доходя до нее нескольких шагов, он остановился и, не оборачиваясь, проговорил: — Если отпустишь ее сейчас, то потом будешь жалеть.***
В Хогсмиде было шумно и многолюдно. Ученики сновали по переулкам и толпились на главной улице, стараясь успеть побывать во всех магазинчиках и обязательно выпить сливочного пива, которому, к слову, Драко предпочитал огневиски. Забини как раз знал, где его можно достать, что они и собирались сделать, пропустив пару стаканчиков. Слизеринец поймал себя на мысли, что сегодня ему даже нравится эта суматоха, царившая вокруг. Она не давала ему оставаться наедине с самим собой. Он поделился с Блейзом тем, что происходит между ним и Грейнджер, скрыв события вчерашнего вечера. Что ему нравилось в этом юноше, так это то, что тот умел выслушать, не задавая лишних вопросов. Пожалуй, он даже назвал бы его своим лучшим другом. Только вряд ли это произойдет. Да и к чему? Блейз и так все прекрасно понимает. Рассказывая ему о непростых отношениях, Драко буквально чувствовал, как избавляется от груза, давящего на него всей тяжестью, и мусора, царившего в его мыслях. Настроение потихоньку улучшалось, но ощущение подъема продлилось недолго. Ровно до того момента, когда Малфой увидел в толпе Гермиону. Повинуясь секундному порыву он сделал несколько шагов в ее сторону, однако тут же резко затормозил, позволяя Блейзу догнать себя. Она стояла не одна, а в обнимку с тем, кого он знал с самого детства, с тем, к кому он относился лучше, чем просто хорошо. Дилан что-то говорил ей на ушко, зарываясь в ее волосы, а она смеялась и смущенно опускала глаза. Забини, почувствовав настрой друга, попытался схватить его за руку, но тот вырвался и уже через несколько секунд преодолел расстояние, разделяющее их друг от друга. оказавшись прямо перед ними, он смог выдавить из себя только несколько жалких слов: — Грейнджер, на минутку. К счастью, девушка согласилась быстрее, чем можно было ожидать от этой упрямой особы. К сожалению, она переглянулась с Диланом, улыбнулась ему так, как должна была улыбаться только Драко. Слизеринец почувствовал, как его практически выворачивает наизнанку от того, как они смотрят друг на друга. А потом Грейнджер поцеловала когтевранца, от чего Малфой скривился, словно от зубной боли. Как же он сейчас ненавидел Грэйва, но решил проглотить все приготовленное гриффиндорской заучкой, чтобы остаться с ней наедине. Когда они наконец отошли на расстояние, достаточное, чтобы их никто не видел и не слышал, Драко словно заново обрел дар речи. Он кричал на нее, старался донести до нее, что он изменился, что она изменилась. Слизеринец практически признавался ей в своих чувствах и его не заботило, что они могли привлечь к себе лишнее внимание. Грейнджер кричала на него в ответ, а он смотрел на нее и думал о том, что если ее щеки покраснеют от гнева еще хотя бы на полтона, то он не сможет сдержать себя и начнет покрывать их поцелуями. «Насколько далеко ты готов зайти ради нее?» — звучал в голове голос Блейза. Его губы непроизвольно скривились от осознания того, что сокурсник снова оказалось прав. Интересно, как давно он знает о том, что Драко потерял голову от гриффиндорки? — Когда успокоишься и захочешь поговорить об этом, жду тебя в нашей тайной комнате, — Драко прервал поток слов девушки, но та не растерялась и назвала его трусом, с чем он мысленно согласился. Еще бы, ведь это было так иронично, и именно поэтому парень не смог удержаться от того, чтобы не засмеяться. Драко неспешно дошел до конца аллеи, а когда остановился, понял, что сейчас он меньше всего хочет оставаться один. Юноша сорвался с места и со всех ног побежал туда, где еще совсем недавно они кричали друг на друга, где он мог видеть и слышать ее. Пусть кричит на него столько, сколько хочет, но только на него. Пусть хотя бы в этом он будет единственным для нее. Ветер хлестал его по лицу со всей силы, но Малфой словно обезумел. Ему казалось, что это и не ветер вовсе, а холодные ладони Гермионы бьют его по щекам, оставляя после себя горячие следы. Достигнув начала аллеи, он принялся осматриваться, поворачиваясь вокруг своей оси, будто Грейнджер могла ждать его за одним из тех деревьев, что росли по краям от тропинки. Но никого не было. Слизеринец искал ее в толпе глазами, но не находил. Это стало его идеей фикс — найти ее, где бы она не была. Драко ворвался в первый же попавшийся паб и тут же привлек к себе массу нежелательного внимания. Все ученики понизили голоса и начали перешептываться друг с другом, от чего юноше подумалось, что у каждого из них, похоже, есть от него секрет. Здесь же сидели и спутники девушки, однако без нее. Не собираясь тратить время на перепалку с парнями, которые уже привстали, чтобы при первой же возможности ответить ему, слизеринец выскочил обратно за дверь и столкнулся с Забини. — Где тебя носит? — налетел он на него. — Надеюсь, ты ничего не натворил? — Грейнджер. Где она? — спросил Драко, смотря сквозь Блейза, практически не замечая его. — Понятно. Кажется, кто-то окончательно свихнулся, — проговорил он скорее для себя, чем для друга. — Видел их у Кафе Паддифут. Не наделай глупостей. Впервые Малфою захотелось кого-то поблагодарить, но он пообещал себе, что сделает это позже. Сейчас важнее было добраться до кафе как можно быстрее. Но, увы, когда он оказался внутри, там было уже пусто. Юноша в растерянности осмотрел помещение, наткнувшись взглядом на букет тюльпанов. Он сразу же сообразил, чьи это цветы, потому что помнил, как их любила служанка Грэйв, высаживая сотнями в их поместье. Не задумываясь, зачем он это делает, Драко забрал букет с собой. Выйдя из кафе, он нашел Блейза и на его немой вопрос отрицательно покачал головой, на что его друг показал бутылку огневиски, припрятанную под мантией.***
На часах было начало четвертого. В гостиной Слизерина, у дивана, стояла бутылка недопитого виски, на диване же сопел Блейз, время от времени бормоча что-то несуразное. Драко сидел рядом с бутылкой и, хотя выпил изрядно, был абсолютно трезв. Сбоку от него валялся букет тюльпанов и вот уже который час действовал ему на нервы. «Нужно выкинуть этот веник и подышать свежим воздухом», — подумал слизеринец, устало потирая глаза. Он любил бродить ночью по коридорам и совсем не боялся попасться собственному декану, так как в совершенстве изучил его патрульный маршрут. Да даже если бы и попался, то вряд ли Снейп мог что-нибудь ему сделать. Преодолев очередной поворот, он услышал недалеко от себя чьи-то тихие шаги, но, что гораздо важнее, он уловил запах мяты, который был так знаком ему. Но не может же послушная и прилежная ученица разгуливать по замку совсем одна в такое позднее время. Она же прекрасно понимает, что, попадись Снейпу она, то наверняка он лишил бы их факультета нескольких очков. Девушка же его совершенно не замечала. Очевидно, что Грейнджер была поглощена собственными мыслями, за знание которых Драко отдал бы немало. Когда гриффиндорка открыла окно, юноша физически напрягся, так как прошлый раз не закончился бы ничем хорошим, если бы он не оказался рядом вовремя. Малфой наблюдал за каждым ее движением, поэтому, когда Гермиона достала палочку, он был наготове. Навыки ловца позволили ему увидеть летящий на нее горшок с цветами раньше нее. Он был уверен, что когда оттолкнул ее, Грейнджер даже не поняла, что случилось. В тот момент, когда Драко пытался ее защитить от осколков, закрывая своим телом, ему пришлось выронить букет, который до сих пор таскал с собой. Понимая, что девушке ничего больше не угрожает, слизеринец отпрянул от нее и поспешил скрыться за углом. Он спрятался в нише, сам не понимая, зачем это делает. Ведь он искал ее всю вторую половину дня, а первую — размышлял о том, что хотел бы стать для нее героем. Внезапно он услышал еще одни шаги, приближающиеся к нему с невероятной скоростью. Но если его надежно укрывали стены, то Грейнджер непременно налетит прямо на их обладателя. Улучив момент, он поймал ее за руку и затащил в проем, прижав девушку к себе. Он, возможно, хотел бы простоять с ней так не один час, однако не хотел ее пугать. — Тебе действительно так нужны были его цветы, Грейнджер? — тихо произнес он, с большой неохотой освобождая ее из своих объятий, думая о том, что пусть она любит его или ненавидит, но обязательно всем сердцем.